Дмитрий Золотухин - Туман войны

— Изенгардские мушкетеры, — протянула Роза. — Я слышала о вас. Год назад вы защищали Арнор от ангмарских налетчиков.

«И честные пригорянские хоббиты немало перепугались, когда орочий полк прошел через Пригорье, — добавила она мысленно. — Хотя гоблины вели себя ничуть не хуже арнорских солдат».

— Конечно, мы были под Форностом, — с гордостью сказал Азагхал. — И крепко всыпали ангмарцам. Как сказал уважаемый наместник, — он кивнул в сторону Барахира, — чтобы отбить аппетит у ангмарских черных рейтар, нужен хороший отряд мушкетеров.

— Я слышала, ангмарские конники — опасные противники, — осторожно сказала Роза.

Сама она не интересовалась военным делом. Но симпатичный ей капитан так азартно обсуждал былые сражения, что она не могла не поддержать разговор.

— Да не очень, — вмешался Халбард, пригладив аккуратные усы. — Эти черные ребята лихо грабят и убивают безоружных, но в рукопашной против наших рейтар быстро сдают.

— К тому же наши мушкеты бьют дальше их пистолей, — добавил Азагхал. — Когда они атаковали нас под Форностом и закрутили свою караколь, мы отбили их залпами. А потом ребята Халбарда контратаковали ангмарцев, и порубили их в капусту.

— Да, жаркое было дело, — улыбнулся Халбард.

— Господа, господа, сейчас подадут десерт, — вмешалась Мелисента. — Я заберу у вас Розу. Пойдем, девочка, — добавила она, вставая.

— А почему женщины уходят? — спросила Роза, вставая из-за стола. Действительно, примеру Мелисенты последовали все участвующие в празднике дамы.

— Чтобы не мешать нашим мужчинами напиваться вином, и хвастать воинскими и прочими подвигами, — улыбнулась Мелисента. — Пойдемте, у реки для нас накрыты столы.

Действительно, на берегу Барандуина были поставлены столы с вином и фруктами. Сев за стол, Роза с удовольствием съела две груши. Дамы негромко обсуждали непонятные для посторонних придворные интриги, и хоббитянка заскучала. Встав из-за стола, она подошла к реке и, прошлепав волосатыми лапами по песку, остановилась у самой воды. Глядя на зеленые холмы Хоббитшира на другом берегу реки, Роза почувствовала, как у нее защипало в глазах.

— Прощаешься с родиной? — услышала она за спиной.

Роза оглянулась и увидела худощавую русоволосую девушку в синем платье.

— Госпожа… — осторожно начала она.

— Ислимэ, дочь Тарандара. Мой отец — наместник Изенгарда, — тихо сказала она. — А ты — новая фрейлина графини Дол Эмроса?

— Да, — сказала Роза. И с неожиданной яростью добавила — только не надо мне сочувствовать!

Ислимэ рассмеялась. Роза невольно улыбнулась — так заразительно смеялась девушка, которая поначалу показалась ей тихой и грустной.

— Нет, я ведь не Азагхал, — сказал Ислимэ, отсмеявшись.

— А ты знакома с Азагхалом?

— Да, конечно. Его отец, Больг, командует артиллерией Изенгарда. В детстве я звала его «дядя Больг».

— Расскажи мне об орках, — попросила Роза. — Мы в Хоббиттании о них почти ничего не знаем, кроме легенд времен Войны Кольца.

— Они разные, орки, — начала Ислэмэ. — Есть весьма достойные люди, а есть и мерзавцы. Но для меня — они люди, а не чудовища. Кстати, ты знаешь, что впервые орков на королевскую службу призвал мой предок Кирантир Мудрый?

Выслушав вежливую реплику Розы, Ислимэ пригладила длинные темно-русые волосы и продолжила.

— Назначив Кирантира наместником Изенгарда, король Элдарион приказал ему восстановить производство пороха, существовавшее при Сарумане. Но люди не знали, как это делается. И тогда Кирантир отправился на переговоры к потомкам сарумановых орков, все еще скрывавшихся в пещерах Мглистых гор.

Кирантир позволил орком поселиться в Изенгардской долине, но потребовал от них открыть секрет пороха, принести присягу Королю и отказаться от людоедства. Орки согласились.

— И никто не нарушил клятвы? — недоверчиво спросила Роза.

— А кто нарушил, — голову долой, — веско сказала Ислимэ, проведя рукой по шее. — В правление Кирантира в Изенгарде было весело, да. Но это тогда, а сейчас там спокойно. Пятнадцатилетняя девственница с вот такими украшениями — она подняла руки к ушам и на ее серьгах сверкнули синие камни — может одна гулять по Колдовской Логовине. А вот в речных кварталах Осгилиата или Пеларгира так не погуляешь.

— Понятно, — пожала плечами Роза. Сказанное не показалось ей таким уж достижением. — Эльфийские легенды рассказывают, что орки произошли от эльфов, изуродованных Великим Врагом.

— Ну — ну, — улыбнулась Ислимэ. — Азагхал — а он бывал на востоке — рассказывал, что там живут люди, внешне очень похожие на орков. У него есть теория — и я с ней согласна — что орки — это племя людей Востока, совращенное Великим Врагом. По сему поводу Азагхал этой весной сцепился языками с заезжим эльфом — презабавное было зрелище.

— А когда ты вернёшься в Изенгард? — спросила Роза. Она уже поняла, что госпожа Ислимэ будет, если ей позволить, говорить о своем, хм… знакомом, очень долго. И поспешила сменить тему.

— Осенью. Тогда я сменю это стог — она махнула рукой на пышные юбки — на охотничий костюм, и пройдусь с ружьем по горам. Я ведь неплохо стреляю, знаешь ли. И есть у меня знакомый капитан, который составит мне компанию на охоте.

Лицо Ислимэ, казалось, осветилось изнутри. Глядя на счастливую девушку, Роза мысленно вздохнула.

«А ты не такая уж скромница. Осенью ты вернёшься в Изенгард и будешь счастлива. А когда ты вернёшься домой, Роза? И где он теперь, твой дом?»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Твердыни Юга

Читателям следует помнить, что во времена Туманной Войны Дол Эмрос занимал значительно меньшую площадь, чем сейчас. Южной границей города служила крепостная стена, проходившая от сохранившейся до наших дней Морской Башни на берегу залива Дол Эмрос до западного берега полуострова. Вдоль всего южного берега залива располагались пригороды, наиболее известный из которых — аристократический Белый Камень, застроенный роскошными дворцами — находился на месте нынешнего торгового порта. Трагическая судьба Белого Камня воспета во множестве романов и стихов; но следует помнить, что истинной причиной трагедии стала гордыня и своеволие знати Дол Эмроса.

1. Дол Эмрос, 22 мая 1724 г. по летоисчислению Хоббитании

— Госпожа Фириэль ждет вас в будуаре. Пойдемте, я вас провожу.

Ротмистр гвардии Лосарнархского герцога Ворлон вошел в холл южного крыла Нового дворца, которое принадлежало герцогской дочери. И служило обиталищем самой госпожи Фириэль, двух дюжин слуг и шести фрейлин, во всем угождавших взбалмошной девчонке. В число фрейлин, естественно, входила и некая Роза Гэмджи.

— Я знаю, где будуар.

«Ну, еще бы, — подумала Розы. — Немало ночей ты провел в постели нашей прекрасной графини. И не только ты один. Интересно, знает ли граф Боромир о развлечениях своей невесты?».

Но сказала только:

— Я все равно вас провожу.

Первые месяцы службы графине Дол Эмроса дались Розе тяжело. Фириэль не била ее, но постоянно терроризировала ее морально. Но довольно скоро графиня нашла своей служанке дело по душе.

Роза стала сводней. Она передавала любовные послания, «тайно» приводила мужчин к своей госпоже. Участие в чужих любовных играх даже доставляло ей удовольствие.

Иногда. А иногда она чувствовала себя измазанной в грязи — и тихо плакала ночью в своей каморке. А с утра вставала и вновь бежала по делам графини.

… Ротмистр Ворлон подал слуге плащ, шляпу и шпагу, после чего поднялся наверх. Пройдя несколько комнат, вступил в будуар, где на тахте лежала совершенно обнаженная Фириэль.

Такая манера принимать гостей вошла в моду среди гондорских дам не так давно и не считалась чем-то предосудительным.

— Принеси кофею, — сказала графиня Розе.

«Значит, сейчас „махания“, то есть любовных игр, не будет, — подумала Роза, выходя. — Иначе Фириэль попросила бы вина».

Когда Роза вернулась, Фириэль оживленно беседовала с Ворлоном, сидящим на стуле у тахты. Поставив поднос с двумя чашками, заполненными черным харадским напитком, хоббитянка стала за нагим плечом своей госпожи.

— То есть, герцог Вардамир решил действовать быстрее. Все должно кончиться в июне.

— Ты говори яснее, — капризно ответила Фириэль. — Вы сделаете дело во время свадьбы или нет? В конце концов, хотите устроить резню на мою свадьбу — устраивайте, но меня-то надо предупредить! А еще лучше — устройте ее вместо свадьбы.

— Ага, — усмехнулся Ворлон. — Дорогая, ты замечательная женщина во всех отношениях, но ради твоего прекрасного тела никто не станет менять политику. Вардамир сказал, что хочет этого брака — значит, он будет. Тем более, что иначе итилиэнцы могут и к королю переметнуться.