Бьёрн Магнуссон (СИ) - Добрый Волдеморт
— Мерлин всемогущий! Да за кого нас принял этот смешной маггл?
— Не знаю, — пожал плечами Бьёрн. — Под «Империусом» жертва сама представляет себе нужную мотивацию, чтобы как можно лучше выполнить приказ.
Они направились к ближайшей парковке, где можно было взять в прокат автомобиль. Через час Вега лихо выруливала из города на маленьком кабриолете, направляясь в сторону Мелена. Молодые люди, не торопясь, ехали целых три дня, останавливаясь передохну́ть в живописных местах. Если бы Бьёрну пришлось действительно платить деньги, то самым дорогим городом по пути, стал бы Лион. Однако, как и в других местах, он ограничивался «Конфундусом». За время путешествия Магнуссон успел отточить навык, накладывать это заклинание до беспалочкового исполнения. После негромкого бормотания собеседники молодых людей становились необычайно предупредительными.
Море и золотистый песчаный берег очень понравились Веге. Правда, обилие почти голых людей, вызвало на лице девушки необычайное изумление и стыд. Однако Бьёрн сказал, что набросит на них заклинание, и магглы не будут видеть в них ничего необычного. Цельный облегающий купальный костюм в стиле Аннет Келлерман, не показывал ничего непристойного, но то и дело заставлял Вегу краснеть. Мужчины и женщины волшебного сообщества почти не купались вместе. А если такое и происходило, то накладывались специальные чары, не позволяющие ничего разглядеть кроме лица и рук. А здесь со всех сторон находились люди, на которых, о, ужас, были всего лишь две жалкие тряпочки, прикрывавшие самое сокровенное.
Поэтому помучившись, они отправились дальше, пока наконец-то не нашли небольшую бухту, где было всего лишь несколько богатых вилл. Они сдавались внаём, и Бьёрн с Вегой сняли одну из них. Здесь девушке было значительно легче. Пока Магнуссон плавал в море, она сидела на пляже и строила из песка с помощью магии прекрасные замки, на вершине которых, держась за руки, стояли две маленькие фигурки.
Так, они отдыхали почти до самой осени, заезжая то в одно, то в другое место, от Марселя до Ниццы. Посетили десятки кафе, опробовали множество прекрасных пляжей. Веге было очень легко быть рядом с Бьёрном. Его уверенное поведение в любой ситуации, дарило ей ни с чем не сравнимое чувство спокойствия. Казалось, что её парень, как она мысленно его называла, мог решить любую проблему.
Обратно в Париж они вернулись трансгрессией, Бьёрн всё же уговорил её попробовать. Вега доверилась его напору, и уже через несколько минут, они плавно вышли из портала на улице Добантон. Через дорогу был ресторан мамы, и Вега нежно поцеловала Бьёрна на прощанье, а потом вприпрыжку заторопилась на ту сторону улицы.
Магнуссон подождал, когда девичья фигурка исчезнет за дверью ресторана и аппарировал в Лондон. Расставаться так надолго мучительно не хотелось, но Бьёрн понимал, что пока не может ничего с этим поделать. Возможно, стоило поискать более быстрый способ общения, чем переписка с помощью сов. Птица, которую он купил после турнира во Франции, даже похудела за эти месяцы. Ей приходилось несколько раз в неделю путешествовать над Ла-Маншем. В её глазах, казалось, навсегда поселилась тоска об уютном насесте в зоомагазине, который притулился слева от лавочки мадам Малкин. На зимних каникулах они снова хотели куда-нибудь съездить в путешествие, если предоставится такая возможность.
Распростившись с недовольным Горбином, Бьёрн с чемоданом трансгрессировал на вокзал Кингс-Кросс. Старик так привык к своему молодому постояльцу, что ворчал всё время, пока Магнуссон складывал вещи. А потом почесал шевелюру и сказал, что найдёт способ, чтобы Бьёрн выбирался к нему, когда потребуется подменить его на выходных. На слова Магнуссона, что над замком висит защита, препятствующая аппарации, Горбин только отмахнулся.
Вокзал встретил Бьёрна раздражающим шумом, и он поскорее поспешил пройти через колонну на платформу девять и три четверти, не снимая невидимости. Здесь Бьёрн чуть не столкнулся с истощённым и мрачным Снейпом, который волок свой видавший виды чемодан. Несмотря на то что Северус теперь мог похвастать неплохим по школьным меркам доходом, как-то лучше одеваться или что-нибудь покупать себе Снейп не спешил. Сначала надо было собрать деньги на лечение матери и на будущее обучение у мастера. Поэтому он всё лето рвал жилы, стараясь сварить как можно больше зелий.
— Как миссис Снейп себя чувствует? — негромко спросил Бьёрн, пока они шли по перрону, то и дело уворачиваясь от снующих туда-сюда младшекурсников.
Ответ Северуса заглушил пронзительный свист паровоза, и они поспешили подняться в ближайший вагон. В пустом купе никого не было, ребята тут же засунули чемоданы на багажную полку и уселись возле окна, за которым продолжалась суета юных пассажиров и провожающих их родителей.
— Я говорю, с мамой всё плохо, — Северус мрачно уставился в окно. — Она потеряла магию. Целители не обнадёживают, мама вряд ли проживёт больше двух лет.
Бьёрн сочувственно покачал головой. Снейпа было жалко, но как ему помочь, он не знал. Если уж врачи знаменитой лечебницы не смогли справиться, что мог придумать он.
— Надеюсь, эта тварь мучилась, пока горела, — Магнуссон тяжело вздохнул. — Жаль, что мы её не убили сами. Может, тогда тебе было бы немного легче. А что отец, он нашёлся? Вы с ним помирились?
— Нет, — неприязненно скривился Северус. — Наверно, этот ублюдок узнал, что мать смертельно больна и решил покинуть нас навсегда. Хотя я надеюсь, что он где-то сдох от цирроза печени.
В этот момент в купе ввалились Нотт и Мальсибер.
— Привет, парни! Вы что такие мрачные? — Джефри Нотт плюхнулся рядом с Бьёрном и крепко пожал ему руку.
Мальсибер сделал то же самое, только сел напротив.
— Ну что, Фрэд? — улыбнулся ему Бьёрн. — В этом году продолжаем вести бизнес? Я готов дальше экспериментировать с артефактами. А Северус вообще стал полноценным зельеваром за это лето. Я думаю, что он способен сварить любую бурду по вашему заказу.
— Какая это тебе бурда? — взвился Снейп. — Как можно быть настолько талантливым в артефакторике и не любить зелья? Только представь себе красоту медленно закипающего котла, таинственный туман разноцветных паров, нежную власть зелий, крадущихся по венам. В такие минуты я чувствую себя всемогущим!
— А-ха-ха, Северус, — рассмеялся Нотт, — да ты поэт! Будешь профессором вместо Слизнорта, будешь нашим наследникам вливать в уши эту чушь.
Он надулся, нахмурил брови, постарался спародировать Северуса и торжественно произнёс:
— Итак, детишки! Я научу вас процеживать славу, дистиллировать почёт и уважение. А если вы не описаетесь от страха, то сможете даже закупорить смерть!
На последнем слове его ломающийся басок дал петуха, и все заржали. На губах Снейпа мелькнула ироничная улыбка.
— Я обязательно позаимствую твою идею, Джефри, если не дай Мерлин такое случится и я буду вынужден преподавать в Хогвартсе.
— Только не забудь добавлять что-нибудь про тупых гриффиндорцев, — заржал Мальсибер.
Они снова расхохотались, в этот раз Снейп смеялся вместе со всеми. Идея поиздеваться над мелкими гриффиндорцами, явно пришлась ему по душе. Они ещё немного повеселились, а потом Бьёрн полез в сумку доставать дорожные припасы. Ему снова захотелось есть.
— А я, пожалуй, пойду, пройдусь по вагонам, — протиснулся Снейп мимо приятеля. — Засиделся.
— Ну вот! — притворно всплеснул руками Мальсибер. — И так каждый год, Северус! Научись врать, наконец, ты же слизеринец. Опять пойдёшь окучивать свою ненаглядную Эванс. Смотри. Чем больше времени джентльмен уделяет леди, тем быстрее он ей наскучит. Женщины — существа опасные. Вот превратит тебя Эванс в комара и прихлопнет за то, что постоянно докучаешь ей.
— Да пошёл ты, Фред! — выругался Северус и с силой задвинул дверь купе под весёлый смех однокурсников.
— А я вам говорю, — вытер набежавшие слёзы Нотт. — Привязанность к этой рыжей грязнокровке его когда-нибудь подведёт.
Глава 42 Веселое лето двух славных гриффиндорцев
В районе старых доков гулять было негде, если вы, конечно, не хотите нарваться на неприятности. Питер хоть и прожил здесь всю жизнь, но тоже не чувствовал себя в безопасности, старательно обходя компании курящих подростков и не заглядывая в тёмные подворотни. Однако сейчас это было связано не с тем, что Питер боялся подвергнуться насилию, нет. Он опасался убивать людей рядом с домом. А убийство магглов, которые совершенно ничего не понимали в магии, казалось довольно лёгкой задачей. Тем более, с помощью тех заклинаний, что усердно изучал Петтигрю каждое лето. Он ещё никого не убивал, но считал, что при необходимости сможет это сделать. В книгах этому аспекту волшебства придавалось особое значение. Бо́льшую часть лета, когда не помогал матери по дому, Петтигрю проводил в парках и других местах, где было много людей. Он зарабатывал деньги, которые помогали матери жить безбедно.
