Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich
— Именно, я рад, что Аватар Аанг это понимает, — сказал Куэй и посмотрел на Чан Мина.
— Я с самого начала был против передачи колоний кому бы то ни было, — сказал Чан Мин, сверля взглядом Куэя, — но воля моего брата для меня закон, — сказал Чан Мин, явно показывая присутствующим, что он не рад готовящейся сделке, но готов ее принять. В общем-то, этим он оправдывал ожидания Куэя и Аанга. Вот только они понятия не имели, что подобное поведение было запланировано заранее. Зуко и Чан Мин планировали игру на контрастах. Чан Мин, представлявший здесь тех, кто готов был возобновить войну, должен был создать должное впечатление у Куэя и Аанга, что грядущая сделка не вызывает восторга у ощутимой части народа, и что угроза полномасштабной войны, несмотря на четыре года мира, никуда не исчезла.
— Я думаю, что мы сможем договориться, — примирительно сказал Зуко, на что Чан Мин бросил демонстративный косой взгляд в его сторону, но кивнул. — Что вас не устраивает конкретно, Ваше Величество?
— Меня, Ваше Величество, не устраивает сама ссуда, — произнес Куэй, — я бы с радостью заключил мир, но не на таких условиях, — проявил твердость Куэй и пояснил: — Я готов отказаться от колоний. Я готов принять так же и ваши деньги, но не как ссуду, — и заметил странное переглядывание двух братьев. Ему даже показалось, что старший принц хотел было что-то сказать, но лишь махнул рукою, словно говоря Зуко «решай все сам».
— Есть один вариант, при котором передача запрошенной вами суммы не в виде ссуды не будет проблемой, — сказал Зуко и, бросив взгляд на брата, продолжил: — я предлагаю вам династический брак. Наша сестра выйдет замуж за вас. Ведь вы еще не женаты, — полувопросительно сказал он, наткнувшись на удивленный взгляд Куэя и ошарашенный Аанга.
— А ваша сестра… принцесса Азула? — решил уточнить Куэй у Зуко, пытаясь осознать сделанное им предложение.
— Да, она, — невозмутимо подтвердил он, сохраняя серьезную мину на лице.
— Это предложение очень неожиданно, — пробормотал Куэй, задумавшись и вновь поправив свое пенсне, — тем более в свете того, что именно ей я «обязан» тем, что столица была захвачена вашими войсками, — деликатно упомянул Куэй, показывая, что подобный брак не вызывает у него восторга.
— Это было достаточно давно, Ваше Величество. С тех пор многое случилось, как хорошего, так и плохого. Зачем ворошить прошлое, тем более, когда мы решаем вопрос нашего общего будущего, — сказал Зуко и, заметив, что Куэй крепко задумался, обратил внимание на генерала Хау. Тот тоже был удивлен, но не сказать, что очень. Видимо, старый царедворец предполагал, что Куэю предложат именно такой вариант, или же не видел в этом ничего фатального.
— Если вы согласны, то она прибудет в течение недели сюда, в Ю Дао, — сказал Зуко, не спуская глаз с Куэя, все еще глубоко в раздумьях над всей этой ситуацией. С одной стороны, правители Народа Огня явно владели ситуацией и могли выдвигать любые требования, и Куэй был бы вынужден их принять, если хотел удержаться на троне. Грядущий мятеж гильдий в условиях отсутствия в столице достаточно верных ему сил не сулил ничего хорошего. С другой стороны, по отношению к нему, несмотря на явное превосходство, проявили уважение и дали какой-никакой выбор. Правда оба варианта сулили как решение его проблем, так и появление новых. В первом случае страна попадала в долговую кабалу по отношению к Народу Огня, а это мало чем отличалось от оккупации, что была ранее. В другом он получал необходимые для ведения боевых действий ресурсы и убирал с континента Армию Огня, что, словно топор палача над головой, висела над его войскам. Но при этом связывал себя узами брака с принцессой Азулой, что не отличалась кротостью нрава, при этом обладая всеми задатками хорошего правителя.
Он хорошо помнил тот день, когда три девицы, пользуясь безалаберностью стражи и предательством Дай Ли, захватили царский дворец. Он помнил, как молодая девушка или, вернее сказать, еще совсем девчонка, с зачатками будущей красоты и угловатой фигурой, крепко удерживала его на троне, приставив горящий синим пламенем палец к его шее. А еще он хорошо помнил, кому в конечном итоге подчинились Дай Ли. Не ему, не Лонг Фенгу, а ей. Девчонке четырнадцати лет, оказавшейся принцессой Азулой, что несколько недель жила во дворце и ни у кого не вызывала никаких подозрений. Девчонке, которая после воцарения своего брата была тихо отправлена на якобы «лечение», а на самом деле в ссылку, а то и в заточение подальше от двора и столицы. А потом так же тихо появилась на свадьбе этого же брата, словно и не было между ними Агни Кая за Драконий Трон. И хоть никаких доказательств у Куэя не было, но сомнения в сговоре троих детей Озая и Урсы у него появились.
— Во всяком случае, — услышал он слова старшего принца, вынырнув из своих размышлений, — наша сестра так же должна согласиться на этот брак. Поэтому я предлагаю прерваться сейчас, ограничившись заявлением о том, что все мы желаем достигнуть мира. А встретимся, когда Его Величество и Ее высочество выскажут нам свое решение, — закончил он, вопросительно посмотрев на Куэя.
— Я… согласен с Великим Ваном, — с трудом выдавил Куэй, надеясь выиграть время для поиска более приемлемого для себя и страны решения.
— В таком случае, предлагаю начать составление заявления, — сказал Зуко, дав знак страже, чтобы те принесли бумаги и чернила.
center***/center
— Зуко, что ты творишь?! Это же Азула! — кричал Аанг после того, как заявление было составлено и переговорщики разошлись по своим резиденциям. При этом Зуко заметил, с каким трудом Аватар сдерживался, чтобы не высказаться там, в ратуше или по дороге к резиденции.
— Аанг. Она уже не та, что была когда-то, — устало сказал он, — она изменилась. Стала мягче, добрее. Видел бы ты, как она хлопотала над Чан Мином, когда он отлеживался после столкновения с Похитителем Лиц.
— Так она все это время была в Хира’а, и вы мне ничего не
