Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе
Глава 33. Плохое и хорошее...
Место действия: Южная Корея, Сеул, «музыкальный дом номер семь» лэйбла «ЯГ Интертеймент».
Время действия: десятое января две тысячи двенадцатого года, вечер.
Мы вернулись! Как, и почему раньше времени? О! Эта великая тайна! Ха, ха, ха! Хотя, зачем смеяться, когда плакать хочется! Всё началось с нашим приходом в балетное общежитие после окончания уроков первого сентября две тысячи одиннадцатого года. Мы, радостные, посетили столовую, и пошли в нашу комнату. Нас встречает встревоженная Акеми, и говорит:
- Вчера выяснилось, что неожиданно поменялось руководство в Новосибирском театре оперы и балета. А у нас, естественно, сменилось начальство в общежитии.
Я ей ответил, что нас не интересуют местные разборки и тёрки. Мы приехали сюда на время. Отучимся, и уедем. Так мы думали. Но оказалось, что во всём виноваты мы! Первый сигнал прозвучал, когда явился новый директор общежития. и устроил смотр комнат вверенного ему здания. Как только он к нам зашёл, увидал Лего, так сразу зашипел:
- Кто сюда пустил кота?!
Когда ему сказали, что за кота заплачено, и он тут по договору, этот хмырь недобро сверкнул глазами, потом пробурчал что-то, типа:
- Поганые азиаты, я вам покажу, договор! - И быстро выбежал из нашей комнаты вместе с недавно назначенным заместителем.
Вечером, второго сентября, нам сказали, что Екатерина Фёдоровна уволилась, и занятия для нас отменяются, видите ли, у них нет преподавателей, знающих английский язык. Когда я сказал, что мы русский знаем, новое начальство общаги стушевалось, и выделило педагога. Уровень этой Алины Петровны был несравненно ниже, чем у Екатерины Фёдоровны, но нам ничего не оставалось делать, как подчиниться. В реале, мы больше знали и умели, чем эта «балерина», которая ни разу не танцевала на сцене (об этом нам сказали позже). Она взъелась на нас после того, как Со Ын, не удержавшись, во время урока, сказала:
- А Екатерина Фёдоровна учила нас по другому!
После этого нас вызвали к новому директору театра, который нам объявил, что больше занятий в танцевальном зале не будет. У нас отняли всю аппаратуру, синтезатор, и запретили петь:
- Тут балетная школа, а не опера! – Таков был ответ нового директора общежития, который оказался двоюродным братом этой Алины Петровны. А во главе театра теперь стоял его шурин. Мда.
Со Ын тоже перестали пускать в театр, сказали, что нет учителей музыки для неё, а новый дирижёр оркестра не может с ней заниматься. Я позвонил аппе. Он тоже был в недоумении. Попытка выйти на контакт с новым руководством театра провалилась. Потом стало известно, что всё исходит от нового мэра города, избранного в июле этого года. Короче говоря, он захотел, чтобы мой аппа перечислил на личный счёт этого новоявленного «отца города» тридцать миллионов долларов. Это желание позаботились донести до моего аппы «шестёрки» из мэрии. Когда аппа отказался, начали вставлять палки в колёса. Эти люди почему-то думали, что все им чем-то обязаны, и встряли даже в деятельность Академгородка. Были приостановлены все проекты, касающиеся сотрудничества с Южной Кореей.
За спинами новосибирского мэра и его банды стоял новый губернатор области, которого прикрывали какие-то политики в Кремле. Но мой аппа тоже оказался не лыком шит, и в результате договор о сотрудничестве между Фондом моего аппы, театром и Академгородком был расторгнут в полном объёме. Аппа подал в международный суд, офис которого находится в Лондоне. Разбирательство шло месяц. В результате, русские вынуждены были выплатить огромные штрафы за срыв контрактов.
Учёные из Академгородка были возмущены махинациями нового губернатора и руководства Новосибирска. Они написали письмо в РАН. Но оказалось, что у губернатора там есть влиятельные покровители, и уволили самих учёных, написавших жалобу. Тогда мой аппа предложил этим людям переехать в Южную Корею. Те подумали и согласились. В результате, исследования продолжились в Сеуле. Русским учёным предоставили самое современное оборудование, закупленное в Японии и США. Потом, уже через год, когда русское антикоррупционное агентство вскрыло многочисленные преступления этой группы политикой, части руководителей РАН и всех их прислужников, состоялся показательный суд. Главных виновников, причинивших своими действиями вред стране, русские расстреляли, а остальным дали максимальные сроки тюремного заключения. Но нас уже в Новосибирске не было. В январе две тысячи двенадцатого года, получив на руки сертификаты балетного училища, мы вернулись в Сеул.
Чтобы получить их, нам пришлось лететь в Москву, и сдавать тесты в Русской балетной академии. Там очень удивились, когда из посольства Южной Кореи последовал запрос, могут ли они протестировать двадцать два человека, учившихся в Новосибирском балетном училище, и выдать им сертификаты. Собралась комиссия, и в один из дней декабря нас проверили на знание балетных дисциплин. Сертификаты получило восемнадцать человек, в том числе и «Блэк Пинк». Потом аппа позаботился о Со Ын, и она получила сертификат по музыке, сдав тесты в Академии музыкального искусства в Санкт-Петербурге. Правда, ей всё же придётся сдавать Сунын в Сеуле. Но это будет в ноябре, когда она окончит Сонхва. Нам до этого ещё далеко, учится я и Ён А будем ещё три года. Правда, нас уже не будут таскать на уроки балета, а Со Ын не нужно ходить и на музыку. Вот такие у нас пирожки с котятами.
Сейчас сидим в столовой общежития лэйбла. Стафф о чём то говорит с начальством. Пока мы прохлаждались в Новосибирске, через интернет лэйбл продал десять миллионов экземпляров нашего «Альбума», и ещё миллион через магазины в Сеуле. На счета «Блэк Пинка» пришло два миллиона долларов. Мы разделили сумму поровну. У Рам, никогда не получавшая сразу столько денег, неожиданно расплакалась. Мы её как могли, успокаивали. Но она всё равно, время от времени хлюпала носом. Во втором крыле нашего общежития теперь находятся новые трейни - Ли Чан Хёк и Су Хён. Они брат и сестра. Как нам сказала Ён Лин, из них будут формировать дуэт под
