Моя вторая жизнь (СИ) - Олеся Шеллина

— Поттер, ты безмозглый идиот, — устало проговорил профессор Снейп и подошел к нему.

За дверью оказалась небольшая комнатка, больше похожая на чулан. На полу скрючившись лежали Малфои.

— Я проверил. Что бы здесь ни происходило, заклятье было одноразовым. Так что можешь сюда метлы стаскивать, — Снейп подошел к лежащим людям и легко поднял на руки хрупкую женщину. – Гостевые комнаты свободны? – Гарри кивнул. – Я отнесу Асторию туда. На тебе, Поттер, Драко.

========== Глава 10 ==========

Гермиона мрачно смотрела на букет цветов, который, улыбаясь, протягивал ей Перси Уизли.

— Что это? – она кивнула на розы.

— Цветы, — улыбаясь еще шире, произнес Перси.

— Я вижу, что не гоночные метлы. Зачем вы мне их дарите?

— Прекрасные цветы для прекрасной женщины… — начал было Перси, но Гермиона его перебила.

— Это банально, Уизли, и к тому же неправда. Или вы в течение десяти секунд начнете говорить, зачем вам понадобилось дарить мне подарки, или за последствия я не ручаюсь.

— Ну хорошо, — вздохнул Перси. – Ты не могла бы передать эти бумаги своему шефу прямо сейчас, и не в общей куче, а отдельно? – в голосе помощника министра появились заискивающие нотки. На стол перед Гермионой легла коробка с конфетами. Гермиона мельком взглянула на очередной подарок и хмыкнула. Та самая коробка, которую она тогда пометила, вернулась к ней в десятый раз. Значит, ей придется эти конфеты сегодня съесть.

— Ладно, давай сюда свой пакет, — она тяжело встала, и прошествовала в кабинет мистера Брауна. Беременность сказывалась на ее движениях. Через полтора-два месяца она уже не сможет выполнять свои обязанности и ей придется покинуть работу на неопределенный срок.

Помогать Перси Гермиона взялась вовсе не из-за цветов и конфет, просто она все еще чувствовала сильную привязанность к рыжему семейству.

Они с Драко вернулись домой практически сразу, как только более-менее пришли в себя. Гарри все еще оставался в блаженном неведении относительно того, кем на самом деле является его гостья. Просвещать друга Гермиона не спешила, надеясь, что тому хватит сообразительности самому это определить.

С их приключений прошла уже целая неделя, на протяжении которой Гермиона надеялась на несколько вещей: во-первых, она все-таки рассчитывала, что до Поттера «дойдет», и он явится к ней уже как к Гермионе. А во-вторых, девушка думала, что их взаимоотношения с Малфоем сдвинутся, наконец, с мертвой точки. Однако ни того, ни другого не произошло. Гарри оказался все тем же Поттером, который дальше своего носа ничего не видел. Что касается Драко, то оказалось, что пребывание в иллюзорном Малфой-мэноре – это одно, а возвращение к реальной жизни – совсем другое. Во всяком случае, за исключением того, что Малфой теперь прекрасно знал, что перед ним Гермиона, ничего не изменилось. Он даже звать ее продолжал также как и раньше – «Тори».

Гермиона понятия не имела, что же должно случиться, чтобы они как-то разобрались уже между собой.

Мистер Браун удивленно посмотрел на свою секретаршу, которая вошла в кабинет, неся какие-то пергаменты. Обычно она делала это в одно и то же время, и оно еще не наступило.

— Миссис Малфой, что-то случилось? – не удержался и спросил глава Отдела тайн.

— Нет-нет, мистер Браун, — поспешила успокоить начальника Гермиона. – Помощник министра Уизли настаивает на том, что эти бумаги очень важны.

— Ах, Уизли, — Браун кивнул. – Да, это действительно важно.

— Я могу поинтересоваться, что именно такого важного мог передать вам помощник министра?

— Это разработка одного проекта, — Браун раскатал свиток и принялся его изучать. – Видите ли, в магическом мире нет яслей, и поэтому работающие женщины, у которых нет домовых эльфов, а все знают, что лучших нянек, чем эльфы – не найти, вынуждены или надолго прерывать свою карьеру, или вообще не рожать.

— Да, это печально, — Гермиона, которую скоро ожидало бесконечное сиденье дома, не могла не заинтересоваться. – И что же это за проект?

— Ясли! – торжественно произнес Браун. – Прямо здесь, на территории министерства. Для сотрудниц, дети которых достигли годовалого возраста.

— Это очень хорошо. Главное, дети будут находиться в непосредственной близости от родителей, которые в любой момент могут прийти и посмотреть, не случилось ли чего-нибудь с их чадами.

— Если все пройдет, как и планируется, то примерно через год мы откроем этот детский сад… — мистер Браун задумался. – Я могу на вас рассчитывать, Астория?

— Эм… — Гермиона задумалась. Она рассчитывала в будущем возобновить свою карьеру ученого, но с другой стороны, пока ребенок будет достаточно мал, то об этой карьере можно будет забыть, так как лаборатория требовала абсолютное внимание к себе. Проводя опыт, ученые обычно забывали, что где-то есть и другая жизнь. Наверное поэтому среди этой братии было так мало женщин. – Я подумаю, — Гермиона решила, что в итоге согласится. Так она не будет оторвана от жизни Отдела и будет в курсе всех новинок, а там, как знать. Так далеко она еще не загадывала.

Внезапно из приемной раздался приглушенный шум, как будто там разгорался спор.

— Я посмотрю, — Гермиона решительно направилась к двери.

Возле ее рабочего места стоял, скрестив руки на груди, Драко Малфой.

— Уизли, — Гермиона прошла за свой стол и взяла в руки букет. При этом она демонстративно не смотрела на мужа. – Твои усилия были совершенно лишними. Мистер Браун ждал твои бумаги, и без каких либо усилий с моей стороны просмотрел бы их сразу, как только они легли бы на его стол.

— Я знаю, — просто ответил Перси. – Однако я говорил правду, мне просто захотелось сделать приятно красивой женщине, поэтому я и подарил эти цветы.

Драко стиснул кулаки.

— Вот что, Уизли-я-не помню-какой по счету, сделал приятное даме? А теперь катись отсюда.

— Астория, я тебе искренне сочувствую, — с этими словами Перси направился к выходу.

Малфой проводил его яростным взглядом.

— Ну и кто из нас «собака на сене»? – Гермиона устало опустилась на стул. – Откуда ты только знаешь маггловских поэтов?

— Среди магов поэтов мало, вот и приходится искать альтернативные средства получения эстетического удовольствия, — процедил Драко. – Гермиона, — он сильно понизил голос, практически прошептал, — я устал, я больше так не могу.

Повернувшись,