Чудовище - Ushba
— Да, — удивленно ответил он.
— Цел, ничего себе не ушиб? У медсестры был?
— Все хорошо, к Помфри не ходил.
Buíochas le Dia agus Naomh Pádraig! (п/а: ирл. Слава Богу и Святому Патрику!)
— Завтра сходи, ради успокоения нервов тетушки Патти, лады? Ну и чудненько! Как отреагировали на ваше феерическое прибытие?
— Директор сказал, что еще одно нарушение — и нас из школы попрут.
— И все? А про барьер?
— Нет, ничего... А, приговорили к общественно полезным работам после уроков.
— Зашибись! Ладно, маленький, топай спать, поздно уже...
— А...
— Уши намну дома, поподробнее ты мне все расскажешь в другой день, сейчас иди спать, третий час ночи, а тебе завтра на учебу еще надо вставать.
Следующий сеанс связи мы с мелким договорились устроить через пару дней. Прошел он также глубокой ночью: в школе, вполне ожидаемо, творился полный дурдом. Летающий Форд сделал Воробья с Роном самыми популярными среди сверстников (и не только) людьми в школе, особенно на родном для них факультете. Немудрено: они там все через одного почти безголовые, а отдельные личности так и вовсе без «почти». Кроме усилившихся восхищения одних и зависти других в копилку раздражителей прибавились надоедливый фанат — одна штука — и учитель-идиот, также в единичном, слава тебе, Господи, экземпляре. Рассказ о том, как Гилдерой Локхарт провел свой первый урок, вообще сделал мой день. Да, Моль довыпендривался до группового колдографирования с ним, Воробьем, Колином Криви (тем самым новоявленным фанатом) и Локхартом. То, что получилось в итоге, было отдано Малфою неделю спустя, подпись «Самому восторженному почитателю» и два автографа — Поттера и Локхарта — прилагались.
Заодно я раскрутила шкета, чтобы он мне все же поведал, за каким лядом он сел в тот чертов Форд. Все оказалось просто: мелочь моя злопамятная нашел таким образом способ отплатить семье Уизли за месяц, проведенный в Норе. После публикация в прессе Артуру Уизли грозило служебное расследование. Самое меньшее, на что он мог надеяться — довольно крупный штраф. Узнаю Воробьиный стиль: если уж они соврали, что «так волновались, так волновались», то теперь уж точно поволнуются так, что дай боже.
— Ты хоть понимаешь, что тебя самого могли исключить из Хогвартса и лишить палочки? — спросила я.
— Да, — серьезно кивнул мне мальчишка, — но сломали бы мне палочку из остролиста, а жил бы я у Дурслей, в тысяче миль от школы и ее директора.
Несколько наивная уверенность птаха вызвала невольную улыбку. Милый, кто б тебе это позволил?..
— А Рон? Ведь и ему б тогда досталось...
— Ему был бы урок сначала думать о последствиях, а потом проявлять этот... инсатив, — жестко ответил Воробей. — Это он стал настаивать, чтоб мы отправились в школу на отцовом автомобиле, даже пункт из Уложения вспомнил.
— Инициативу, — привычно поправила я. — Тебе не кажется, что это как-то слишком?
Фырканье, насупленный вид и поджатые губы были мне ответом. Мелкого опять начало заносить. Вот так и появляются темные лорды и прочие тираны... Чудненько!
16. Приступ сострадания
С той поры мы регулярно разговаривали с мелким через зеркала. Обычно это происходило рано утром по субботам. Иногда — поздно ночью. Воробышек рассказывал, что интересного случилось за неделю у него, я — какие были новости у меня. Однако идиллия продлилась недолго.
В школе все шло своим чередом. Моль получил-таки вожделенное место ловца, и его отец — по ходу, по настоянию сына, ну и по петушиной привычке «Малфоям — только самое лучшее» — оснастил вся команду новенькими метлами. Этим он только вызвал кривотолки, что, мол, Малфой купил место ловца метлами, озвученное в очередной словесной перепалке Носорожкой. Воробышек относился к этим слухам скептически: он как-то подсмотрел тренировку слизеринцев и видел, насколько хорош белобрысый в воздухе. А за едкую реплику Носорожка была обозвана «грязнокровкой». В результате началась суматоха и перебранка. Поттеру, к слову, вся эта грызня быстро успела надоесть, и он чуть было не влез с миротворческой миссией половить снитч на спор, но рыжий Провокатор не дал осуществить благие намерения, бросив в Моль заклятие Ешь слизней. Однако Уизли не учел, что палочка его, пострадавшая в ходе приземления у Дракучей ивы, работала нестабильно, и вместо Моли — к немалому злорадству Воробышка — пострадал от заклятия сам. Мелкий был так зол на рыжего приятеля, что даже и не подумал потащить его к медсестре или использовать Фините. Чудненько, правда?
В конце сентября стало окончательно понятно, что того беззаботного светлого мальчишки, каким Воробышек был до поступления в Хогвартс, почти не стало. Ему на смену пришел злопамятный, нелюдимый зверенок, который крайне отрицательно реагировал на любую, даже самую мягкую попытку поговорить с ним по душам. Если честно, я была в смятении, начала думать невесть что (вроде каких-то зелий или заклятий). Он замкнулся и, кажется, почти перестал общаться не только с Роном и Гермионой, но и с Невиллом. Когда в середине октября мы с ним впервые за все время поссорились, я едва не отправилась в Хогсмид. Да, благодаря умным книжкам о развитии детей, я знала о понятии «пубертатный период», но я даже не предполагала, что это время так быстро наступит. Тем более, что при диагнозе мелкого у нас должен был быть еще по меньшей мере год. Но года у нас не было. У нас вообще практически не было времени, но я тогда об этом даже и не подозревала.
Поэтому, когда в ночь с субботы на воскресенье, всего сутки спустя после нашей ссоры, Воробей попытался связаться со мной по зеркалу, я испытала непередаваемую смесь эмоций. По-моему, такого переполоха чувств у меня не было, даже когда я осознала, что чуть было не стала Тварью. Но, к счастью, ничего страшного не произошло.
— Патти, — вздохнул он.
— Чего, мелкий? — спросила я, решив не заострять внимание на нашем последнем с ним разговоре.
— Патти, я дурак, да?
— Это еще почему?
— Ну, хожу тут, как Филч, на всех хмурюсь… Просто дождь, Локонс, Криви этот…
У шкета всегда была занятная манера просить прощение…
На этот раз мне удалось из него вытянуть, что случилось, раз он решил поговорить с Патти. Все было просто и, вместе с тем, невероятно. Воробей возвращался с тренировки, а поскольку погода не радовала совершенно, натащил с собой порядочно
