Дневник некоего орка - Фарит Маратович Ахмеджанов
Но это только попервостях. Эти эльфы — они все очень азартные. Как только что-то начало заглушать их песню (которую они, кажется, успели полюбить) — они тут же подняли ее громкость. Сау хрустел и лязгал — они бумкали, Сау дребезжал и звенел — они бумкали, бумкали и бумкали пока не рухнула трибуна со зрителями. Сау, кстати, тоже.
Что, опять же, я в этих эльфах понять не могу — какого черта они бросаются всем помогать. Выбрались бы и сами, чего такого. Но нет — разбросали камни, выволокли всех, включая Большого Босса, еще и водичкой побрызгали — при том, что он водичку терпеть не может. Потом занялись Сау — разобрали его по винтикам, вытащили из-под железа и привели в себя. Он, зная, кто над ним колдует, брыкался изо всех сил, но даже силы майа не хватило ему сдюжить против пятисот санитаров.
В итоге пришедший в себя Большой Босс узрел поверженного Саурона, лежащего с мокрой тряпочкой на лбу — очень трогательное зрелище. Доспех был разложен по плацу, некоторые особо талантливые возились с ним, явно внося какие-то усовершенствования.
А самое главное — над плацем разносилось слитное и дружное бумканье. Я же говорил, эта песня стала их любимой.
Босс посмотрел на меня безумным взглядом, пощупал голову, что-то пробормотал себе под нос и ушел к себе.
52-го числа 41-го месяца
Недоделки мои полностью приняли примитивизм в музыке, но зашли куда дальше, чем я рассчитывал. Они, например, освоили бульканье. Звукоимитаторы из них вышли — хоть куда. И все бы ничего, но и хором петь им тоже понравилось. Когда они свой бульк в первый раз исполнили — было полное впечатление, что Ангбанд тонет, тем более, что я в тот раз забыл дверь плотно прикрыть. Слава богу, Большой Босс уединился в какой-то из своих мастерских, а они все звуконепроницаемые, а вот Готмог, который воды боится больше всего на свете, страшно перепугался и залез на вторую воротную башню — выше в Ангбанде не убежишь. Остальная его команда последовала за ним — так и висели, как елочная гирлянда. Я все гадал — выдержит ли башня.
Саурон оказался посмелее — вооружившись чем-то сантехническим он отправился на разведку, но недоделки мои для разнообразия вместо бульканья изобразили потоп, так что он быстренько присоединился к Готмогу.
Хуже всего пришлось Глау. После памятной встречи с ШБОНом он приходил в себя в лазарете. Саурон спроектировал для него реабилитационное ложе — собственно, просто перевернул обычную, очень большую кровать и привязал лапы дракона к торчащим вверх ножкам. Глаурунгу понравилось, но когда он услышал бульканье — попытался освободиться, но не смог. Хвостом ворочать ему было больно, так что ему пришлось плеваться огнем в надежде на реактивную силу. Она дотолкала его до двери, в которой он застрял; и так бы он там и проторчал до прихода санитаров, но услышав звуки потопа он дал такой импульс, что пролетел по коридорам до самого тронного зала, где и приземлился. На свою беду в пути его перевернуло, так что кровать стояла так, как и должна, а он остался под ней и к тому же привязанный. Мало, что привязанный — еще уставший и опустошенный до самого донышка, даже струйки дыма не осталось. Так он и стоял под кроватью, пока не вернулся Большой Босс. Кровать на самом деле была его — он страшно удивился, дракон только мычал — он пошел выяснять, в чем дело и обнаружил на башне толкающихся Готмога и Саурона. Их объяснениям он не поверил, воды нигде не обнаружилось, мои подопечные к тому времени утихомирились и легли спать — в общем Большой Босс сильно осерчал и гонял их всю ночь по всему Анфауглиту.
58-го числа того же самого месяца
После известных событий генералитет слег и я провел три относительно спокойных дня. Эльфы продолжали петь, разбили посреди нашей казармы грядки с гладиолусами, в общем продолжали безобразничать. У них какой-то зуд в ручонках — все им надо разукрасить и покрыть резьбой, на худой конец насадить цветочков. А командир третьей сотни — не помню, Бум или Бом, все порывался меня подстричь. Им нипочем нас не победить, а вот сжить со свету — вполне может получиться.
К счастью вернулся Ривцак, а с ним — Пузо, собственной персоной. Ривцак сказал, что Пузо никак не может поверить в эльфов, захвативших Ангбанд и пришел проверить это самолично. Собственно, из нашей армии вообще этому никто не поверил — но вести на проверку всех было чревато всеобщей паникой, так что послали одного Пузо. Он у нас фантаст, так что ему можно верить.
План уведения недоделок из Тонгородрима был готов у меня давно и Пузо тут оказался очень даже кстати. Узнав, что за роль ему отведена он было заартачился, но я просто затолкал его в казарму и подержал дверь пару минут, чтобы он понял, что за кошмар тут у нас творится. За эти две минуты наши гости успели окрестить его Пузиэлем и даже начали стричь, так что когда мы его оттуда выдернули он был готов на все.
Готмог как-то спросил у меня, что такое штаб, я ему объяснил, но он из всего уяснил лишь, что это такая комната; слово генеральный он принял на свой счет и так как в то время он был у нас единственным генералом — превратил Генеральный Штаб в свои апартаменты. Потом генералами стали Глаурунг и Саурон, так что балрогу пришлось потесниться. Так что когда через несколько часов запыхавшийся Ривцак громко стучал в двери нашего Генерального штаба, он застал все начальство в полном составе.
Принесенные им вести были ужасны. Эльфы, оказывается, вовсе не были полностью разбиты. Наоборот, в мрачных подземельях Гондолина они вывели новую орду и теперь она, тайком обойдя наши посты, угрожает непосредственно Ангбанду. В доказательство сказанному был приведен зверски избитый Пузо, который, едва ворочая языком, полностью подтвердил сведения Ривцака.
Готовил Пузо к выступлению я лично, но этот Жюль Верн присочинил, что с обычными эльфами в войске есть полуэльфы, а также двульфы и трильфы, результаты евгенической программы Тургона. В общем, он напустил на начальство такого страху, что те немедленно вломились к Большому Боссу.
Босс сохранил хладнокровие и спросил, какими силами мы располагаем. Ривцак ответил, что только ШБОН и
