Львиный след на снегу - Таня Белозерцева
— Во, связал когда-то знакомым, но эту не взяли, грят, слишком девчоночья. Возьмешь, а, Гарри?
Мальчик с восторгом взял шапку, не замечая в ней ничего девчачьего: мягкая, теплая и, главное, не из простой шерсти, а из церберовской! И тут же натянул её на голову, примеривая, и радостно заулыбался — шапочка села ладненько, как родная. Три помпончика почему-то смешили его, один на макушке и два на кончиках тесемок. Хагрид так и расплылся умиленно, любуясь симпатичным мальчуганом в милой белой шапочке.
Пока Гарри гостил у Хагрида, а ученики обедали в Большом зале, в кабинете заместителя директора проводился срочный педсовет.
Северус и Минерва вежливо кивнули друг другу, встретившись у дверей, потом Северус, толкнув створку, с поклоном пропустил даму вперед. Вошли в огромный круглый кабинет со столом перед окном и подиумом сбоку, на нем лежал директор, свернувшись гигантскими кольцами. Его заместитель и приемный сын сидел за столом. Оба подняли головы и посмотрели на вошедших, прожигая синим и золотым рентгенами глаз.
— Что за срочность? — раздраженно рыкнул Северус вместо приветствия. Минерва согласно поджала губки.
Томас Марволо Реддл взмахом руки запечатал дверь и придвинул к посетителям сзади стулья, которые пнули их под колени, заставляя упасть на сиденья. Шумно вздохнув от неожиданной атаки стульев, профессора напряженно уставились на Реддла, тот не стал тянуть резину, огорошив их вопросом:
— Вас сразу уволить или помолчите сперва? — дождавшись утвердительного молчания, Том грохнул кулаком по столу и рявкнул: — Что на вас нашло?! Почему в школьной статистике ваши предметы стали самыми непопулярными? Почему я получаю на вас жалобу от родителей детей? И почему сами дети так не любят вас??? Сушеная вобла Маккошка и Летучая мышь Слизерина — это случайно не про вас? Почему я и мой отец то и дело слышим в коридорах вот такие нелестные прозвища как «Летящий на крыльях ночи» и «Пьяная кошка»? И…
Тут Тома перебил директор, заговорив по громкой связи:
«И ещё я хотел обсудить то, что произошло в прошлый понедельник на уроке трансфигурации и сегодня на уроке зельеварения. Были обижены дети. Минерва, Северус, потрудитесь объяснить, почему на ваших уроках стены Хогвартса засекли негативный эмоциональный всплеск, которые трактуются как обида, унижение и страх».
Северус и Минерва осторожно покосились друг на друга: кто первый начнет оправдываться? Взгляды Тома и Гвина сошлись на Минерве, решая за неё. Та сдавленно откашлялась и с усилием заговорила:
— Ну… Кхе… Мистер Поттер весьма непочтительно обошелся со мной, когда я нанесла ему визит с уведомлением…
— Как? — ровно спросил Том. Минерве стало очень трудно дышать — проклятье, ну неужели придется объяснять?! — задушено прокаркала:
— Он смотрел на меня, как палач времен святой инквизиции. Так многообещающе смотрел, словно был готов предать меня казни. Директор, мистер Реддл, ну вы же согласны, что недопустимо ребёнку так смотреть на взрослого уважаемого человека, профессора…
— А как мальчику смотреть, если его предали взрослые? — злобно спросил Том. — Если от него отказался отец и сбежала мать? Если они волшебники и оставили его на попечение простым магглам, даже не потрудившись оставить координаты многочисленной магической родни? Кто там у Поттера в родственниках: Блэки, Малфои, Долгопупсы?
Закончив с Минервой, Том переключился на Северуса.
— Ну, а вы с чего на ребёнка взъелись? Тоже неправильно на вас посмотрели? Слишком дерзко, вызывающе?
Северус едва удержался от того, чтобы не оттянуть ставший слишком тугим ворот. С трудом протолкнув ком сквозь стянутый воротником кадык, он хрипло проговорил единственно разумное, что смог придумать — извинение:
— Простите, этого больше не повторится.
И замер — ведь правда же не повторится? Не будет же он и дальше срываться на чертового мальчишку, который оказался его внебрачным сыном? Ррр-р-р… Ну за что ему такое наказание?! Какого лысого МакБуна в его спокойной размеренной жизни появился чертов мальчишка с треклятой фамилией Поттер!
Тут Северус случайно глянул на директора и внутренне застонал — ой, не вовремя он предался размышлениям! В золотом взгляде Гвинедда читалось ехидное понимание, а поймав взгляд Северуса, в нем появилось предостережение:
«Не вздумайте вмешиваться в жизнь мальчика. Вы ему никто и звать вас никак. И вообще, доноры биоматериала никакой роли не играют в жизни случайно созданного ребёнка. Забудьте о сыне!»
Легко сказать «забудь», разве это теперь возможно? Тем более, что дочь будет теперь презирать меня за мою хулиганскую выходку. Понимаете, сэр? Она же теперь думает, что я ненормальный…
В ответ на эти мысли Гвинедд медленно кивнул — верно, вот и не срывайся больше на детей, их учить надо, а не презирать-унижать. Для этого обычно заводят врагов. Запомни, Северус, как можно крепче запомни: взрослый никогда не должен становиться врагом ребёнку, иначе у детей совсем не останется защиты!
Глава 9. Снейп-не-Снейп
Примерно с середины сентября жизнь Гарри и Салли превратилась в ад. Всю осень Снейп злобствовал и плевался ядом, отравляя детям существование. Он оказался не просто мудаком, а откровенной сволочью. И травил он их теперь так хитро, что и не подступишься.
Сверлил злобными глазами, когда Салли и Гарри кушали в Большом зале, причем внешне это никак не было заметно: просто смотрит профессор на кого-то и всё, а у Гарри с Салли тем временем кусок в горло не лез под его черными сверлами. Сдирал баллы за каждую кляксу в эссе и каждую каплю пролитого зелья.
А когда Салли попыталась приструнить зарвавшегося папашу, обшипел её вдоль и поперек и дал леща по попе. И пообещал зареванной дочери написать матери о том, как она, паскуда мелкая, подрывает в школе папин авторитет! Салли прониклась и заткнулась, стала просто шелковой.
Реакция Гарри была, как и следовало ожидать, стандартной: мальчик обижался и злился на злобного препода-папашу. Но защититься от профессорской травли не мог. Да и как это возможно? У ребёнка нет даже доказательства! Что такое его детское слово против слова строгого учителя, который сквозь зубы цедит, что мальчишка отлынивает и нахальничает на уроках…
К счастью, зельеварение у первого курса было только раз в неделю — по пятницам, иначе хоть совсем не живи. Этим, пожалуй, Гарри и спасался, старательно избегая бешеного отца в остальные дни недели.
Том Реддл и Гвинедд сочувствовали Гарри, ругали Северуса на каждом педсовете, Снейп ругался в ответ, грохал ладонью по столу и грозился уволиться. Тупик, в общем…
В конце концов на них махнули рукой, да мало ли подобных ситуаций по всему миру? Во многих школах происходят такие вот мелкие
