Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ) - Черный Александр Михайлович
Врата с характерным звуком схлопнулись сразу после того, как, визжа приводами и электромоторами, прошёл «Уран»: за нами закрылся гипертоннель, начисто отсекая нас от связи с внешним миром. Сразу же устройство Древних сбросило накопившийся заряд тепла и статики: из клапанов по обеим сторонам вырвался нагретый газ-хладагент.
Тут же, сию же секунду после выхода из гипертоннеля, дыхание как-то странно перехватило. Чисто инстинктивно захотелось вдохнуть: это нормально. После прохождения через врата это случается со всеми и независимо ни от чего. Но на вдохе… Сразу почувствовал: воздух не просто «спёртый», он «перетёртый» раз двести миллионов, и ныне идёт на новый круг. «Хана жизнеобеспечению», – подумалось мне, как технику. Впрочем, не только в этом было дело. Корабль хлад. Ещё не ледяной гроб в пустоте, но уже приближался к этому состоянию.
Что-то не так. Моя интуиция и инстинкт самосохранения говорил мне, что в какой-то момент времени что-то пошло не по плану. Мы, хотя бы, вышли из врат целыми и невредимыми: могло быть хуже. Но внутри всё резко завертелось и похолодело от предчувствия грядущего абандона.
Что пошло не так? Где опасность? Какого рода проблемы? Кто будет их решать? Какими силами? Сколько у нас времени?
Огромная толпа на триста человек не может организоваться быстро. Слишком инертное образование. А у меня прям потроха в узел начало заворачивать от ощущения скорой кончины всего сущего, ссущего и сосущего.
Что делать? Резко бить «Алярму» и доложить? О чём?
– Товарищ генерал, я предчувствую опасность!
– Какую опасность? Как ты её предчувствуешь?
– Кольцо сжалось!
– Какое?
– Моё!
Этим я лишь посею лишнюю смуту в ряды личного состава. Толпа – сущность инертная. Ещё не все поняли, что где-то вылез косячок, а потому паники пока нет, но очень скоро даже до самых сонных дойдёт, что дело пахнет керосином. Надо действовать, и действовать сейчас.
Рюкзак и сумки я скинул за вратами, чтобы их никто не видел.
Военные тут же принялись расставлять посты и рассылать дозоры по всему кораблю.
Второй взвод сразу ушёл в разные направления.
Как только личный состав слегка рассосался и дышать стало проще, по отсеку раздался голос: речь держал командир нашей братии, генерал Терентьев.
– Никому не расходиться до выяснения всех обстоятельств! Фонари загасить – заряды не тратить! У кого есть оружие – с предохранителей не снимать! Медикам приготовиться…!
«Медикам»? У нас всего один медик на триста человек – моя подруга детства, Беляева Тамара Николаевна. «В простонародье» – Томка. Молодой военврач, полевой хирург, обладает достаточными знаниями в области химии и медицины, но абсолютно не смыслит в смежных отраслях: проще говоря, специалист узкого профиля.
Кстати, о свечении. Сразу же после фразы генерала зал погрузился в полумрак: большинство источников освещения отрубили. Осталось всего два взвода: первый и третий. Они-то и подсвечивали нас, обеспечивая минимально комфортный уровень освещённости для глаз.
Впрочем, это не помогло: меня они не заметили. Под шумок я, подстрекаемый своей паранойей, прокрался из зала врат, прихватив своё табельное оружие, АК-12 и ПМ. И бегом бросился вокруг отсека по внешней обстройке: если это действительно «Судьба», то через пару уровней я окажусь на смотровой палубе. Если это действительно «Судьба»…
Меня терзали смутные сомнения, действительно ли это она. Если так, то где весь экипаж? Конечно, Терентьев не дурак, и отправил людей разобраться с этим делом, но… Что-то мне подсказывало, что парни из ВКО вменяемого ответа нам не принесут. Впрочем, я едва ли справлюсь с этим тоже.
Радиостанция на поясе затрещала благим матом: военные устроили перепалку в радиоэфире.
– «Тополь», я «Рысь», нахожусь по десятичасовой, прохода не имею.
– «Тополь», я «Медведь», нахожусь по трёх-пяти-минутной, прохода нет.
– «Звезда», я «Кит», прошу помощи, не можем продвинуться дальше.
Если что, «Тополь» – это генерал Терентьев, а «Звезда» – позывной полковника Мигунова. Остальных я не знаю.
– Всем группам, прекратить поиски и подтвердить получение приказа «Тополю».
– «Тополь», я «Рысь». Вас понял, возвращаемся.
– «Тополь», я «Кит». Возвращаюсь к вратам.
Несколько секунд в эфире висела тишина.
– «Медведь», я «Тополь», отзовись.
Глухо.
– «Медведь», подтверди получение, я «Тополь».
Тишина.
– «ТОПОЛЬ», «ЗВЕЗДА», Я «МЕДВЕДЬ»!!! – внезапно заревела радиостанция. – Разгерметизация палубы, обширная брешь! Держим, чем можем! Отключите нас!
Идиоты… чем они только думают?! Кто их, бл9ть, отключит?!
Я бросился по палубе искать активные командные консоли, попутно случая речи вояк.
– «Медведь», отставить, отходите к вратам, – раздался спокойный голос Терентьева.
– «Медведь», я «Звезда». Назовите ваши координаты.
– Трёх-семиминутная, «Звезда»!!!
«Хана ребяткам», – подумалось мне. Палубой ниже и тремя отсеками левее, что ли? Посмотрим…
Выбегая из-за поворота, наткнулся на служебную консоль у стены: один из вспомогательных постов живучести корабля. Так… Сейчас поглядим, что есть полезного. Схема палуб? Замечательно, давай сюда. Тут, правда, всё не в масштабе…
Ну, да, вот он: мигает красным разбитый отсек, там сейчас группа «Медведь». Можно отключить его? Нет, он центральный, на него завязано слишком много коммуникаций: отсоединять выборочно слишком муторно, а рубить не глядя опасно. Разбираться слишком долго… А изолировать смежные? Через вентиляцию он соединяется с соседним: пробоина там, и при том большая. Декомпрессию не остановить… Но можно дать ребятам шанс.
Время шло, но и я не стоял без дела. Старательно конспектируемые несколько месяцев лекции сейчас вылезали из памяти прямо перед глазами, а руки сами играли на консоли сонаты и фуги: спасибо программе обучения, через которую прогоняли на Земле технический состав экспедиции. Теперь знания пригодились на практике. Мне потребовалось буквально чуть времени, чтобы найти и активировать программу системы защиты: над пробоем сомкнулось силовое поле щита. Надолго не хватит, и воздух всё равно просачивается, но спасти группу смогу. Да и, если сравнивать, просачивающийся со сквозняком воздух – это лучше, чем воздух, вырывающийся со скоростью урагана, способный вынести человека в космос через пробоину.
– «Звезда», «Тополь», не знаю, что вы сделали, но мы спасены! Отходим к вратам!
Представляю сейчас реакцию Мигунова и Терентьева.
– Всем вернуться в зал врат, – повторил генерал.
А он предсказуем!
Внезапно смолк едва слышный гул в коридоре. До сих пор, с момента нашего прибытия, пусть и прошло всего немного времени, но мы слышали равномерное гудение: работала вентиляция и жизнеобеспечение. Ныне же вентиляторы застопорились. Интересно, почему? Командная консоль сообщила ответ и на этот вопрос: сгорела цепь. Только и всего? Ну, это ещё не так страшно… А на каком участке? Магистральный, перед распределительным узлом? Это уже хуже…
По карте отыскал место, добрался туда минуты за две. Поддев кожух, снял щиток. Посветил фонариком. Ужаснулся. Ну, во-первых, количество пыли превышало все допустимые нормы: она не просто «набилась» под щиток: будто туда была напрессована, причём, под существенным давлением. Настолько качественно, что я готов аплодировать стоя тому, кто это сделал, если бы не знал, что сие – лишь следствие бессчётного времени, проведённого кораблём в забвении и запустении.
Откуда мне это знать? Техническая подготовка делает своё дело. Как ты ни старайся избавиться от неё, но всё, абсолютно всё её даёт. Любой материал и в любом количестве. Не существует материала, абсолютно не дающего пыль. Корабль – замкнутая среда (больше нет, если учитывать пробоины), и копящаяся под циклическим действием систем вентиляции пыль набивается туда, где конструкторы даже не предполагали. В каждую щель воздушный фильтр не поставишь. Вот и получаем то, что имеем.
