Jero3000 - Александр Н. и месть волшебного мира
Саша вернулся в спальню и улегся на кровать.
— Дорогие мои способности, — прошептал парень, — я понимаю, что вы не всегда меня слушались, но не были бы вы так добры, разбудить меня завтра в шесть утра? Мне действительно очень нужно.
Способности и впрямь слушались не всегда. У Саши получилось отрастить себе волосы, обстриженные тетушкой, но уже через неделю, когда мальчика посадили под замок, он из последних сил пожелал, чтобы ключик в двери повернулся, но этого не произошло. В другой раз у него получилось практически не специально перекрасить парик одной вредной учительнице. Обрадовавшись, что способности вернулись, Саша тут же бросился убирать помарки из тетрадей силой мысли. Способности, наверное, обиделись, что их растрачивают на ерунду, и снова пропали. Впрочем, из разговоров за ужином парень понял, что приливы способностей наблюдались у всех его однокурсников.
«Наверное, способности проявляются только тогда, когда это необходимо их обладателю, взять хоть случай с Невиллом и его дядюшкой, — подумал Саша, — хотя, с другой стороны, дверь мне тоже нужно было открыть. Значит, не так–то и нужно, раз они не подчинились. Интересно, хоть у кого–то получалось ими осознанно пользоваться или это я такой неудачник?»
Наутро глаза раскрылись сами по себе. Саша сверился с часами и удовлетворенно вздохнул.
— Без минуты шесть. Спасибо, не подвели.
Парень быстро надел спортивный костюм и тихо выскользнул из комнаты. Осторожно прокрался по коридорам замка, где мирно спали в рамах портреты, и выскользнул на улицу. Сентябрьский прохладный воздух бодрил. Саша глубоко вдохнул и побежал. Было решено добраться до квиддичного поля бегом, а там немного поразмяться. Щуплое тельце Гарри Поттера старательно сопротивлялось физической нагрузке, парень пару раз переходил на шаг, чтобы отдышаться.
— Ничего, дружище, — сказал сам себе Саша, — это дело времени. Сделаю я из тебя человека, ты мне потом спасибо скажешь.
Не то, чтобы парень был в прошлой жизни спортсменом, скорее, наоборот. Когда мальчику было лет десять, отец загорелся идеей отдать Сашу на каратэ, но в первом же тренировочном поединке мальчик так огреб, что зарекся заниматься любым боем, хоть контактным, хоть бесконтактным. Попытки заняться плаванием тоже не увенчались успехом. По способности удерживаться на воде Саша оказался промежуточным звеном между топором и камнем. Впрочем, парню нравилось ходить с любимой девушкой на каток. Не часто. Раз в месяц. Но утреннюю зарядку Саша все равно делал, иногда усердно, иногда — для галочки. С новым телом нужно было много работать, при ближайшем рассмотрении Гарри Поттер был чуть полнее скелета. У Дурслей нормально побегать не получалось, родственники были закоренелыми противниками активного образа жизни и поклонялись еде. Пропадать в парке постоянно тоже не получалось, поскольку Дурсли время от времени развлекались заточением парня в чулан. Хогвартс даровал относительную свободу действий и стабильное поступление пищи в растущий организм. На школьном питании можно было неплохо отъесться, но в таком случае на горизонте маячила перспектива превращения Героя Магического Мира в Колобка Магического Мира. В теле Колобка Саше сидеть не хотелось.
Квиддичный стадион оказался овальным полем с кольцами по разным концам: три в одном, три в другом. «Ворота», — догадался Саша и подивился, на какой оказывается, жуткой высоте разворачивается игра. Парень пробежал еще пару кругов по стадиону, поприседал, сделал десяток отжиманий — большего числа тельце Гарри Поттера не потянуло — и двадцать повторов упражнения на пресс по той же позорной причине. Так или иначе, в семь утра Саша вернулся в замок и отметил, что некоторые портреты начинают позевывать и потягиваться. Парень тихо поднялся в башню Гриффиндора — Полная Дама возмутилась, куда его носило в такую рань — и направился в душ. Когда бодрый и довольный Саша вернулся в комнату, Рон и Невилл еще спали, Дин потягивался, не открывая глаз, а Симус уже сидел на кровати, натягивая брюки.
— Ты где был? — шепотом спросил сосед. — В такую–то рань?
— В душе, — беззаботно ответил Саша, — я привык просыпаться пораньше.
Глава 10. Первый (нервный) учебный день
— Ты видел его лицо?
— Ты видел его шрам?
— Где он? Вон тот, рядом с рыжим?
— Е-мое, сколько можно? — ворчал Саша, спускаясь на завтрак в большой зал, — первый день в школе, а у меня уже всё в печенках сидит. Если это к вечеру не прекратится, я сяду в обратный поезд.
— Гарри, они просто очень тебя любят, — осторожно сказал Рон, шедший рядом.
— Блин, Ронни, как они могут меня любить? Они же даже со мной не общались!
— Ну, они много читали о тебе, им родители рассказывали.
— Родители рассказывали, — вздохнул Саша, — вот конкретно тебе что про меня родители рассказывали? Что я лапочка–пусечка, встал из коляски махнул погремушкой и пропал Волдеморт, словно его и не было? Да?
— Ну, не совсем так, — промямлил Рон.
— Веришь, Ронни, это совсем не так! — Саша потихоньку повышал тон, — Эта скотина Волди убил моих, блин, родителей, обрушил половину моего родного, блин, дома, лишил меня счастливого, мать его, детства. А также нанес мне черепно–мозговую травму. Насчет черепа не уверен, но мозги мне повредил — не дай Бог. Зрение, кстати, тоже из–за этого село. А теперь, когда я вырос, справился с детской психологической травмой, решил получить образование и выбиться в люди, эти гады на меня косятся и… Да, блин, дайте хоть поесть спокойно!
Последняя фраза предназначалась двум мальчикам за столом Хаффлпаффа, которые развернулись и пялились на Сашу во все глаза. Услышав его гневный крик, пацанята быстро повернулись к столу и уткнули носы в свои тарелки.
— Видишь, Ронни, какое это все дерьмище? — Сашу начинало заносить, — я даже завтрак свой не могу нормально прикончить, чтобы кто–то мне в рот не посмотрел.
— Гарри, они любят тебя просто за то, что ты есть, — неуверенно протянул Рон.
— Нет, дружище, нельзя меня любить за то, что я просто так есть. А ну как мальчик из книжки по факту окажется хамом, наглецом и подлецом? Будут меня после это любить? Просто так, за то, что я есть, — ехидно закончил Саша.
— Хоть в чем–то ты себе не врешь, — раздался за спиной голос Грейнджер.
— И тебе доброе утро, — буркнул парень, — я сегодня не настроен с тобой перемигиваться, так что можешь пройти чуть дальше вдоль стола, найти себе там благодарных слушателей и обругать меня как угодно. Разбавь атмосферку всеобщего восхищения, будь другом.
— Гарри, Рон неправ. Они все тебя любят за то, что ты популярен.
— Вот, Ронни, послушай, что умные люди говорят, — хмыкнул Саша, понимая, что назойливая девчонка в чем–то права, — короче, зайчик, раз ты такая деятельная — лови задание: к вечеру пятницы соберешь пресс–конференцию, где я отвечу на вопросы, распишусь на сумках, поцелую всех желающих и дальше по списку. Учти, все это будет при одном долбанном условии: больше такой хрени с разглядыванием моей скромной персоны не повторится. Плакатик «Гарри Поттер — рок–звезда» обязателен. Уяснила? Все, беги, готовься.
Гермиона внимательно посмотрела на Сашу, от чего парню стало немного не по себе.
— Ладно, признаюсь, перегнул. Можно без плакатика.
Гермиона по–прежнему стояла над душой.
— Ну вот что тебе не нравится в этой идее? — со вздохом спросил Саша.
— Мне не нравится то, что ты действительно хам, наглец и — как ты выразился — «дальше по списку».
— Спасибо за комплимент, мисс, — улыбнулся парень и встал из–за стола, — Рон, если что — я пошел искать класс, так что на первую пару можете не ждать.
Однако не пойти на первый урок Саша не посмел. Парень сверился с листочком, на котором было написано расписание, и вздохнул. Первой была История Магии. Он не знал точно, жива или нет та чудная бабушка, читавшая сказки над его кроваткой, но в любом случае прогул ее предмета стал бы оскорблением — чувств или памяти — тетушки Батильды.
«Если она жива, — мелькнула в голове надежда, — может она и преподает свой предмет?» Саша искренне пожалел, что не рассмотрел вчера стол преподавателей. Однако в начале первого урока парня ожидало жестокое разочарование: преподавателем Истории Магии оказался призрак. Профессор Бинс выплыл прямо из классной доски и принялся сходу диктовать лекцию. Сидевшая через стол от Саши и Рона Грейнджер старательно записывала за прозрачным преподавателем. Остальные ученики тоже начали царапать перьями по бумаге, но без особого энтузиазма. Несмотря на то, что Бинс был призраком, он не внушал страха. Напротив, от его речей ужасно клонило в сон. Первым жертвой преподавательского стиля профессора–привидения пал Драко Малфой, который сложил руки перед собой, примостил на них голову и бессовестно уснул. Саша отпустил бы язвительный комментарий по этому поводу, если бы у него самого не слипались веки.
