Астория и Ко (СИ) - Erlicon

Глава 45.

Вокруг фермы, под лучами палящего солнца, быстрой трусцой бежал растянувшийся строй взмыленных и задыхающихся солдат.

— Я… щас… сдохну.

— Заткнись, придурок… беги молча… Не дай бог… эта… услышит.

— Да… фууух… она… вон, бегает… траву рвёт. Это… просто… не… фууух… возможно.

Картина, вызывавшая удивление солдат, заключалась в следующем — маленькая девочка, совершенно спокойно и не напрягаясь, не только выдерживала темп бега наравне со взрослыми здоровыми парнями, но и находила время делать зигзаги по округе, непринужденно срывая на ходу различные листья и растения, собирая те в некое подобие букета. И если мужчины были похожи на взмыленных полузагнанных лошадей, все мокрые и запыхавшиеся, то по виду девочки… она словно не бегала и не занималась ранее упражнениями наравне со всеми, а только-только вышла прогуляться. Ни малейших следов усталости и пота.

— Подразделение! Слушай мою команду! На месте стой! Раз, два!

Мирабель, быстро поравнявшись с головой колонны бегущих солдат отдала команду на остановку. Медленно прошлась, заложив руки с «букетом» за спину, вдоль неровного строя пыхтящих и старающихся отдышаться солдат, внимательно оглядывая каждого. Уже потом, в разговорах между собой, многие утверждали, что, когда она на них смотрела, их будто обдавало из её глаз ледяной волной. Брррр. Закончив свой осмотр, девочка быстро вышла на середину строя и…

— Ну что же… резервы у вас ещё есть, раз разговоры ведёте во время бега. И у вас только что была ЦЕЛАЯ минута для отдыха! Значит, можно усилить нагрузку… Разойтись на расстояние вытянутых рук! Будем делать хлопающий Jumping Jack (*) из положения сидя. Тридцать подходов. Трём самым жирным, то есть тем, кто будет прыгать ниже всех — ещё пять штрафных подходов. Будем помогать им сгонять лишний вес, мешающий оторвать толстую задницу от земли. Для мотивации можете представить, что вы — голодные макаки, и прыгаете за любимой пищей макак — бананами. И от того, насколько высоко вы прыгнете — зависит ваше дальнейшее жалкое существование. Прыгаем на счёт «три».

По строю солдат прокатился сдавленный стон. Говорливому тут же прилетело несколько тычков кулаками в бочину и спину от соседей, вдобавок с многообещающими взглядами от тех, кто дотянуться, по вполне понятным причинам, не мог. Спать никому из них уже давно не хотелось.

***

На веранде главного строения фермы сидели двое. Он и она. И оба молча наблюдали за издевательствами над солдатами, замаскированными под тренировку. И если «он» просто хмурился не понимая, что происходит… Спонтанно пришедшая в голову «ответка» рядовым за их ночные шуточки вылилась… в нечто непонятное. Ведь, по его прикидкам, девочке такого возраста энергии должно было хватить, максимум, минут на пятнадцать такого темпа, после чего можно было брать назад бразды правления в свои руки, а по факту… уже пошёл второй час — и та совершенно не демонстрировала признаков какой-либо усталости, в отличие от солдат. Он бы и раньше её остановил, это уже переставало быть смешным, да и по нормативам утренняя тренировка должна быть по продолжительности около получаса, но тут уже не к месту вмешалась женщина-агент.

Когда та после ночи вышла на крыльцо, а спала она, естественно, не в солдатских палатках, а по человечески — в доме, и увидела идущую тренировку, а точнее, кто и какими методами её ведёт, то она вначале даже не поверила своим глазам. Протирание глаз руками и мотание головой, в попытках согнать галлюцинации утреннего дурмана, никак не повлияли на увиденную картину. Понаблюдав пару минут за тем, как мелкая (особенно на фоне солдат) пигалица вполне профессионально командует солдатами, да ещё и выполняет наравне с ними все упражнения… В общем, на лейтенанта насели. С него скрупулёзно и въедливо выдавили всю информацию насухо, до капельки, о том, что происходило до этого, включая события ночи. Всё же, не обычному армейскому лейтенанту тягаться в противостоянии с человеком, обученным собирать и анализировать информацию. Ему предельно вежливо, но тоном, не допускающим двойного толкования, пояснили, что о любых происшествиях… ЛЮБЫХ… необходимо докладывать сразу, а не пытаться это скрыть или оттянуть в надежде, что «само собой всё уладится». Правда, затем, обиженному выволочкой лейтенанту подсластили пилюлю, заявив, что, возможно, его решение дать солдат «на поиграться» — было весьма правильным. При этом агент многозначительно посмотрела на предельно довольную мордашку Мирабель, которая в этот момент громко отчитывала, не стесняясь в выражениях, более подходящих матёрому сержанту со стажем, одного из солдат, который, по её мнению, недостаточно хорошо выполнял упражнение, надеясь, что она это в задних рядах не заметит. А солдаты… А что солдаты? Их долг — преодолевать трудности и тяготы службы, какими бы они ни были. И она запретила лейтенанту прерывать тренировку, потребовав от него, как от более компетентного лица, внимательно следить за происходящим и комментировать ей происходящее с точки зрения командира.

Так что какое-то время тому пришлось работать спортивным комментатором для единственного слушателя. Если вначале он просто, по сути, пересказывал происходящее, не особо вникая в происходящее, то чем дальше, тем отчётливее для него вырисовывалась определённая система. Девочка не отдала ни одного приказа просто так… все тренировочные нагрузки методично и поочерёдно распределялись по всем группам мышц, не создавая критичных перенапряжений, которые так свойственны новичкам-любителям. Но после такой тренировки, если она будет идти до победного — а это он понял отчётливо — солдаты будут полностью выведены из строя, так как завтра у них будет только два желания: «или валятся «бревном», стараясь не шевелиться, или мечтать «сдохнуть побыстрее, чтобы не мучаться», ну или оба желания сразу, что он в итоге и озвучил. Женщина, хмуро молчавшая всё это время и пристально следившая за бесплатным то ли цирком то ли пыткой, угрюмо кивнула головой.

— Я уже увидела, что хотела. И да, надо заканчивать. Иначе, боюсь, она их попросту загоняет. Возможно, это была и не шутка с её стороны, когда говорила, что с лёгкостью перебьёт вас всех. Очень, очень интересно и непонятно. Жаль, что нельзя досмотреть до конца, но вы мне сегодня ещё будете нужны…

Удивлённый лейтенант вытаращился на соседку. Та, заметив его взгляд, раздражённо отмахнулась.

— Не обращайте внимания. Это так, дурные мысли вслух. Просто то, что я увидела… Нет. Лучше идите, прекращайте весь этот балаган.

***

Фигура лейтенанта приближается к мучителю и её «жертвам». Начинается, судя по энергичным взмахиваниям руками, экспрессивный разговор. Девочка явно недовольна, показывает руками на пошатывающихся, но всё ещё держащихся на ногах солдат. Мужчина задумывается и спустя пару мгновений отдаёт короткую команду. Все солдаты дружно валятся скошенными снопами на землю. Теперь уже очередь лейтенанта показывать на валяющиеся с выражением бесконечного счастья на лицах тела. Мелкая фигурка девочки обводит взглядом образовавшуюся кучу… похоже пытается возражать, а затем начинает пинать ногами ближайшее тело в попытках его поднять, но быстро прекращает под укоризненными взглядами «тела» и комментарии лейтенанта. Демонстративно кидает под ноги свой «букет» и удаляется прочь, гордо задрав носик. Проходя мимо продолжавшей сидеть на крыльце женщины, демонстративно фыркает даже не пытаясь поздороваться или изобразить вежливость, и исчезает в глубинах дома, откуда доносится резкий звук хлопка дверцы холодильника.

***

— Ничего не понимаю…

Сэм, вместе с Биллом, лежали на вершине одного из холмов среди кустов, и изучали в бинокли одинокую ферму в долине.

Утром они поднялись ни свет ни заря, точнее, первым подорвался Сэм, а Билла он уже разбудил сам, «за компанию». Не обращая внимания на недовольное ворчание, он потащил его сначала завтракать в уже знакомое кафе, а затем… не зная, куда себя деть, буквально рыл копытом землю, каждую минуту вскакивая и накручивая круги вокруг меланхолично читающего новости и не обращающего на него внимания Билла. К десяти утра нетерпение Сэма достигло пика. Несчастные листки сообщения от Астории были уже неоднократно им осмотрены и даже обнюханы, после чего их у него, покрутив пальцем у виска, силой отобрали. Вручили чашку с местным отваром под кодовым именем «чай», приказали сидеть на пятой точке ровно и не мельтешить перед глазами.