Змий (СИ) - "MikhailSkr"

Таким вот образом я уже воспроизвёл более десятка тел Иисуса, а после его уничтожения получал адамант, которого у меня уже более сорока килограмм. И если в сопредельных мирах кто-нибудь узнает о моих богатствах, сюда заявится когорта самых различных богов (и не обязательно темного окраса) с целью завладеть им, и естественно никого не будет волновать моя сохранность. Так что никто об этом никогда не узнает! Разве что для своих жён создам оружие из него, и то без подробностей о происхождении металла.

Запасов же негатива в виде запечатанных демонов у меня нынче уже столько, что хватит на пару тысяч тел Христа. А подсчитывая возможные прибыли, у меня перехватывает дыхание!

Сейчас весь полученный мною адамант, а вместе с ним и пленённые аякаши, которых мне уже передал Ярик, находятся в моём пространственном кармане, и я обнаружил любопытный факт, что наличие в подпространственном кармане, завязанном на мою душу, такого большого количества самого ценного материала во всей вселенной повышает мою степень реальности и это очень благотворно влияет на все мои характеристики. Мой ба-хионь с каждым дополнительным килограммом металла в подпространственном кармане делает её более насыщенной, и если сравнивать её с той, которой я владею без наличия во мне почти сорока килограмм адаманта, то мой ба-хионь нынче на сорок процентов сильнее. А это прямо жуть какой чудовищный бафф!!!

Единственное, куда мною уже был потрачен драгоценнейший металл, это апгрейд моего посоха. Я в форме спирали накрутил прут с острой кромкой адаманта на наконечник, который был спрятан в подпространстве посоха и по мере надобности показывается наружу, превращая посох архимага в копьё с остриём в пятке. Не покрыл же я бывший костяной наконечник адамантом полностью потому, что не хотел лишать своё копьё дополнительного урона, который жертва получала от контакта с остриём, состоящем из рога убитого мною отродья Дагона и моего собственного клыка. И тут необходимо уточнить, мой клык василиска и ранее-то был опасен даже для слабеньких божеств, но так как с посохом у меня имеется очень тесная духовная связь и он отчасти является частью меня, пребывая постоянно в моей ауре, клык, потраченный в своё время на производство скрытого наконечника в пятке посоха, не прекращал своей эволюции параллельно и вместе с моим собственным развитием. Так что сейчас наконечник, благодаря включению в него адаманта, обладает пробивной способностью, которой ничто не сможет противостоять, он пробьёт любую преграду, а также наградит цель невероятной токсичностью моего божественного и ядовитого змеиного клыка. Наличие же в наконечнике рога сына Дагона делает мой яд невероятно легко разносимым по организму, стоит только тому попасть в кровь жертвы, а также наделят костяной сплав невероятной прочностью, но со спиральной насадкой из неуничтожимого адаманта последнее уже не имеет особого значения.

Так как я сейчас находился в своих владениях и был уверен, что здесь ничто не может мне угрожать, то не стал отряжать часть своего внимания на постоянный мониторинг окружающего пространства. Моя интуиция, чувствительность на возможную угрозу и предстоящую опасность и без того на недосягаемом уровне, так что ещё выделять на это дело часть собственных ментальных мощностей сознательной части разума я посчитал излишним. Оттого, когда ощутил что на моей морде, которая в форме стометрового змия была размером с кабину КАМАЗа, что-то разлеглось, то это было очень неожиданным для меня происшествием.

«Вот ведь бессовестная!» — именно такие мысли словно веслом шандарахнули по моему затылку, когда я свёл свои глаза к переносице и увидел, лежащую на моей морде между глазами и носом, развалившуюся на меня поперек Фесалию. Голую и мокрую Фесалию, что после моря была влажной и лежала на мне сейчас топорщащейся задорно к небу грудью, подставляя её солнцу и моему жадному взору. Эхх… Хороша мелкая, да только рано ей ещё должно быть об этом думать!

Мне было очень нелегко бороться с разного рода неуместными ныне мыслями, и потому, чтобы пресечь происходящее непотребство, я вновь обернулся в свою антропоморфную форму, и дабы не допустить падение своей воспитанницы, мне пришлось подхватывать её под голую задницу, ведь попкой её выдающиеся нижнее восемьдесят пять никак не назвать, и спинку. А эта нахалка только и рада оказаться в моих руках голенькой и повиснуть у меня на шее.

— Феса, малышка, ты не находишь, что давно уже выросла из того возраста, когда могла вот так вот свободно висеть у меня на руках и не стесняться своей наготы?

И у неё уже было что мне ответить, судя по хитрому блеску глаз, а всё произошедшее сейчас является хорошо спланированной и продуманной операцией по обольщению и совращению меня.

— Ну, папочка, ты же сам на уроке ксенобиологии просвещал меня насчёт физиологического и ментального развития представителей моей расы, и что в отношении/сравнении представителей человеческих детёнышей я сейчас нахожусь в возрастной группе 10–12 лет.

Ага, и именно поэтому от тебя сейчас разит парфюмом с тонким, еле различимым включением в него афродизиаков, предназначенных и действующих на представителей змеиного племени, которые ты постаралась скрыть ароматами змеиной мяты и цитрусов, которые перебивают и забивают наше обоняние. Плюс повышенная температура в радиусе сотни метров вокруг меня, что должно благотворно сказаться на моей активности, и пусть конкретно я уже не являюсь хладнокровной рептилией, но всё же это должно было повысить её шансы на успех активных действий в отношении меня, которые она даже не пытается скрыть!

— Феса, ты ещё слишком молода для этого, пойми. Я не скрываю от тебя, что ты меня привлекаешь, но как твоему воспитателю, взявшему за тебя ответственность перед миром, мне нельзя покушаться на твоё благочестие и невинность, пока ты не перешагнула возрастной рубеж в сто пятьдесят земных лет. Так вот, объясни мне, пожалуйста, зачем ты всё это делаешь сейчас?

— А я подготавливаю себе подарок на совершеннолетие! А когда мне будет сто пятьдесят лет, ты первый ринешься меня поздравлять и высвобождать всё своё скопившееся возбуждение на его виновнице, которая мучила тебя на протяжении многих лет, — И лукаво так улыбнулась, чертовка!

После её ответа у меня даже не нашлось слов, чтобы что-то ей ответить на такое откровение. Офигеть не встать, она меня таким образом разогревает что ли к нашей первой близости, которая должна состоятся только в две тысячи тридцать пятом году? А глядя на её проказливую и довольную мордашку, мне остро захотелось её высечь, да только вспомнив её довольную мордашку в тот единственный раз, когда решил её подобным образом наказать, уже моё лицо претерпело перемены и стало таким, будто я только что сожрал ведро лимонов!

— И в кого ты такая… такая в общем!

Покрутил я кистью в воздухе, выражая своё затруднение, как можно обозначить вслух её характер.

— Это всё дурная наследственность, папочка!

И спрыгнув с моих рук, при этом чмокнув в губы, эта егоза с острым язычком и непростым характером ушла тенями в центральный мир-домен.

Вот тоже напасть! Она с малолетства полюбила засыпать в объятьях одной из своих мамочек, это я о Марии с Конеко, и вот уже ей семьдесят шесть, а она всё ещё продолжает спать в постели с моими женами. Мол ей иначе не уснуть! Вертихвостка мелкая. Мария всё ещё ведётся на её игру и верит этому дитю половозрелому. А Конеко хоть и понимает, что та ведёт свою игру и делает всё ради своего желания оказаться по итогу в одной постели со мной, но ничего плохого в этом не видя, нисколечко тому не мешает.

Так что проснуться и обнаружить, что к моему члену прижалась щекой дрыхнущая Феса, для меня уже давно не неожиданность.

Ладно, пора мне к Ярику и, выкинув лишним мысли из всех пораженных похотью своих потоков сознания, я очистил свой разум от обдумывания интимной темы и переместился в Москву, прямиком в Кремль к своему вассалу.

Много времени я там не провёл, а получив нужное у Яромира, только заглянул к патриарху Тихону, также глянув на тренировочный спарринг двух молодых, недавно достигнувших ранга архимага, ведьмаков из охраны Императора, к слову, их у него в гвардии теперь уже стало семеро, а после отправился к Альфонсо.