Бьёрн Магнуссон (СИ) - Добрый Волдеморт
— Вот они и попались, дядя Гуннар. А этому лисомордому я отрублю голову сам, после того как узна́ю, что у неё внутри.
Мортен попытался остановить себе сердце, но магия, казалось, не слушала его вовсе. Он в отчаянии взвыл, напрягая все силы и пытаясь дотянуться до источника, но того, как будто не было. А потом спокойный молодой голос негромко приказал:
— Поверните его ко мне, дядя Гуннар, и чтобы он не жмурился, заморозьте ему лицо.
Послышались тяжёлые шаги, Свардхисон пинком перевернул его набок, раздался свист палочки, и лисье лицо Эрлинга окаменело. В поле зрения неподвижных глаз показались ботинки, а потом возле него на корточки присел мальчишка, грубо схватив за волосы. Он с ненавистью посмотрел в неподвижные глаза Мортена и с жестокой улыбкой произнёс:
— Сейчас вы мне поведаете все ваши секреты, мистер Эрлинг. А начнём мы, пожалуй, с того момента, как вы решились убить моих папу и маму. «Легилименс!»
Мортен завыл. Это было хуже, чем насилие, хуже, чем сдирать кожу. Мальчишка безжалостно потрошил его память, не заботясь о том, что враг неминуемо сойдёт с ума. Многие думают, что самые страшные заклинания — это «Непростительные». Однако это не так. Жуткое ощущение, что кто-то вырывает из твоей памяти самое ценное, целые пласты воспоминаний, чувств, эмоций. Методично и безжалостно, шаг за шагом разрушает твой разум, твой мир, топчет грязными сапогами всё самое сокровенное, что в тебе есть, это было непереносимо ужасным чувством. Через полчаса остатками покалеченного разума бывший лорд Эрлинг мечтал только о смерти. О милосердной и такой желанной смерти, о которой истово молился всем богам. Тонкий свист меча Мортен Эрлинг воспринял с огромным облегчением.
Бьёрн сидел на диване, подавленно глядя на четыре отрубленные головы, которые стояли перед ним на журнальном столике. В побелевших руках едва ли не трескался пустой стакан из-под сока. Неописуемое выражение ужаса и облегчения застыло на остроносом лице Эрлинга. Яростные посмертные гримасы остальных мертвецов, тоже не добавляли Бьёрну хорошего настроения.
А вот Свардхисон чуть ли не приплясывал от восторга. Он убирал все изменения в коттедже, придавая ему прежний нежилой вид, и негромко гудел какую-то бравурную песенку о подвигах прошлых веков. Буквально на глазах, оклеенные жёлтыми обоями стены, вновь становились облезлыми и неухоженными. Дом ветшал, как будто «Маховик времени» высыпал последние песчинки его жизни. Тела погибших Типли уже выбросил где-то в лесу, и сейчас о сработавшей ловушке напоминали только окровавленные головы жертв.
— Какая мерзость, — хрипло выдавил Бьёрн. — Это была простая борьба за власть над Норвегией. Ничего против моей семьи они не имели. Это не кровная месть, тут только желание занять главное место под солнцем. Они даже считали, что поступают на благо клана Волка, и гордились убийством моей семьи. Как же, военная хитрость, которая приведёт Медведей к гибели. А ведь ещё всеотец завещал, чтобы четыре великих клана жили в мире между собой. Так что теперь делать, дядя Гуннар? Мне надо уничтожить их всех? А ведь у него, — он посмотрел на голову Эрлинга, — жена, сын и три дочери. У его людей, тоже наверняка есть семьи. Я не хочу никого убивать. Чем мы тогда лучше?
— Если их не вырезать сейчас, наследники вырастут и будут нам мстить, — пожал плечами Свардхисон, присаживаясь напротив. — Это обычай, да и зачем его менять?
— Мне не нравится этот обычай! Вот ты готов убивать беззащитных женщин и детей? — Бьёрн сердито посмотрел на Гуннара.
— Нас осталось чуть больше чем сто человек… из почти тысячи! — сошлись на переносице брови Свардхисона. Он яростно засопел, — Среди них были маги, сквибы, женщины и дети. Наши дети, Бьёрн! Модброк и Эрлинг не пощадили никого.
— Я не буду убивать беззащитных, — Бьёрн отбросил пустой стакан в стену, — и вам всем запрещаю, как будущий глава клана. Ты отдашь Модброку эти головы, дядя Гуннар, на ближайшем тинге и скажешь, — Бьёрн по очереди наложил на каждую, чары «Стазиса» и сложил их в мешок. — Если он готов подождать, три года, пока мне исполнится восемнадцать, я вернусь в Норвегию и вызову его на дуэль. Обещаю, что в случае смерти Модброка, клан Волка не пострадает. За ними останутся те владения, которые были при моём отце. Если же он не согласится… — казалось, за невысокой фигуркой подростка растёт огромная медвежья тень. От него повеяло спящей, но от этого не менее ужасающей магией. — Клянусь, у Севера появится новый клан Волка.
Яркая вспышка обожгла глаза Гуннара, заставив на мгновенье зажмуриться. Когда он снова смог видеть, то заметил на предплечье Магнуссона исчезающие контуры непреложного обета и похолодел.
— Да, дядя Гуннар. Можешь рассказать Модброку о моей клятве, если захочешь, — Бьёрн понемногу брал под контроль разбушевавшуюся магию.
Свардхисон испытующе посмотрел на Бьёрна и стукнул себя кулаком в грудь.
— Я сделаю, как ты сказал, мой лорд, — его губы скривила злая усмешка. — Думаю, Модброк очень удивится такому изменению в своих планах.
***
В этот раз Тинг проходил нервно. Все четыре клана мрачно смотрели друг на друга, сидя каждый на своей стороне большого квадрата. Однако было заметно, что преимущество всецело на стороне Волков. Остальные кланы выглядели жалко. Модброк вальяжно развалился на кресле, похожем на трон, в окружении своих людей и с превосходством смотрел по сторонам. С прошлого раза расклад сил значительно изменился, теперь клану Волка принадлежало большинство мест. Нет, магов у клана Сов не стало меньше, их просто пока никто не трогал, как и крошечную фракцию Снежных барсов. А вот Медведей почти не осталось. И пусть Гуннар Свардхисон по-прежнему выполнял обязанности вождя, но даже сами Медведи понимали, что гибель клана не за горами. Конечно, у них ещё было достаточно вдов и детей, но вырасти, дети убитых Медведей уже не смогут. Только если согласятся войти в другой клан. К сожалению, среди них больше не было предателей. «В живых остались одни фанатики», — с неудовольствием подумал Харальд, разглядывая собравшихся волшебников.
Нетерпеливо дождавшись, пока председатель произнесёт вступительную речь, Модброк огладил роскошную рыжую бороду и встал, чем немедленно привлёк к себе пристальное внимание окружающих магов.
— Уважаемые лорды севера! — раскатился по залу рычащий голос Харальда. — Моим людям стало тесно в Норвегии. Мы давно стали главным кланом нашей родины. Медведи больше не имеют сил контролировать столицу страны. Я предлагаю вам, — он вперил грозный взгляд в Свардхисона, — добровольно покинуть Осло и свои родовые замки. Взамен для остатков вашего поредевшего клана, я готов выделить весь Финмарк, а столицей вам будет — Вадсё. Хороший город, чуть больше пяти тысяч жителей, — рыжебородый Харальд с недоброй усмешкой оскалил белоснежные зубы и не отводил взгляда от Свардхисона. Однако лицо Гуннара было совершено спокойным, только глаза, казалось, что-то предвкушали.
— К тому же там, рядом живут русские медведи, — продолжил издеваться над поверженным противником Модброк. — Я думаю, вы со временем найдёте с ними общий язык.
Он громко рассмеялся, и все сидевшие вокруг Волки тоже глумливо завыли. Остальной тинг хранил молчание, но напряжение в зале подскочило до крайней точки.
Гуннар встал, едва Модброк опустился обратно в кресло. Он откашлялся и неожиданно гордо осмотрел всех присутствующих уверенным взглядом. Сейчас совершенно не было заметно, что Свардхисон, уже довольно длительное время вынужден терпеть летящие со стороны клана Волков оскорбления. Дождавшись, когда всё внимание волшебников будет сосредоточено на нём, он начал говорить:
— Время показало, что я недостаточно хорош в роли лидера клана, — Свардхисон тяжело вздохнул. — Я слишком слаб, чтобы бросить тебе вызов, Харальд, и убить на дуэли такого великого мага, как ты. А стая голодных до власти волков, как оказалось, способна загрызть даже медведя.
