Рождение сверхновой (СИ) - "Генрих"

— Рамбо! — испуганно вскрикивает ДжиХён. В дверях появляется ИнЧжон, безошибочное чутьё на новости, видимо, не чуждо и ей.

— ЮнМи звонила ДжиХён. Кажется, предлагает ей место секретарши в своём агентстве, — сообщает ей СонЁн.

— А что, у ЮнМи уже есть агентство? — ИнЧжон вопрошающе смотрит на ДжиХён. Та вздыхает, деваться некуда, и принимается за рассказ.

— Агентства пока нет, но будет. И ЮнМи уже набирает персонал. ЁнЭ будет главным менеджером, кто будет президентом, не сказала. Наверное, она сама. Мне предлагает место секретарши с начальной зарплатой в четыре миллиона. Через месяц, когда освоюсь, поднимет до пяти. Обещает участие в проектах агентства. Будет помощница, которая подстрахует меня на время отсутствия. Рекламная работа помимо агентства допускается, в этом случае агентство не будет брать больше тридцати процентов. Если агентство инициирует рекламный проект, то возьмёт половину.

— Неплохие условия, — задумчиво говорит СонЁн.

— А отношения разрешены? — переводит разговор на самую интересную тему БоРам.

— Отношения, замужество, рождение детей — всё разрешено. Агентство планирует взять на себя выплату пособий при рождении детей. Размеры и сроки пока не известны. Рабочее место сохраняется.

— Ого! — В дверях рядом с ИнЧжон появляется КюРи, — Такого вообще никто не делает. Соглашайся!

— Почему предложила именно тебе? — задаёт самый неделикатный вопрос ИнЧжон.

— Не знаю, — пожимает плечами ДжиХён, — не догадалась спросить.

— Я спрошу! — влезает БоРам и хватается за телефон. Все моментально замолкают.

— Аньён, ЮнМи! — бодро начинает БоРам, — Прости за вопрос, а почему ДжиХён?

— А-а-а, понятно, да. А мы?

— О-о-о, ты что, будешь писать для нас песни? А точно не скажешь? Ну, да, ты права…

Девочки напряжённо слушают, и когда БоРам заканчивает, она сама без подстёгиваний и просьб принимается объяснять.

— ДжиХён хочет именно в секретарши, потому что у неё самые красивые ноги. На остальных у неё другие планы, какие, умалчивает. СонЁн и меня считает пока действующими певицами и, видимо, будет работать с нами. Намекнула, что подумывает обзавестись телеканалом. Это всё.

— Всё ясно, — решает КюРи, — она нас ведущими на телевидение возьмёт.

— Не знаю, — беззаботно пожимает плечами БоРам, — Я так поняла, она никого из нас не бросит.

— Кроме меня, — замечает ИнЧжон, — меня на телеканал «GoodTV» пригласили, на работу телеведущей.

— О-о-о, — округляет глаза и ротик СонЁн, — и ты молчишь?

— Не знаю, соглашаться или нет.

— Соглашайся, — вступает раньше всех ХёМин, — ЮнМи сказала, чтобы мы в таких случаях соглашались. А с этим телеканалом у неё хорошие отношения. Если что, договоритесь.

— Верно, — подтверждает КюРи.

— А всё-таки немного грустно, девочки, — вздыхает СонЁн.

— Почему? — подлезает к ней БоРам.

— Заканчивается карьера, дальше будет что-то другое… в общем, грустно…

— Всё будет хорошо, — уверенно заявляет БоРам.

ДжиХён подходит к КюРи и что-то шепчет ей на ухо. Та кивает, исчезает и появляется через полминуты с красивой бутылкой.

— Девочки, конец карьеры надо отметить, — заявляет она подругам.

Через пятнадцать минут, возможно, под влиянием коньяка БоРам вскакивает на диван и кричит:

— Не понимаю, почему мы должны грустить! Мы молоды, красивы и богаты, впереди свобода, Агдан нас не забудет!

— Кстати, датакоин упал до трёх долларов, но снова поднимается, — извещает всех КюРи.

И настроение коронок начинает подниматься синхронно с курсом датакоина. Покупали-то его за доллар-полтора. Удача их не оставит, пока они не оставят Агдан, Рамбо права.

Сеул, один из элитных ресторанов

20 апреля, время 19:15.

За столиком, уставленном красивыми блюдами не густо, но с первого взгляда распознаваемыми, как дорогие, сидят двое мужчин. Один — невзрачный субъект, второй — представительный, среднего возраста, с уверенным, но усталым лицом. Образ дополняли мешки под глазами.

— Адвокат Ли, это слишком мало, — утверждает представительный.

— Президент ДонГи, это слишком много для компании на краю банкротства, — смотрит на собеседника равнодушными змеиными глазами адвокат Ли.

— Чересчур сильное высказывание, — ДонГи брюзгливо тычет палочками в разделанного омара.

— Ничуть. В последние полгода ваши акции постоянно падают. До этого были времена, когда их курс можно было назвать неуверенным, — монотонно излагает адвокат.

— Буквально вчера курс подпрыгнул.

— Ненадолго, — «утешает» адвокат, — Это мы потихоньку скупаем ваши акции на свободном рынке. И также легко можем сбросить их. Потери для нас будут копеечными.

— Вы поймите, президент ДонГи, музыкальный рынок не для вас. Всегда есть победители, но есть и проигравшие, — адвокат в свою очередь принимается за еду.

— Пока я не ушёл с рынка, я не проиграл.

— Давайте смотреть правде в глаза, — адвокат вытирает губы, — Как только на рынке появилась Агдан, обанкротились пять мелких агентств. Примерно дюжина, среди которых и ваше, балансирует на самом краю. Хотите пройти через малоприятную процедуру банкротства?

— Четыре миллиарда — слишком мало, вы сами это понимаете, — упрямится представительный ДонГи.

— Понимаю, — неожиданно соглашается адвокат, — но зачем мне платить больше? На рынке есть ещё много агентств, руководство которых наверняка ждёт подобного предложения, как невероятной удачи. Никто не хочет идти на рынок, который съёживается.

— А кто ваш клиент? Почему он идёт на рынок? — ДонГи сужает глаза.

— Сами понимаете, имя открыть не могу, — адвокат принимается за следующее блюдо, — Но кое-что скажу. Молодой человек, не слишком опытный, но с деньгами. Лично я считаю это глупым капризом, но вам-то что до этого? Пользуйтесь моментом. Именно поэтому я жёстко торгуюсь. Мой клиент хочет выбросить деньги на ветер? Кто я такой, чтобы мешать? Но пусть денег пропадёт меньше, такой я вижу свою задачу.

ДонГи разочарованно кривит губы, оппонент непробиваем, а он столько вложил в это проклятущее агентство. Куда больше пары десятков миллиардов. И уходить с таким огрызком, поджав хвост? С другой стороны адвокат прав, можно до хрипоты спорить, пока небо не упадёт на землю, но за его агентство получить больше практически невозможно. По простому, иногда крайне жестокому закону рынка: спрос определяет предложение. Желающий купить агентство только один, желающих продать намного больше.

— У меня два талантливых айдола, каждый в перспективе может принести миллиарды. Десяток трейни… — убитым голосом начинает ДонГи.

— Прошу меня простить, господин президент, — поднимает руки адвокат, — я в этом не очень разбираюсь, поэтому поправьте меня, если я ошибусь. В Сеуле четыре школы искусств, есть университет искусств, возможно, не один, я просто не в курсе…

ДонГи сникает. Он уже понимает, что ему сейчас скажут.

— Периодически крупнейшие агентства организуют прослушивания, и полагаю, вовсе не все желающие показать себя бесталанны и никчёмны. Если талантливых в этих огромных очередях хотя бы один процент, хотя бы пол-процента, то речь идёт о многих десятках и сотнях способных молодых людей, с которыми можно работать. Это плюс к выпускникам школ, которых тоже сотни каждый год. Вы меня простите, но всех перспективных айдолов уже девать некуда. Мы скоро дороги ими мостить будем! А вы про какие-то миллиарды.

ДонГи почти не притронулся к последнему блюду, зато адвокат аппетита не терял. Он разливает по бокалам вино, предлагает собеседнику.

— Давайте я вам сделаю последнее предложение, и мы выпьем за него. Пять миллиардов вон моё последнее слово. Почти в два раза больше, чем все ваши акции по биржевому курсу. Как раз и ужин к концу подходит. Поддержите мой тост.

В глазах ДонГи вспыхивает и гаснет чувство облегчения. Хоть что-то он выдавил. По виду неохотно, но поднимает бокал. Одновременно с поднятием бокала выдавливает из себя одно слово: «Согласен».