Wilhelm Tell - На свои места
— … сильно изменился.
— Гениальное наблюдение, ребята, — хмыкнул Гарри. — Вам на него понадобился месяц, надеюсь, если я издохну, то это незначительное событие заметят раньше. И не пялься на меня так, Рон, то, что ты на мне видишь, называется одежда.
— Зачем ты вырядился как Малфой? — возопил предпоследний Уизли дурным гласом.
— Потому что негоже богатому человеку ходить в обносках с магловского плеча. Еще вопросы? Нет? — не дав им ничего сказать, даже если у кого и было желание что–то спросить, Гарри развернулся на каблуках и открыл дверь. — У меня завтра слушанье в Министерстве, так что постарайтесь меня не беспокоить.
На следующий день миссис Уизли с утра пораньше подняла весь дом на уши, так как думала, что Гарри отправится в министерство с её мужем, но после нескольких ехидных замечаний со стороны одного взъерошенного парня в круглых очках все согласились что Гарри сам прибудет в министерство посредством каминной сети и потом Артур Уизли проводит его к кабинету мадам Боунс, где и будет слушание.
За четверть часа до назначенного времени в атриуме Министерства, один из каминов полыхнул зеленым пламенем и из него, в толпу и толчею не хуже той, которая была в Косом переулке, вышел паренек. Так как служащие Министерства по натуре своей люди чрезвычайно занятые, то никто не обратил на этот исторический факт ровным счетом никакого внимания.
Гарри, ранее уже бывавший в этом, для неподготовленного человека, жутком месте, стал прокладывать путь к стойке регистратора, возле которой его ждал Артур Уизли, перекидываясь ничего не значащими фразами с мужиком, чьим занятием было изо дня в день взвешивать палочки приходящих в министерство людей. И, как и ожидалось, подобное святотатство было совершено и с палочкой Поттера, после чего Артур повел его в лифтам, попутно здороваясь с каждым вторым встречным.
— Тебе не стоит беспокоиться, Гарри, — сказал он, когда они вышли на втором уровне, где и располагался отдел обеспечения магического правопорядка и кабинет мадам Боунс заодно. — Амелия строгая, но справедливая. Просто расскажи всё, как было.
Попрощавшись с мистером Уизли, который и так опаздывал на вызов, Гарри вошел в кабинет. В отличие от виденного им кабинета мистера Смита, кабинет Амелии Боунс не поражал воображение какими–то трофеями или непонятными приборами, как у Дамблдора. У наколдованного окна стоял письменный стол, обе стены были заняты шкафами с разнообразной документацией. Перед столом находилось пара стульев для посетителей. В углу примостилась вешалка с красной мантией Визенгамота на ней.
Но как бы не старался Гарри детальнее рассмотреть кабинет, этому всячески мешала сидящая на одном из стульев для посетителей жабоподобная особа. И мешала не она лично, а резь в глазах, вызываемая нестерпимо розовым цветом её мантии.
— Садитесь, мистер Поттер, — Амелия сделала приглашающий жест и указала на свободный стул, и, заметив удивленный взгляд направленный на «розовое чудо» пояснила: — Это Долорес Амбридж, первый заместитель Министра.
— Передайте Корнелиусу мои соболезнования по этому поводу, мадам Боунс, — со скорбной миной, будто кого–то хоронили, сказал Гарри. — Но, давайте к делу…
— Кхе–кхе, — с блаженной улыбочкой, при виде которой в голове Гарри то и дело всплывало Второе Непростительное, прокхекала жаба. — Мистер Поттер…
— И вам кхе–кхе, коль не шутите, — во все тридцать два зуба улыбнулся Поттер, при этом удивляясь, как это он умудрился не вывихнуть себе челюсть. — Позвольте узнать о цели вашего присутствия.
— Я помощник министра, первый помощник, и, я считаю, что мое присутствие необходимо при разборе дела такой известной личности как вы, — хоть и говорила это все она елейным голоском, которым впору пытать грешников в Аду, но глаза её полыхали яростью.
— А сам мистер Фадж знает о ваших волонтерских похождениях? — хмыкнул Поттер, и стал наслаждаться той яростью, что полыхала у нее в глазах и не могла выйти наружу. — но, вернемся к делу. Как вам, наверное, уже известно, мадам Боунс, я стал жертвой нападения дементоров и в связи с этим был вынужден применить заклятие Заступника, спасая свою жизнь. Примите также во внимание тот факт, что по пути ко мне эти твари, которые по идее должны нас защищать от Азкабанских преступников, напали на моего кузена, в котором я души не чаял. Он мне был как брат. Простите, — решив, что от рези в глазах, а особенно от влаги ею вызываемой, тоже может быть толк Гарри достал платок и протер глаза, — мне трудно вспоминать его обездушенное лицо.
— Это и не потребуется, Гарри. Я снимаю с тебя все обвинения.
— Благодарю, — встав и попрощавшись, Гарри отправился обратно в дом Блэков.
20
— Гарри, — утром первого сентября ворвалась Гермиона в комнату Поттера и застыла на месте, сраженная вдарившим в нос перегаром, смешанным с густым, тягучим запахом разгоряченной кожи и чем–то еще, чему она не находила определения.
Если не считать того, что в комнате творился форменный бардак и наблюдались следы торнадо с цунами в одном флаконе, то все было вполне привычно для спальни подростка. Ровно до того момента пока Гермиона не заметила явно женскую руку и фиолетовую макушку, выглядывающую из–под одеяла.
До последнего момента Гермиона не хотела верить в то, что здесь происходило ночью, но её быстро убедил нагой вид Поттера, что только что выбрался из–под одеяла и донесшийся из–под того же одеяла знакомый сонный голос.
— Гарри, ты куда?
— Принять ванну, выпить чашечку кофе, — мечтательным голосом протянул Поттер, а затем, вытянув Тонкс из–под одеяла и взгромоздив её себе на плечо пошел в ванную комнату, прихватив свободной рукой пару штанов. — Гермиона, — донеслось уже из конца коридора, — скажи там внизу, что раньше чем через час нас могут к завтраку не ждать.
Через полтора часа, как и было обещано, Поттер спустился на кухню и выпил–таки свою чашечку кофе, схомячив попутно яичницу с беконом, совершенно не обращая внимания на укоризненный взгляд Гермионы и отсутствующий взгляд Рона, который только тем и занимался, что стирал несуществующую пыль со своего значка старосты с таким усердием, что, казалось, вскоре и от самого значка ничего не останется.
— Чего ты так мучаешься, Рон, — молвил насытившийся Поттер, — набей себе на лбу татуировку в виде этого значка и тогда уж точно всем будет видно, что ты староста.
Реплика осталась без внимания, поэтому Гарри не придумал ничего лучше, чем закончить трапезу и подняться за своими вещами, догнав остальных уже на пороге дома.
— А где Тонкс? — спросила Гермиона, когда они уже спускались по ступеням крыльца, которое тут же исчезло, как и весь дом Блэков, стоило только им шагнуть на тротуар.
— Где–то партизанит поблизости, — ответил Гарри. — Грюм, после отсидки в сундуке, совсем параноиком стал и удумал организовать охрану.
На дорогу к вокзалу Кингс — Кросс ушло полчаса и поэтому на прощания, обнимания и прочие розовые сопли не осталось никакого времени. Все отправляющиеся вскочили в вагон буквально за секунду до того, как поезд тронулся, обдавая провожающих густыми клубами белого пара и свища так, что уши закладывало.
Когда перрон скрылся из виду, а Гермиона и Рон, махавшие руками своим родителям, оторвались от окон и обернулись, то Гарри уже и след простыл. Решив, что он отправился искать свободное или хотя бы не полностью забитое купе они с чистой совестью отправились в вагон для старост, где им и полагалось быть в силу своего статуса.
Гарри, который, как правильно предположили его друзья, пошел искать места, вовсе их не искал. Пользуясь тем, что однажды все это с ним уже происходило, он целеустремленно направился к известному ему купе, которое занимала слегка чокнутая ревенкловка.
На подходе к купе, он заметил пыхтящего и обливающегося потом Невилла Лонгботтома, одной рукой тащившего сундук, а другой придерживающего норовящую смыться от него подальше жабу размером с футбольный мяч. Тряска и раскачивание поезда явно не облегчали ему задачу, и Гарри даже расслышал пару трехэтажных фраз, процеженных сквозь зубы.
— О, Гарри, — пропыхтел Невилл. — Я тебя и не узнал сразу в этой одежде. Ты свободного купе нигде не видел?
— Как раз туда иду и тебя приглашаю, — Гарри взялся за ручку двери. — Кстати, сундук можно было и отлевитировать.
— Привет, Луна, — Поттер вошел в купе и уселся к окну, наблюдая как Невилл, с третьей попытки поднял–таки сундук в воздух простейшим левитационным заклятьем и загнал его на багажную полку. — Этого парня зовут Невилл, он рад знакомству.
Удостоверившись, что все друг друга знают, он порылся в висевшей на поясе бездонной сумке и вытащил оттуда книгу в кожаном переплете, собираясь скоротать время поездки за чтением. Час спустя в купе заглянула рыжая голова и, признав в читающем у окна подростке Поттера, вошла внутрь. Владельцем головы оказался Рон Уизли, который тут же плюхнулся радом с Гарри и заглянул в книгу, но, увидев, что она не о квиддиче, потерял к ней всяческий интерес.
