MartaSf - Третья сторона медали
- Это невозможно! - закатил глаза Гарри.
- Для Норфолков нет ничего невозможного! - улыбнулся герцог.
На самом деле, со Снейпом он уже договорился, пообещав ему должность директора своей лаборатории зельеварения. Хитрый Норфолк прекрасно знал, что за одну только возможность туда проникнуть многие маги готовы были продать душу. Поэтому Снейп просто не мог устоять!
* * *
Если Драко когда-нибудь и сомневался в том, что его отец поступил верно, оставив Лорда, то после недавних событий все сомнения рассеялись. Малфою-младшему хватило одной встречи с Пожирателем смерти, чтобы понять, что Люциус был прав. Темный Лорд действительно съехал с катушек. Поскольку в уничтожении маленькой, неприметной деревушки маглов не было никакого смысла. Нет, Малфои определенно не должны поддерживать подобного психа! И если для того, чтобы уничтожить Лорда, нужно было встать на сторону Гарри Поттера… что ж. Значит, так тому и быть. Более того, столкнувшись с Пожирателем смерти, Драко впервые полностью осознал размеры угрожающей ему опасности. Темный Лорд с такой же легкостью, с какой убивал маглов, может убить и его! Придя к такому выводу, Драко почувствовал себя неуютно. В поместье Норфолков, конечно, безопасно. Но что будет в Хогвартсе? В отличие от Поттера, Драко вовсе не считал школу защищенной территорией. Чувство самосохранения вопило во все горло, что надо что-то делать! И тут Малфой-младший вспомнил об идее фиктивной помолвки. Вот оно! Вот его спасение! Тогда магическая защита Норфолков будет хранить Драко и в Хогвартсе! Осталось только решить, КАК это сделать. Поттер уже не тот простачок, что раньше. Однако… он по-прежнему во многом гриффиндорец. И если Драко приложит усилия и станет его другом, Золотой мальчик, из врожденного благородства, согласится на фиктивную помолвку. У Поттера же просто мания героя, девиз которого «дайте мне кого-нибудь спасти!»
Приняв такое (непростое для себя) решение, Драко составил план и тут же приступил к его осуществлению. Он тренировался с Поттером и помогал ему осваивать зелья и окклюменцию. Впрочем, после того, как в поместье появился Снейп, который, (по неясным для Драко причинам), кардинально поменял свое отношение к Золотому Мальчику, с этим особых проблем не было. И Малфой, не жалея сил, начал готовить Гарри к ежегодному летнему балу в министерстве. Он постепенно приручал Золотого Мальчика, становясь необходимым. И, когда до прибытия жутких друзей Поттера осталась всего пара дней, решил проверить, что у него получилось. И получилось ли вообще. Драко не явился на тренировку, сделав вид, что слишком увлекся составлением зелья под руководством Снейпа. К его полному удовлетворению, удивленный Поттер отыскал его в течение десяти минут. Драко извинился за задержку, жалобно похлопал глазками, и Золотой Мальчик остался помогать ему с зельем. Снейп хмыкнул, раскусив маневр своего крестника, но ничего не сказал. А вот Сириус, когда нашел обоих прогульщиков, в качестве наказания заставил их заниматься лишних полчаса. Однако (на взгляд Драко), оно того стоило. Он узнал самое главное - ему удалось подружиться с Гарри Поттером. Стать необходимым. Войти в его жизнь. И это было здорово!
У Гарри никогда не было друга, который был бы ему РАВЕН. Который не был бы ни приложением, ни дополнением, являясь вполне самостоятельной личностью. Впрочем, вряд ли еще кто-нибудь еще в Хогвартсе, кроме Драко мог бы претендовать на эту роль. Однако Гарри понял это несколько позже. А вот Малфой… Малфой вовремя понял, что в его гениальном плане была одна неучтенная деталь. Он не только привязал к себе Поттера, но и сам привязался к нему. И особенно остро Драко почувствовал это, когда Гарри внезапно пропал.
Глава 12
ВНИМАНИЕ! Вся глава - сплошное NC-17 (СБ/ЛМ).
Если бы Сириуса спросили, что происходит между ним, и Люциусом Малфоем, он, наверняка, затруднился бы сказать. Просто секс? Возможно. Но почему тогда Блэка так тянет к этому надменному, холодному светловолосому аристократу? Почему Сириус теряет голову при одном только взгляде на то, как стройное, подтянутое тело Люциуса с белоснежной, изысканной как драгоценный атлас кожей, изгибается в его объятьях? Они с Малфоем никогда не говорили о будущем. И избегали обсуждать настоящее. Потому что ни будущего, ни настоящего у них не было. С тех пор, как Люциус избавился от Темной метки и начал перетягивать на свою сторону Пожирателей смерти, он постоянно находился в опасности. Тот-Кого-Нельзя-Называть объявил Малфоя предателем и своим личным врагом номер два (сразу после Мальчика-Который-Выжил). Каким бы психом не был Темный Лорд, но даже он понимал, насколько силен и влиятелен Люциус. И как он опасен в качестве противника. К сожалению, согласившись быть учителем и телохранителем Гарри, Сириус не мог принимать участия в войне, которую вел Люциус, так активно, как ему хотелось бы. А когда он переедет в Хогвартс и займет место учителя по ЗОТИ, придется забыть и об этом. И порвать отношения с Люциусом. Встречаться им будет негде. И некогда. И Блэка это расстраивало. Даже, пожалуй, чересчур расстраивало. Каждый раз, после очередной стычки с Пожирателями, Сириус с тоской думал, что это может быть их последним совместным сражением. Тем более что Малфой, набрав достаточное количество соратников, казалось, не слишком-то нуждается в помощи Блэка. Однако Сириус не был бы гриффиндорцем, если бы не подумал о том, как защитить своего бойфренда. Даже против его желания. Всего лишь один портключ, настроенный определенным образом, и… в момент, оказавшийся смертельно опасным, Малфоя просто выдернет с места боя. Прямо в замок Норфолков. И пусть потом он злится сколько угодно! Главное, что сам герцог не против подобного поворота. Дело оставалось за малым. Каким-то образом повесить этот портключ на Люциуса.
Идею портключа в виде татуировки подкинул Сириусу сам Норфолк. Однако поскольку Малфой (находясь в здравом уме) издеваться над своей прекрасной кожей точно не позволит, необходимо было отвлечь его внимание. И Блэк прекрасно знал, как это сделать. После очередного тяжелого рейда Сириус не позволил Малфою вернуться на базу, выделенную бывшим Пожирателям смерти Норфолком. Он утянул любовника в замок герцога, велев домовым эльфам приготовить ванную. Они оба были вымотаны, но Блэк собирался хорошенько позаботиться о Люциусе. А Малфой настолько устал, что практически не сопротивлялся. Вглядываясь в утомленное, осунувшееся, но все равно прекрасное лицо, Сириус испытывал непередаваемую нежность к мужчине, которого раздевал. Люциус опустился в горячую, ароматизированную воду и блаженно застонал. От этого тихого, горлового звука по спине Сириуса поползли мурашки, а возбуждение стало почти болезненным. Однако Блэк не хотел торопиться. Он готов был вечно любоваться на своего прекрасного любовника. Совершенные черты лица, идеальная фигура, нежная кожа, насмешливые глаза цвета расплавленного серебра, ироничная улыбка на тонких, четко очерченных губах, длинные платиновые волосы, рассыпавшиеся по плечам и плавающие по поверхности воды. Если бы Сириус был художником, он немедленно схватился бы за кисть, чтобы запечатлеть это уникальное творение.
- Ты хочешь потереть мне спинку? - промурлыкал Люциус.
- Очень хочу, - признался Блэк, выдавливая на мягкую губку гель, пахнущий мускатом и вереском.
Однако начал Сириус вовсе не со спины, а с ног. Сильными, но мягкими круговыми движениями он прошелся по каждому сантиметру восхитительной кожи, смывая следы боя и массируя мышцы. Почувствовав губку на внутренней стороне бедра и невесомый поцелуй Сириуса в ступню, Люциус невольно охнул и выгнулся навстречу опытным, ласковым рукам. Однако у Блэка были другие планы. Он принялся сначала за руки, а потом и за плечи Малфоя, разминая их и нежно лаская. Когда Сириус дошел до груди, Люциус немного поднялся, чтобы любовнику было удобнее. Мягкая губка скользнула по соскам, по ребрам и переместилась на спину, уделяя внимание лопаткам. От этих нежных, чувственных прикосновений, Малфой просто таял. И, поймав ладонями лицо Сириуса, мягко коснулся своими губами его губ. Поцелуй получился невесомый, но такой чувственный, что любовники застонали.
- Пойдем в постель, - прошептал Люциус, слегка прикусывая ухо любовника. Сириус кивнул и первым вылез из ванной, подав Малфою руку.
Они дошли до спальни, опустились на постель, и снова разделили один на двоих невесомый поцелуй. Он был настолько интимным и личным, что выходил за рамки простого, ни к чему не обязывающего секса. Но сейчас было не время думать о подобных вещах. Горячие губы Сириуса неторопливо начали свой увлекательный танец по телу любовника, пробуя его на вкус, облизывая, прикусывая, лаская. И Люциус с удовольствием отдался этой потрясающей ласке. Длинные, сильные пальцы Блэка рисовали на коже замысловатые узоры и спускались все ниже и ниже, пока не обняли член. Люциус вздрогнул и подался навстречу, желая ощутить более тесное соприкосновение, сжатие. И Сириус не стал заставлять его ждать. Его пальцы начали двигаться именно так, как нравилось Люциусу. Умелые ласки Блэка походили на утонченную, сладкую пытку. Это заставляло сдержанного, хладнокровного Малфоя стонать и изгибаться, желая новых, более смелых ласк. И Блэк его не разочаровал, захватив член Люциуса в плен своих опытных, горячих губ, нежно посасывая и лаская языком, проникая им под крайнюю плоть, играя с уздечкой, прижимая головку к нёбу, то усиливая, то ослабляя нажим кольца губ. Малфой почувствовал, что он уже на грани, и с неохотой оторвал Сириуса от столь приятного занятия. Втянув Блэка в очередной, головокружительный поцелуй, Малфой воспользовался его расслабленностью и оказался сверху.
