В одном из сказочных измерений (СИ) - "Yukhari Rakhag"
Я на миг замялся, не зная, что, собственно, делать. Посмотрел сначала на Минерву, которая рассматривала запись, потом на Грейнджер, которая, как и я, чувствовала неловкость.
По сути, башня Гриффиндора находилась за поворотом, тут была декан, так что я мог спокойно пойти к себе, но мне не хотелось.
Я скривился, аккуратно обошёл Минерву, которая диктовала что-то своему патронусу, и, проходя мимо Грейнджер, прошептал одними губами:
- Береги себя.
***
Моё настроение было на высоте. Кажется, я понемногу начал разгребать то дерьмо, в котором оказался! Даже непонятно как воскресший Салазар не пугал уже так сильно.
Когда я вошёл в гостиную, я осмотрелся, вдохнул полной грудью, намереваясь хорошенько сегодня отдохнуть. Мой взгляд наткнулся на картину, которая мне не очень понравилась.
Моя сестра стояла в компании своих одногодок с курса, и там шла какая-то оживлённая беседа. Тот самый долговязый парниша всё пытался обнять Виолетту за шею, она ныряла и вворачивалась.
- Это перегиб, - рычала сестра, - мы об этом не договаривались.
- Да ладно тебе, Ви! Всё будет нормально! – при очередной попытке обнять мою сестру, я схватил его тощую руку и сильно сжал:
- Какие-то проблемы? – стальным голосом спросил я. Подростки испуганно посмотрели на меня, даже сестра шуганулась, что ей было не свойственно, насколько я изучил её, но я списал это на то, что она уже знала, что я – глава рода, а значит, могу распоряжаться и её судьбой до момента, когда её выдадут замуж.
- Никаких, - проговорил долговязый, пытаясь вырвать свою руку.
- Точно? – переспросил я, вглядываясь в серые глаза сестры, которой был адресован вопрос.
Она коротко кивнула, и я отпустил парнишу.
- Мы пойдём, - буркнул другой парень из их компании. – Петтигрю, пошли, - он дёрнул долговязого за мантию, и тот пошёл за ним, бросив на последок затравленный взгляд.
- Петтигрю? – значит, сын Хвоста?
«Блять!»
- А что? – сестра отошла на шаг и скрестила руки на груди. – Запретишь мне общаться с моими друзьями теперь, а, Лорд Малфой? – она язвительно протянула последние два слова.
Я опешил. Насколько я знаю, давить на подростков – плохое дело. На этом знания отношений с молодёжью у меня заканчивались.
- Нет. Ты можешь общаться с теми, с кем захочешь.
- О, спасибо за разрешение!
- Но ты должна знать, что компания Петтигрю и его отца – это компания гнусных и, возможно, опасных людей.
- Гнусных людей? А ты какой?! – вспылила Виолетта. – Ты предал нашего отца, воспользовался его минутной слабостью, опозорил и отобрал всё!
- У меня были на то причины…
- Какие причины? Какие могут быть причины, чтоб предать семью?
Я замешкался. Разговор зашёл в тупик. Вздохнув, я проговорил:
- В любом случае… ты должна знать, что ты – моя семья. И если что-то случится, я всегда встану на твою сторону.
- Как ты сделал с отцом?
- Отец поймёт со временем, как и ты. Просто знай, что в любой ситуации можешь рассчитывать на меня.
«Наверное, так поступают взрослые, да?»
***
Как же тяжело с этими подростками! А с подростками рода Малфой тяжелее раз в сто!
И всё-таки моё настроение не упало ниже плинтуса после стычки с сестрой, так, немного пошатнулось, но в голове всплыли последние события сегодняшнего дня. Я, особо смакуя, мысленно прошёлся по нашим разговорам с Грейнджер, пока взглядом скользил по своей кровати и прикроватной тумбочке.
Я немного прервался, увидев на тумбочке письма с Гринготса и от Дерека Томаско, нашего поверенного.
Мда, а вот и серые будни подкрались! Никогда не любил бумажную работу! А ведь теперь это мои обязанности! Отец вряд ли захочет мне помочь.
Мой взгляд привлёк какой-то блеск возле тумбочки, я наклонился и достал то, на что упал мой взгляд. Это оказалась пустая пробирка из тех, что в них хранят воспоминания. И тут я вспомнил о своём намерении ознакомиться с тайными делишками Малфоя, тело которого я приобрёл.
Я встал на колени и заглянул под кровать.
- Люмос! – моему взору предстало много всякого хлама. Журналы, ненужные и неинтересные книги, какой-то пустой ящик.
Я отодвинул всё это и замер. Возле стены стоял ящик отборного огневиски. Я потянул его на себя, и разочарованно уставился в пустоту.
«Всмысле?.. А где же воспоминания?»
Я осмотрел бутылки. Все они были запечатаны, кроме одной. На ней не было этикетки.
Меня посетила одна догадка.
«Если бы я был Малфоем, который хочет спрятать свои воспоминания, я бы залил их в огневиски так, что никто не тронет.»
Я открыл бутылку и понюхал. Среди тонкого запаха элитного алкоголя отчётливо слышался запах леса после дождя, а поскольку это не джин, это означало только одно: воспоминания.
«Ну что ж, - я закинул ящик обратно под кровать, подсунул ногой остальной хлам, и сел с бутылкой в руке на кровать, - начнём?»
Отчего-то я медлил. Страшно было представить, что я там увижу. И вообще, нужно ли мне было это? Ведь всё понемногу начало налаживаться. Внутренний голос упорно твердил мне не делать ни единого глотка, но я ведь Малфой, разве я когда-нибудь слушал кого-нибудь?
Огневиски приятно обжигал горло, оставляя после себя приятное тепло в груди. Я сделал глоток, потом ещё несколько, пауза – и снова несколько. Что бы я там не увидел, лучше подготовиться.
Я плюхнулся на кровать, раскинув руки, в одной из которых держал бутылку и прикрыл глаза.
В голове зашумело, и я начал видеть сменяющиеся картинки. Этот вид воспоминаний существенно отличался от тех, которые практиковал Поттер, по рассказам Грейнджер, в омуте памяти. Омут тут не нужен. Но и видишь воспоминания без ощущения присутствия, а просто, как обычную фантазию в голове – немного туманно и от первого лица.
Итак, пока всё было достаточно сносно. Ну да, я мошенничал – чего и стоило ожидать. Я сливал сюда воспоминания с уроков. Некоторые из них, правда, не ограничивались сухой теорией. Иногда я доставал других учеников, грязнокровок, чаще всего – Грейнджер. Это были словесные баталии, которые Гермиона сносила просто и без особых усилий. Больше её дружки возмущались. Некоторые из особо резких высказываний, которые касались её девичьей чести, было видно, что задевали её. И тот я видел это, потому как дальше в воспоминаниях всё чаще и чаще это использовал.
«Эй, Грейнджер, так с кем из двоих ты спишь? Или с обоими сразу?» - дикий хохот со стороны слизеринцев.
Я сделал ещё пару глотков огневиски, когда воспоминания начали стираться.
Дальше было несколько воспоминаний о том, как я издевался над младшими курсами, кому-то наколдовывал рога, кому-то мерзкие язвы. Были и те, кого я сталкивал с лестницы. Их всех объединяло одно – они грязнокровки.
Моя голова начала нещадно болеть – у такого способа просматривать воспоминания были свои недостатки, но я не останавливался. А когда мне надоели эти однотипные картинки, я вдруг увидел то, чего так боялся. Я понял, что это та самая ночь, потому что она никак не была связана с пройденным материалом. Я опустошил бутылку.
Это был безлюдный коридор Хогвартса – столь привычное явление для столь большого здания. Я, очевидно, спрятался за одной из колонн, слушая разговор Грейнджер и Поттера.
- Гермиона, ты идёшь?
- Нет, Гарри, мне нужно провести патрулирование.
- Но ведь Рон сегодня с Лавандой, ты ведь не будешь сама патрулировать? – упорствовал Поттер. – Можно разочек и пропасовать.
Я на миг открыл глаза. Факт того, что Грейнджер была старостой, а теперь нет, удручал. Сил смотреть то воспоминание не было, но я почти насильно закрыл глаза.
- Гарри, я туда и назад, не волнуйся! – по её тону я понял, что девушка улыбалась.
- Ну, ладно. Я тогда пойду, да? Джинни ждёт, - тон Поттера был виноватым.
