Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)
Лили потянулась к нему, желая погладить по щеке. Но мальчик перехватил тянущуюся к нему ладошку, крепко сжимая.
– Хочешь знать, что в моём сердце, Лили?
Он в упор смотрел на неё, и под этим взглядом Лили охватило привычное желание поежиться. Будто она долго стояла в прохладной комнате.
– Но для того, чтобы ты поняла, мне нужно слишком многое тебе рассказать. Моя мать, Лили, принадлежит к самой верхушке аристократического магического общества. А я вынужден пресмыкаться здесь. Не просто среди магглов – среди маггловского отребья! Я живу не своей жизнью. Я ненавижу все, что меня окружает. Этот Ткацкий тупик – воистину тупик, из которого нет выхода. Знаешь, зачем я день за днем варил эти проклятые зелья? Искал яд. Можешь сколько угодно таращиться на меня, Лили. Но, да! Я искал этот яд, который не смог бы определить ни один маггловкий врач. Я воображал, что если бы отец сдох, мы могли бы с матерью остаться одни, стать свободными! Мы вернулись бы туда, где нам и место.
– Нет, Северус. Ты не смог бы этого сделать…
Мальчик скривился. Это не было ни улыбкой, ни усмешкой. Это было гримасой, жутко искажающей тонкие, неправильные, и без того некрасивые черты:
– Смог бы.
– Нет, ты не такой. Просто тебя все достало. Но ты все равно не смог бы убить своего отца.
– Дело не в том, смог бы я или нет! – заорал он неожиданно, взмахивая руками, будто собираясь улететь. – Дело в том, что это ничего бы не изменило! Я все равно был обречен жить здесь! С вами!
В его голосе гремели боль и ярость. Жгучая, как кислота, ненависть:
– А я хочу домой! Я хочу на то место, которая моя мать, глупая женщина, потеряла! Как она могла так поступить с собой? С нами обоими?! День за днем я живу и вижу, как она ненавидит Ткацкий тупик, этих мелких людишек, копошащихся вокруг нас. Но если для меня ещё есть надежда – для неё её нет! Нет, понимаешь? И я не смогу ничего с этим сделать. Она обречена прожить и сдохнуть здесь!
– Сев! – Лили хотелось заплакать, и она боялась, что не сдержится, понимая, что её слезы ещё больше разозлят друга. – Мне жаль. Правда – жаль! Даже если я не понимаю всего. Но ведь я не виновата…
Снейп моргнул. Слабая улыбка коснулась бледных губ.
– Ты…? Да кто винит тебя, Лили? Я не знаю, как прожил бы без тебя последний год. В тебе столько радости. Ты словно сплетена из теплых лучей полуденного солнца. Это чувствуют даже магглы. Недаром же тебя зовут Солнечным зайчиком.
Лили притянула его пальцы, все ещё сжимающие её руку, к щеке и потерлась о них, ласкаясь, словно кошка.
– Ты спрашиваешь, что в моем сердце? – повторил Северус. – Надежда на то, что я вернусь в мой мир, займу в нем свое место и разделю его с тобой.
– Северус! Я всегда буду с тобой! Я никогда тебя не оставлю. Я – твоя. Вся – сколько меня есть. Я живу для тебя и, если потребуется, – умру…
– Хватит! Хватит уже говорить о смерти. Смерть – не игрушка. Это очень хреновая вещь, Лили.
Мальчик зарылся руками в пушистые светло–рыжие волосы – волосы цвета опавших листьев. В локоны, в которых причудливо и необычно перемешались золото и закат, огонь и солнце.
– Я клянусь тебе, Лили. Клянусь, что завоюю мир и положу его к твоим ногам.
– Ох, Северус! – засмеялась девочка. – Какой ты смешной! Мне не нужно мира. Мир вроде коврика под ногами? Для чего это? Вполне хватает того, что есть: моей семьи, тебя и возможности стать волшебницей. Сколько радости я могу подарить людям? Мне так хочется сотворить какое–нибудь красивое–красивое волшебство! Ну, вроде тех лилий на ветке, что ты мне подарил. Заставить дождь застыть и поцеловать каждую застывшую капельку. А ещё лучше сыграть на них, на висящих в воздухе капельках, как на колокольчиках. Пусть звенят! Или…дай подумать? Превратить жгучие языки пламени в мягкие и нежные, похожие на прикосновения шелка ленты. Пусть красиво летят к небу и не причиняют никому боли…
– Это уже просто издевательство над природой. Давай хоть огню позволим быть самим собой?
– Хорошо, ладно, пусть огонь будет огнём. А мы будем просто летать. Вместе. Всегда.
– И мир таки будет лежать под нашими ногами? – издевательски выгнул бровь Северус. – Ковриком?..
– Ох! – засмеялась Лили, – ну, если только так. Тогда пусть лежит.
***
В последний день августа Эвансы первый раз провожали свою девочку в Школу Магических Искусств. Миссис Снейп любезно согласилась послужить проводником на Другую Сторону.
В четверть одиннадцатого Лили, охваченная радостным возбуждением, стояла на вокзале Кинг–Кросс.
Она почти всю ночь не спала, переполненная волнением. И сейчас с любопытством посматривала по сторонам, наслаждаясь видом поездов. Пол подрагивал, когда очередной состав вползал по рельсам.
Всё вокруг переполнялось ожиданием.
Вновь прибывшие и уезжающие, все чего–то ждали. Самое волшебное место – вокзалы. Вокзал – родитель множества дорог, разбегающихся в разные концы нашей матушки–планеты. Дороги, ведущие из одного места в другое, дороги, бегущие из прошлого к будущему.
Лили сама себе казалась сосудом, до краев переполненным ожиданием счастья. Огромного, способного разорвать её маленькое тело на части.
Она шагала вместе с мамой и Туни за миссис Снейп и Северусом. Замыкал шествие отец, тащивший за собой тележку, груженную вещами. Билл периодически отдувался – тележка была отнюдь не легкой.
Миссис Сней сбавила шаг, только когда они подошли к платформе, над которой висела большая табличка с цифрой десять.
– Не отставайте, – прозвучал колючий голос матери Северуса.
Лили даже дышать от волнения перестала. Шаг, ещё шаг. К ним стремительно приближался железный барьер.
Ещё секунда, и они в неё врежутся!
Словно пелена скользнула, как будто в глаз что–то попало… и вот перед Лили совсем другой вокзал, полный людьми, так же сильно отличающимися от оставшихся позади, как день отличается от ночи. Одежды, голоса, прически, даже лица у них были другие.
Лили заметила, как жадно её сестра вглядывается во все, что их окружало. Заметила и ощутила острый, болезненный укол. Как ужасно, наверное, бедная Туни чувствует себя, увидев лишь самый краешек чуда, в то время как Лили достанется всё. Она опустошит всю чашу, до донышка.
–Туни! – попыталась Лили взять старшую сестру за руку.
Но та отшатнулась, словно Лили превратилась в трёхглавого змея.
– Туни, пожалуйста! – взмолилась Лили. – Пожалуйста! – Она снова попыталась схватить старшую сестру за руку.
И снова потерпела поражение.
Нужно было немедленно найти слова, что залатали бы брешь, способную потопить кораблик их отношений. Нужно было что–то сделать. А слов не было. Только тупая, саднящая боль в душе да предательская влага на глазах.
– Ну пожалуйста. Ну не сердись на меня! – в отчаянии всхлипнула Лили. – Ну прости!
Лили хотелось вцепиться в сестру и трясти её, пока та не поймет…
А что, собственно, Туни должна была понять?
– Прости! Я… я…послушай! Ты только послушай меня! Может быть, когда я окажусь там… ну, услышь меня, пожалуйста! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить своё решение…
Это были не те слова.
Брешь на глазах превращалась в пропасть. Глаза Петунии расширились, губы задрожали. Она вся вспыхнула.
– Ты?! – зашипела Петуния. – Ты рылась в моих вещах?! Гадина!
– Нет, нет! Я не…
– Конечно, ты «не»! Это всё твой мерзкий дружок! Ты бы сама не дотяпала!
– Петуния! Я просто хочу…
– Мне плевать на то, что ты хочешь! Ты для меня умерла, Лили! Слышишь?
Лили потрясенно подняла глаза на сестру. Пальцы вдруг сделались ватными, и рука сестры выскользнула из её руки.
– Что я тебе сделала, что ты так говоришь со мной?
– Лили! – позвал Билл, оборачиваясь. – Ты идешь? Солнечный Зайчик, не опоздай!
– Иди же, великая волшебница! Иди к своему драгоценному «Севу»! Он вон с тебя глаз не сводит. Смог бы, наверное, оторвал бы мне голову! И подарил бы тебе, чтобы ты не плакала, скучая. Заставил бы говорить меня только то, что ты хочешь слышать. Кэтрин хренова, нашла себе Хитклифа? Цепного песика? Иди! Скомандуй ему: «Фас»!
– Туни…как ты можешь…?
– Думаешь, сможешь держать его на поводке? – лицо сестры, искаженное злобой, будет сниться Лили в кошмарах. – Он, твой драгоценный Северус, дикий зверь. И когда–нибудь он разорвет тебя! Он тебя уничтожит!
– Тише, пожалуйста…
– Что? Стесняешься этих чудаков? Открой глаза и посмотри, куда ты попала. Это же бедлам! Настоящий сумасшедший дом: совы, жабы, цилиндры… Чему, интересно, вас станут учить? Пить кока–колу из черепов?!
– Хватит!
В груди образовывался неприятный ком. Будто сестра проделала там огромную дыру. И воздух выходит, выходит…
