Соглашение (СИ) - "LANA6"

Она пристально всмотрелась в необычные глаза собеседника, будто выискивая намек на подвох, но взгляд мужчины был серьезен.

– Как вас зовут?

– Эдвард Мейсен. А вас?

– Белла Свон, и можно на «ты». Так вот, Эдвард, ты не находишь, что сейчас неуместное время для шуток? Ведь я сожалею не о пироге, а о трагедии, изменившей все для меня. В мире нет ничего, что сделало бы жизнь прежней.

– Ты не веришь – это понятно.

Он отошел от гостьи, вытащил айфон из заднего кармана джинсов, направил объектив камеры на девушку и отснял пару кадров.

– Зачем это? – с беспокойством в голосе спросила Белла.

– На память.

Пересылая Аро фотографии, он думал: правильно ли поступал? Ведь каждый раз, когда к нему в заведение заходила девушка, он долго не решался на шаг, который радикально изменит будущее его посетительницы.

– Получается, ты теперь совсем одна? Родственников нет?

– К чему этот допрос? – Когда Белла задала ответный вопрос, гаджет Мейсена издал сигнал, уведомляющий о пришедшем сообщении.

Эдвард поспешил прочесть послание. Аро коротко описал свои виды на новую игрушку: «Хочу. Привози!» Бармен вздохнул, хотя воздух ему не требовался. Скорее, тяжесть от вины за содеянное и за то, что он еще сделает, давила на вампира.

– Можешь не отвечать – уже не нужно. Пойдем, – пригласил он Свон следовать за ним и шагнул в сторону двери, что находилась позади барной стойки.

Она сомневалась, но все же несмело направилась к Эдварду.

Он слышал, как ее сердце, в отличие от его собственного мертвого органа, который, к слову, перестал стучать несколько лет назад, с каждым шагом прибавляло темпа. Взволнованная Белла приближалась к нему, а он готовился воодушевить ее на принятие важнейшего решения в жизни.

Оказавшись на месте, Свон ощутила прилив адреналина. С каждой секундой ожидания страх усиливался, призывая бросить все и бежать, но нечто подсказывало, что Мейсен не даст ей уйти. Однако хотя бы стоило попытаться, и когда она уже начала разворачиваться, Эдвард схватился за ручку двери, повернул – и отворил проход. То, что пугливая лань, мечтавшая сбежать из силков хищника, там увидела, заставило ее изменить намерения.

За деревянным полотном оказалась спальня в квартире, которую Белла снимала уже какое-то время. Она узнала свои вещи, например, плюшевого медведя, что подарили ей родители на совершеннолетие, как последний детский подарок в ее взрослой жизни, и теперь, когда их не стало, она, уткнувшись в него лицом, рыдала ночью, боясь своими воплями разбудить соседей. Фотоальбом так же лежал на тумбочке возле кровати, как Свон его оставила, ложась спать в ночь на пятницу. Это было утро того дня, когда погибли Чарли и Рене.

Белла, потеряв страх и обретя надежду, ринулась к проему, но не успела попасть в желанный мир, так как дверь перед ее носом захлопнулась.

– Нет, Эдвард, пусти! Я могу все изменить! – кричала она в лицо Мейсена. Она хотела ударить его, даже подняла сжатую для этого в кулак руку, но осеклась, ведь бармен – единственный шанс спасти родителей; злить его неразумно.

– Я открою после того, как ты подпишешь соглашение.

– Ах да, формальности. Давай, я сделаю то, что ты хочешь.

Свон подошла к стойке в поисках ручки или хотя бы карандаша. Вскоре найдя, вернулась на место в ожидании бумаг.

– Скорее, прошу!

Эдвард слышал, как Белла торопила его, а он не желал спешить. Ноги при каждом шаге увязали, точно в трясине, и уйти бы в нее с головой, кануть в лету, лишь бы не ломать жизнь красавице. Она была очень привлекательной особой даже сейчас, когда ее прелестное личико опечалено потерей семьи. Взгляд карих глаз будто согревал его. Хотелось, чтобы она смотрела на него как можно дольше, возможно, тогда его проклятая Всевышним душа немного очистится от содеянного. Хотя это был самообман – ничто во вселенной не сможет ему помочь, да и этой девушке – тоже.

Аро не любил тех, кто ему сопротивлялся и не исполнял его воли, вот и сейчас Мейсен вновь делал то, что хотел Вольтури, – обеспечивал хозяина полным спектром удовольствия. В мире, где вампиру стало непросто выживать, рабовладельческие угодья – некий рычаг власти, достатка. Чем больше в услужении у бессмертного людей, те он сильнее. Мужчин и женщин в равной степени использовали для питания, но если первым хоть немного везло, то вторые, имея особенность приносить хозяину несравненное сексуальное удовольствие, пока тот насыщался кровью, страдали значительно сильнее, так как чаще всего хищник в исступлении убивал их. В итоге, рано или поздно, все, попавшие к своему владельцу, гибли.

Становились вампирами единицы, ведь каждый новообращенный мог возвыситься и стать конкурентом создателю. Аро преподносил дар бессмертия лишь в том случае, если ему было выгодно, чтобы человек продолжал приносить пользу дальше.

– Вот, – положив документы на стойку, Эдвард развернул их к Свон. – Советую прочесть. Тщательно.

Подняв несколько листов, она старалась избавиться от эйфории после увиденного чуда и вникнуть в суть, но отчего-то не могла сконцентрировать взгляд на строчках. Казалось, буквы вот-вот пустятся в пляс. Единственное, что удалось выхватить из контекста, это часто встречающееся слово – вампир.

– Я, наверное, лишнего выпила, не могу сосредоточиться. Может, ты мне расскажешь, что здесь написано и при чем тут вампиры?

Мейсен как-то с болью в глазах посмотрел на Беллу; ей показалось, что он жалеет о происходящем. Но уже нельзя отступать, и по правилам будущий раб должен добровольно подписать соглашение, а для этого полностью осознать, на что идет.

– Вампиры – не миф, не выдумка, они существуют. Мы тайно столетиями живем на земле.

– Что значит «мы»? И ты тоже? – Она все еще не верила и воспринимала этот разговор как шутку.

Эдвард с сожалением понял, что без демонстрации не обойтись, да и на долгие разговоры времени не было, так как им нужно успеть попасть во владения Аро, находящиеся в Сиэтле, до рассвета, ведь ему подобные не выносили солнечного света. Причиной тому, как гласила легенда, стал Гелиос (бог солнца): когда он пришел посмотреть на мальчика, увидел, как Аро, ребенок с алыми глазами, питается кровью своей матери, и, естественно, не принял плод Агаты и Аида. Гелиос в тот же миг проклял новорожденного, сказав: «Да не увидит твое чадо, Аид, дневного света, а если и осмелится посмотреть на него, в тот час сгорит и обратится в прах. И так будет с каждым, кого породите вы с Агатой и ваш сын». День мальчик проводил во владениях отца, а с наступлением ночи выходил наружу к матери, чтобы испить из нее. Однако сейчас было не время вспоминать легенды родоначальника всех вампиров, – настенные часы назойливо требовали спешить.

Мейсен подошел вплотную к гостье и пристально всмотрелся в ее глаза. Его сексуальная энергетика работала на полную, он источал волны, заставляющие особь женского пола хотеть быть с ним, отдать всю себя, даже кровь, что с шумом водопада бежала по венам. Он мог, не прикасаясь к смертной, доводить жаждущую плоть до оргазма невероятной силы, вновь и вновь, раз за разом, заставляя хотеть продолжения. Этим обладал каждый из его расы, в том числе и Аро.