Александр Машошин - Наихудший сценарий
— Туда! Беги!
Он побежал на подгибающихся ногах, повизгивая, как перепуганный щенок. Мы – следом.
— Быстрее! — Осока обращалась уже ко мне. — Их здесь ещё полно!
"Что вы там возитесь, скорее, улетаем!" – вторила в ухо Падме.
— Да вы сговорились обе! — буркнул я, стараясь, чтобы не услышала Осока. — Трапом – к двери!
"Не учи учёную. Уже развернулась".
"Амидала" стояла – нет, висела с убранными опорами – почти упираясь в стену реверсными механизмами плазменных движков. Едва мы миновали заднюю турель, плазмопушки открыли огонь вдоль коридора: похоже, там кто-то появился в пределах видимости. Ангар справа от нас горел. Валялись сорванные с кронштейнов истребители, чадили обломки "Скипрэев", а в грузовиках у дальней стены что-то отрывисто трещало и взрывалось. Знатно порезвилась здесь моя кузина, нечего сказать! Рампа, должно быть, закрылась за нами за мгновение до того, как корабль проколол силовую стенку и оказался в вакууме.
— Какой смышлёный у тебя корабль, — покачала головой Осока. — Не ожидала.
— Ага. И с характером. Чуть что не по ней, может и за борт выставить.
Осока решила, что я шучу, засмеялась… и поморщилась. Только тут я увидел, что платье на её бедре расползлось от бластерного выстрела, и в прорехе размером с ладонь чернеет ожог.
— Ты ранена? И молчишь?
— Да пустяки, заживёт, как на джедае. Этот Фартман, он нагаи, они телепаты, с ними непросто… Ты что? Пусти!
Последнее было вызвано тем, что, пинком втолкнув бывшего замминистра в кладовку левого борта – много чести снова позволять ему свинячить в каюте – я подхватил её на руки и понёс в медотсек.
— И не подумаю! — твёрдо сказал я.
— Надо, хотя бы, посмотреть, куда мы летим!
— Нормально летим. А осмотреть сначала нужно тебя.
Осока притихла, но лишь до медкапсулы.
— Я сама, — заявила она медицинскому дройду, когда тот протянул манипуляторы, собираясь убрать с краёв раны остатки одежды.
— У Вас нет медицинского образования, — отвечал дройд Герхард, не менее самостоятельный, чем корабль. — Поэтому лежите, пациентка, и делайте то, что говорит врач.
— Что-о?? Да я тебя счас вообще выключу!
— Выключить меня может лишь командир или госпожа Падме. Обрабатываю рану.
— Спасибо, я почувствовала, — язвительно сказала Осока. И спросила меня: — Он знал её при жизни?
Что тут ответить? Лгать нельзя, почувствует, поэтому я просто развёл руками, и понимай, как хочешь. Осока и поняла по-своему, проворчав:
— Оно и видно.
— Пойду, задам координаты для прыжка, — сказал я. — Идём в столицу сектора?
— Да, на Кайл. Переключи сюда связь, я отправлю сообщение о захвате базы.
— Хорошо, если только они не грохнули гипербакен.
Как в воду глядел. Бакен, обеспечивающий соединение с Голонетом и военными коммуникациями, был в системе один, на запросы он отвечал исправно, а передать ничего не мог: скорее всего, пираты – или, всё-таки, отряд Сопротивления? — потрудились над ним, сымитировав банальный отказ, чтобы не переполошить раньше времени местное население. Пока связисты вышлют ремонтную бригаду, да она долетит на своей внутрисистемной колымаге, станция будет обчищена, а пиратов простынет след.
— Жаль, — отозвалась Осока, услышав о повреждении бакена. — Вектор их прыжка мы не отследим?
— Не-а, — покачал головой я. — У нас и измерителей нет, зазор между инверторами маловат.
— Жаль, — повторила она. — Тогда не будем тратить время на переговоры с Кайлом отсюда. Уходи за свет.
В медицинском отсеке Осока пробыла недолго. Поднялась на рубочный подиум, осторожно уселась в кресло. В обожжённой прорехе платья белела повязка. Некоторое время девушка молчала, молчал и я.
— Возьми свой меч, — произнесла, она, наконец. — А скажи, неплохо мы с тобой отбились?
— Я бы сказал, чудом, — ответил я. — Хорошо, что этот их телепат не догадался пощупать в пенале.
— Собирался. Но я тоже кое-что умею в этом плане, — она постучала по лбу согнутым пальцем. Помявшись, добавила: — Алекс… ты не согласился бы работать со мной постоянно? У нас намечается неплохая команда. Знаю, знаю, все Наберри – люди с принципами…
— Хотя я не совсем Наберри, принципы у меня есть, — подтвердил я.
— Гарантирую, что тебе не придётся участвовать ни в чём, что противоречит твоим моральным нормам.
— А как же Сопротивление, другие недовольные, за которыми вы охотитесь?
— На такие задания готова летать одна, на других кораблях, — быстро сказала Осока. — Ты не будешь замешан ни в чём подобном, даю слово. Да и нечасто я выполняю подобные задачи, я не Инквизитор.
Как же мне хотелось согласиться! Серые с оттенком светлой синевы глаза глядели доброжелательно и чуточку испытующе: дескать, предлагаю тебе руку, слабо её принять? Шанс? Или нет? И в этот миг на блистере позади вспыхнули жёлтые буквы:
Ситы могут быть очень убедительны. Но они всегда лгут, не забывай.
Последняя фраза словно глаза мне промыла. Падме права. Готова ли сейчас Осока в самом деле считаться с моими принципами или, наоборот, хочет продемонстрировать мне, что на вещи стоит смотреть "шире"? Что-то похожее уже происходило когда-то, с Ферусом Олином, он рассказывал нам об этом во дворцовом парке Альдераана. Там Вейдер применил прямой шантаж, здесь, думаю, всё будет мягче и тоньше. Во-первых, она и вправду не хочет мне зла, во-вторых, ей даже слабости у меня выявлять не надо – Осока сама и есть одна большая моя слабость. Одна сомнительная миссия, другая… а затем "вот видишь, и что тут такого?" Ферусу удалось вывернуться, у меня задача потруднее: не уйти самому – забрать с собой её. Нет, нельзя переоценивать свои силы. Инициатива не на моей стороне. Если я сейчас пойду с ученицей лорда Вейдера, я стану её последователем. Рано или поздно, вольно или невольно. И, хотя вот это её "идём со мной" дорогого стоило, ответ может быть только один. Взяв себя в руки, я начал подбирать правильные слова:
— Я бы и рад согласиться, но… Твой повелитель явно не хочет, чтобы у тебя появился напарник. Не даром он сказал "корабль возьми, от владельца избавься".
— Сколько раз тебе повторять! — нахмурилась Осока. — Я далеко не всегда выполняю его приказы… дословно. Особенно в том, что касается меня лично!
Я развёл руками:
— Значит, убрать меня будет поручено кому-то ещё. А обставят всё так, что ты ещё больше озлобишься, но не на Лорда, а, примеру, на реблов.
— Кого?
— Сопротивление. Внутренняя терминология, извини.
— Хорошее словечко. Реблы. Надо запомнить.
— Не обольщайся, ваших мы называли импами, на одном из древних языков это бесы, прислужники злого колдуна.
— Тоже смачно. Колдун у нас колоритный, это правда, — сказала Осока с усмешкой. Помолчав немного, добавила грустно: — Насчёт Лорда ты прав, наверное. Может случиться и так. Что ж, придётся выждать, пока его приказ забудется, а там поглядим.
Поняла. Не обиделась. Превосходно.
— Но видеться с тобой нам это не помешает? — нейтральным тоном произнёс я.
— Разумеется, нет! Ты не преступник и не враг государства, остальное – моё личное дело. Поступим вот как: с Кайла я лечу в Корпоративный сектор, разберусь там с делами и с тобой свяжусь, подбросишь меня до Корусанта, — тут она спохватилась, что это звучит как распоряжение начальницы подчинённому, и спросила: — Не возражаешь?
— Нисколько. Я пока тоже сделаю кое-какие дела.
— Вот и отлично!
Корабль слегка вздрогнул при выходе на досвет. Прямо по курсу сиял тусклым отражённым светом шарик планеты Кайл-два. Здесь находился космодром Анклав, когда-то единственное республиканское поселение на независимой планете, перешедшее затем к Империи. Сейчас вокруг старого космодрома шли интенсивные строительные работы: расширялась база военного флота, монтировались сооружения ремонтных доков, заводы по производству деталей и узлов, несколько узлов связи, оборонительные системы. Осока связалась с командующим флотом системы, сообщила о пиратском налёте на станцию Васкиро и распорядилась выслать туда эскадру. К тому времени, как "Амидала" опустилась на пермакрит лётного поля, возле стоянки уже ждал спидер и конвой для арестованного.
— Сколько топлива можешь принять? — спросила Осока, когда бывшего замминистра увезли, и мы остались у пандуса одни.
— Да мне не нужно, — махнул я рукой.
— Послушай, — она взяла меня за грудки, встряхнула. — Будешь капризничать, я тебя побью! Сколько?
— Ну, если основные цистерны по горловину, то почти четырнадцать тонн.
— А если дополнительные тоже? В глаза смотри!
— Тогда пятьдесят четыре, — признался я. Вообще-то, скуловые цистерны изначально предназначались для инерта, то есть, реактивной массы, но не так давно механики переделали их под двойное назначение на случай длительных автономных рейдов, чтобы не занимать "сардельками" дополнительных баков узлы подвески под крыльями.
