Элина Гончарова - Рута
— Давно ли я так живу? — грустно усмехнулся он. — Мне кажется, что я и не жил иначе! Счастливый муж, красавица жена, процветающие родовое поместье с бескрайними лугами, и пасущимися на них, табунами роскошных белоснежных лошадей. Вспоминаю все это и как будто чужая история, а не моя!
Он тяжело вздохнул, залпом выпил содержимое кубка и снова наполнил его вином. Долго смотрел на качающуюся за окном еловую ветку, затем продолжил:
— Уезжая на войну, я отвез свою жену в Хенгфорс. Там не далеко от королевского замка у нас был небольшой, но удобный дом. А поместье поручил своему родному брату, он не мог воевать, потому что с рождения был инвалидом. Левая нога у него гораздо короче правой. Наш род с давних времен занимался разведением чистокровных маллеорских лошадей, предназначенных только в королевские конюшни. Исключением был мой жеребец, на котором я и отправился воевать.
По чистой случайности мне удалось выжить на войне, и когда я вернулся, то обнаружил свою жену в объятиях короля. Разочарованию моему не было конца, и я обоих призвал к ответу. Жена уверяла, что Недомир обманом вынудил ее пойти на это, наплел, что я погиб и все такое, а король просто посоветовал обо всем забыть, забрать свою супругу и отправляться домой. Дней десять посвятив жестокому пьянству, потом, наконец, проспавшись, я посадил жену в карету обвязанную красной лентой с бантом и отправил королю. Она молила меня не делать этого, и лучше убить, чем так позорить, но я был непоколебим. Конечно, потом пожалел об этом!
Прибыв в родовое поместье, нашел его в полном упадке. От знаменитого табуна не осталось ничего, а братец исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой все фамильное серебро и драгоценности. Вслед за этими бедами пришла еще одна. Умер мой отец. После смерти матери его хватил удар, с тех пор, то есть почти семь лет, он был прикован к постели и лишен дара речи. Бедный родитель! Видеть, как твой сын разбазаривает все, что веками наживали наши предки и не иметь возможности этому противостоять!
Погоревав немного, я взял себя в руки и начал наводить в поместье порядок. Тут к счастью появился Карик, он с детства служил конюхом у нас в конюшне. Когда он увидел, что брат распродает лошадей в армию за бесценок, лишь бы покрыть свои, полученные от игры в кости, долги, то украл из табуна двух стригунков и надежно их спрятал в лесной сторожке. Его кобыла вскормила жеребят, а сын ухаживал за ними. Когда он привел их мне, это были уже две молодые кобылки.
Вы не представляете, как я был счастлив. Эти кони — герб, талисман, душа нашего рода, и значит, дело моих предков не погибло! Воодушевившись, я принялся за дело. Пахал и сеял вместе со своими кметами, пас овец, доил коров. Мы собрали хороший урожай, и скотина дала большой приплод, что-то оставили себе, а остальное продали, тем самым смогли расплатиться с налогами и даже еще кое-что осталось. Жизнь налаживалась! Тут то и появился мой дорогой братишка и потребовал причитающуюся ему после смерти отца половину оставшегося имущества. Не долго думая, я спустил его с лестницы, и позволил кметам гнать родственничка до самых границ моих владений.
В это время в замке короля одновременно рожали две женщины — первая фаворитка короля и моя бывшая жена. Фрейлина умерла во время родов вместе с младенцем, а у Шейлоны родился здоровый мальчуган. Поскольку, оба старших сына Недомира погибли на войне, ребенка тут же объявили наследником, а его мать королевой. Знать подняла шум, все высказывали королю свое недовольство и тех, кто делал это громче и настойчивее всех, обвинили в государственной измене и обезглавили. После чего в королевстве опять воцарился мир и спокойствие.
Не трудно догадаться, что брат со своими жалобами отправился во дворец, прямо к свежеиспеченной королеве. Тогда я понял, что женщины ничего не прощают и не забывают! Казалось бы, поступи я тогда иначе и прозябала бы вместе со мной выбираясь из нищеты, да еще постоянно слушая мои упреки, а теперь королева — ни дать, ни взять. Радовалась бы, а она, оказывается, все это время лелеяла мысль о мести. Вот и представился случай!
В завещании, написанном еще до войны, отец делил между нами и поместье, и табун, и драгоценности, и прочее имущество. О деяниях брата, то есть о краже драгоценностей и нелегальной продаже лошадей, я войту заявлять не стал, все-таки какой никакой родственник. Поэтому официально получалось, что все это имущество находится у меня. Понятно, что в сложившейся ситуации ни кто не стал разбираться, в реальном положение дел, и королевский суд просто присудил мне, отдать причитающиеся по наследству имущество брату. Поскольку судебные приставы не обнаружили у меня во владении ничего ценного кроме самого поместья (хорошо, что я успел спрятать лошадей и свои небольшие сбережения), то было решено конфисковать в пользу истца все оставшееся полностью. Получив документы на поместье, братец тут же продал его за полцены королю, а тот подарил королеве. Я не стал ждать, когда мне дадут коленом под зад, быстро собрался, и отправился обживать лес. Единственное, что для меня было важно — это возродить табун.
Мы с Кариком и его семьей, забрались в самую глушь леса и первым делом построили конюшню и огородили леваду. После сделали землянку для себя. Лес давал нам все необходимое, но лошадям нужен был овес, поэтому деньги начинали быстро таять. Как-то охотясь, мы увлеклись и вслед за ланью подошли близко к большаку. Выстрелив в нее из лука, я промахнулся, и она убежала, а на тракте кто-то истошно закричал. Мы выбежали из леса и увидели, что стрела угодила всаднику в бедро, и он медленно сползает с лошади. Я бросился ему помочь, но он выровнялся в седле и с ужасом закричал, что отдаст нам все, лишь бы мы его не убивали, и достал из под плаща очень увесистый кошелек. Не знаю, как бы я поступил, если бы на этом человеке не было знака чиновника двора короля Каингорна. Возможно, отпустил бы с миром, но тут мне в голову пришла мысль, что раз король с королевой ограбили меня, то я имею полное моральное право таким же путем вернуть себе утраченное.
Забрав у раненого все деньги и ценности, мы отпустили его с тем условием, что он передаст королю мои слова: «За все в жизни надо платить! А за несправедливость — в двойне».
Вскоре эти слова и то, что в лесу появился благородный мститель, разнеслось по всей округе. Со всех сторон обманутые и обиженные стали приходить в этот лес в поисках такового. Я не мог им отказать в помощи и убежище, так и выросла наша деревня и моя ганза. Так и живем охотой и разбоем. Король расплатился сполна за украденное поместье, теперь платит за несправедливость.
— А где сейчас ваш брат? — спросила Рута.
— Не знаю, и знать не хочу! Этот человек больше не мне брат! Он мой враг! Недавно именно он возглавлял облаву, устроенную королем на мою ганзу. Мы здорово их потрепали, этот мерзавец ускакал сразу, как запахло жареным, бросив своих людей. За это Недомир изгнал его из Каингорна, но к сожалению такие, как он нигде не пропадут!
На лице графа отразилась вся неприязнь и обида, которую он питал к своему бывшему брату, а ныне злейшему врагу. По истине, ни кто не может нас ранить так сильно, как близкие люди.
— Давайте сменим тему! — улыбнувшись, предложил Марат. — Расскажите, как вы здесь очутились?
— Все очень просто, — ответила Рута и улыбнулась графу в ответ. — Я направлялась в Каэр Морхен зимовать, и встретила ваших людей с раненой девушкой.
— Каэр Морхен — древние пристанище и «фабрика по производству» ведьмаков! Цири тоже туда ехала, да вот задержалась. Ну, ничего завтра ее посмотрит наш чародей.
— Кто он?
Марат подошел к стоящему у стены комоду, достал из него шкатулку, поставив на стол, открыл. Из нее полилась приятная грустная музыка, он подошел к Руте, и поклонился:
— Разрешите пригласить вас на танец!
Ведьмачка встала и не делая положенный в таких случаях реверанс, просто положила руки ему на плечи. Марат прислонился щекой к ее руке и закрыл глаза. Затем притянул ее…
«Почему бы и нет!» — подумала Рута, обнимая его шею и растворяясь в поцелуе.
* * *Ночью ударил мороз, и пушистый снежок укрыл землю легким покрывалом. Деревья превратились в хрустальный сказочный лес, искрящийся и сверкающий в лучах стоящего в зените солнца. Ажурные березки на фоне темных елей, казались частью замысловатого кружевного узора. Появившиеся, после многодневных бесконечных дождей и мрака солнце, в купе со всей этой морозной красотой, разлилось по душе теплотой и радостью. Хорошего настроения Руте прибавляли еще и воспоминания о приятно проведенной ночи.
Впереди на муле ехал Митюн, указывая ведьмачке короткую дорогу через лес к месту схватки Цири с чудовищем. Он тихонько напевал какую-то веселую песенку, покачивая ей в такт своей рыжей головой. Его мул при ходьбе так сильно вилял задом, что можно было подумать, будто он пританцовывает, подражая хозяину.
