Моя вторая жизнь - Олеся Шеллина
— Ну, ты же вроде папаша моего будущего крестника, — Гарри криво усмехнулся. – Драко, давай уже попытаемся нормальные отношения поддерживать.
— Да я вроде бы не против, — Малфой протянул стакан Поттеру. – Еще плесни.
— Не против – это когда ты говоришь: «Милая, Гарри пришел к нам в гости. Скоро ужин, не возражаешь, если он присоединится к нам?», а не: «Милая, Поттер приперся как всегда вовремя. Извини, Поттер, но скоро ужин и мы идем в ресторан».
— Ты придираешься, — пробормотал Драко, выпивая очередную порцию виски, практически не чувствуя вкуса.
— Конечно, придираюсь, — Гарри сделал глоток из своего стакана.
В это время сверху достался женский крик.
— Мерлин, почему так долго? – Драко снова обхватил голову руками.
— Потому что это в первый раз, — Гарри посмотрел на лестницу и машинально сделал большой глоток. – Вы выяснили, что сделала Астория? – он решил отвлечь Драко от того, что происходит в спальне.
— Да. Она специально все подстроила. Какие-то сложнейшие ритуалы, заклятья… Я не знаю, что она хотела в итоге получить, не хотелось бы думать о ней плохо. В общем, в результате ее действий произошел обмен сущностями. Она меня любила и хотела добиться одного из двух: если бы тело Грейнджер не оказалось настолько поломанным, и она бы выжила, то я получил бы любящую Гермиону, наверное, даже не подозревая, что это Астория. Ну а в случае накладки, как и произошло на самом деле, я получаю сущность Гермионы, связанную со мной браком и носящую моего ребенка.
— Для меня это чудовищно, — Гарри закрыл глаза, пытаясь понять, как он относится к Астории сейчас.
— Возможно, но Тори мертва, а Гермиона выжила, так что… — очередной крик заставил Малфоя подскочить. – Когда уже найдется умный человек, который отменит традицию рожать ведьмам на дому?!
— Когда исчезнет традиция перерезать пуповину отцам, — Поттер не умел пить, и те два глотка, которые он сделал, уже давали о себе знать: Гарри потянуло на философию. – Скажи спасибо, что отцам необязательно присутствовать при самом процессе. А вообще, это глупо. Обходятся же магглы без все этих заморочек, когда у них дети-маги рождаются. И ничего, и сильные и умные, Гермиона - просто отличная иллюстрация того, как глубоки заблуждения чистокровных волшебников.
Драко только закатил глаза.
— Это еще что, раньше, всего-то около ста лет назад, отец должен был перерезать пуповину собственными волосами. Вроде этим самым он часть своей силы ребенку передает.
— Мда, — Гарри хихикнул. – Вот был бы номер. – Он взъерошил свои довольно короткие волосы.
Более-менее нормально будущие родственники начали общаться только после того, как Гарри посоветовал Драко не обращать внимания на всех тех мужчин, которые могут проявлять заинтересованность его женой. По секрету он признался, что подслушал, как Джинни попросила Перси подарить миссис Малфой цветы, мол, бедняжка уже натерпелась от придурка мужа, и крохи внимания помогут ей отвлечься. На вопрос Перси «зачем», она, прикладывая платочек к глазам, заявила, что ей жаль Асторию, вынужденную терпеть Малфоя. В общем, нет никаких гарантий, что очередной поклонник не один из тех, кого уговорила Джинни посочувствовать бедняжке.
Первым порывом Драко было убить младшую Уизли, но его остановил тот факт, что после конфуза, что произошел сразу после того, как Малфои впервые занимались любовью, никаких поклонников, приносящих цветы его жене, на горизонте не наблюдалось.
Внезапно воцарившуюся тишину нарушил крик младенца.
Драко уронил стакан и бросился вверх по лестнице.
Целительница, принимавшая роды, положила ребенка на обнаженный живот явно очень измученной Гермионы. Потом, повернувшись к Драко, она кивнула.
— Достаньте вашу палочку, мистер Малфой, и перережьте пуповину вот здесь, между этими зажимами.
Драко дрожащей рукой направил палочку на указанное место и аккуратно направил туда ослабленное режущее заклятье. Когда пуповина была перерезана, Малфой вытер лоб. У него появилось чувство, что он только что разгрузил целый вагон угля, причем по-маггловски – руками.
— Поздравляю, мистер Малфой, у вас необычно красивый и крепкий сын, — целительница улыбнулась и, ловко запеленав ребенка, протянула его Драко.
Малфой так осторожно прижал к себе ворочающийся сверток, словно держал особо хрупкую вещь.
— Прижми его крепче, Малфой, — раздался хриплый голос Гермионы, которая подозрительно наблюдала за его манипуляциями. – Если, не дай Мерлин, ты уронишь нашего сына, я тебя не просто убью, а буду убивать очень медленно.
— Просто семейная идиллия, — раздался голос Гарри. – Покажи мне моего крестника, — и герой с любопытством начал рассматривать крошечного человечка.
— Это еще что, — хихикнула целительница. – Некоторые, особо чувствительные дамы грозятся лишить мужей их несомненных достоинств, чтобы снова не переносить боль родов.
Стоящие в стороне мужчины вздрогнули.
Гермиона фыркнула, и сразу же застонала, откинувшись на подушку.
— Так, а сейчас выйдите вон, мы еще не закончили. Да, мистер Малфой, унесите сына, я пока буду миссис Малфой заниматься, — целительница решительно указала на дверь.
— Драко, — Гермиона приподнялась на локтях, — если ты нашего сына назовешь Скорпиус, я подумаю насчет того, что обещают своим мужьям особо чувствительные дамы. – Очередной спазм боли заставил ее громко застонать и упасть на кровать.
Драко с сыном на руках и Гарри Поттером в качестве поддержки, вышел из комнаты.
— А вдруг она сейчас серьезно говорила? – спросил его Гарри.
— Ничего, я сумею за себя постоять. К тому же, зачем ей муж-инвалид? Гермиона передумает. И вообще, чем ей имя не нравится? Я же не возражаю, чтобы ты крестным стал, — и он наклонил голову, слегка касаясь губами макушки новорожденного сына, покрытой редкими платиновыми волосиками. – Мы с нашей мамой всегда найдем компромисс, правда, Скорпиус?
