Хвостатый эффект - Ragnaros
На следующий день.
Новый день для комнаты № А-113 начался с уже опротивевшего голобудильника, имеющего одну отвратную особенность. Это порождение явно тёмных технологий обладало завидной прочностью бетонной стены: сколько по нему не бей кулаком, он будет исправно работать на зло своему обладателю. Учитывая, что все они были связаны в сеть, то отключить их на совсем было нельзя. Переставал он повторно орать только после того как все обитатели комнаты прикладывали свои ключ-карты к специальному считывателю, который стоял у входной двери. А пока ты добираешься до него, как правило ещё и ища этот самый ключ, то сон, хочешь не хочешь, уходил сам собой.
Нет, находились, конечно, особо «умные», кто после отметки снова заваливались спать, однако такие рисковали остаться без завтрака и получить нагоняй за нарушение режима.
Сначала для Лизы это было сущим испытанием, ведь фелисиды спят куда более чутко, нежели обычные люди, хотя и среди них бывают засони, но её подруга в это число похоже не входила. Из-за этого звон будильника ещё сопровождался измученным криком и матерной тирадой авторства Лилиан, сопровождаемый попыткой быстро отключить будильник кулаком и когтями.
Если конечно не учитывать, что минимум дважды в неделю, девушка сваливалась с кровати под злобный выкрик чем-то отдалённо похожий на «мяф». В конце концов Лиза привыкла к этому и стала даже как-то ориентироваться на него, а не на изобретение «тёмных духов».
Для Лилиан же день начинался ещё более безрадужно. Сны, мучившие её некоторое время назад, накинулись с новой силой, а сегодня к этому прибавилась головная боль и предчувствие чего-то непонятного, неожиданного. Ведь директор, вопреки своему характеру, так и не продолжил «воспитание», оставив девушку в покое до самого отбоя и после.
Утро поспешило подтвердить её подозрение, порадовав наступлением «красных дней календаря». От этого и так отвратное настроение Лилиан скатилось ещё ниже и теперь прибывало где-то в районе плинтуса, пытаясь пробить его головой.
Не отличался от всего этого ни утренний туалет, ни завтрак, на котором вчерашний задира попытался отомстить абсолютно детским образом, поставив Лилиан подножку.
От расправы его спас сосед, зарядивший тому подзатыльник, напоминая держаться подальше от подруг. Недовольно ощупав расплывшийся на носу синяк и поёрзав на стуле, он буркнул что-то нечленораздельное, но, судя по взгляду, всё же хотел отомстить зарвавшейся девушке, что «посмела» его покалечить.
После полудня и нескольких уроков предчувствие «чего-то» достигло своего апогея, когда прямо перед обедом девушку перехватил у входа в столовую сам Аристарх Фёдорович в сопровождении двух приютских охранников модели шкаф с антресолями. На все попытки узнать, что происходит, он отвечал односложно, пока наконец не сдержался и велел помолчать.
Когда они шли по коридорам, Лилиан не особо волновалась, скорее чувствовала глухое раздражение от пропущенного обеда, однако, стоило им подняться в административное крыло и свернуть в сторону так называемой «комнаты знакомств», беспокойство начало нарастать. Специальный звукоизолированный кабинет позволял провести встречу с потенциальными приёмными родителями.
Правда, насколько Лилиан знала, здесь он использовался не для этого, а для общения с органами правопорядка. Мало кто хотел бы взять себе в семью столь сложных в воспитании и тем более уже достаточно взрослых подростков, ведь никого младше восьми лет девушка тут ни разу не видела.
Внутреннее убранство лишь подтверждало эту теорию. Внутри было лишь пара мягких диванов, небольшой круглый стол с четырьмя стульями и голые стены, ну или почти голые. На них были простые панели закрывавшие голые стены. Здесь не было даже окон.
От этого желание входить стало ещё меньше, а интуиция взвыла словно обделавшаяся от страха кошка, если такое вообще было возможно. Невольно Лилиан сделала шаг назад, с трудом подавляя желание долбануть директора перегрузкой и сбежать куда-нибудь подальше. Отчасти противиться этому желанию было можно благодаря тому, что её инструментрон всё ещё был заблокирован почти по всем функциям. Проверять рвения у девушки не было возможности, ведь на любой подозрительный чих она получала предупреждение от «наблюдателя».
— Позволь тебя поздравить: здесь мы с тобой попрощаемся, — отчего-то совсем не грустным голосом нарушил молчание директор, — не робей, всё будет хорошо. Твои родители будут очень рады тебя увидеть, я уверен, — подбодрил её Аристарх и легонько подтолкнул девушку внутрь. Против воли она чуть не упав влетела в комнату.
Двери за ней захлопнулись, а из дальнего угла, скрытого вне обзора, со входа вышли три человека.
— Наконец-то, — противным голосом протянула женщина средних лет в кремовом деловом костюме. Не по годам сморщенное лицо смотрела на девушку словно на подопытный объект, а два крепких амбала в лёгкой броньке с узнаваемым символом ненавистной организации трехголовых и скрываемыми за шлемами лицами смотрели на Лилиан через красные линзы и шумно дышали.
Словно вспышка перед девушкой пришло воспоминание: она вспомнила, когда видела таких людей в последний раз.
— Цербер! Опять! — прохрипела Лилиан отступая к двери и пытаясь открыть её в то время, как целая какофония звуков и видений вторглась в её голову.
Взрыв. Ужас. Крики о помощи. Её куда-то тащат такие же люди. Прочь от них. От кого-то, кто любил её. Она не помнит лица, но они пытаются догнать их, остановить.
— Алисия Хакетт, а ты хорошо спряталась, чертовка. Нам пришлось идти на крайние меры что бы добраться так быстро до тебя. И нужно многое наверстать. Похоже придётся подвергнуть тебя некоторым модификациям из-за упущенного времени, какая жалость, — притворно улыбаясь проговорила старуха и скомандовала, — взять её!
Двое амбалов медленно подходили к девушке, пока та стояла словно в трансе, а её глаза застекленели — в них читалась кровавая ненависть.
Руки затряслись, сжимаясь в кулаки, а на лице проступило только одно, желание убить. Повинуясь команде хозяйки, на правой руке активировался инструментрон и, когда один из амбалов сделал бросок вперёд, чтобы не дать ей воспользоваться им, Лилиан чуть повернула руку, как учил Эндрю. Впервые в своей жизни девушка попыталась активировать резотрон, который, вопреки блокировке, появился, чем Лилиан моментально и воспользовалась.
Не ожидавший такого противник просто налетел на прочный и острый как алмаз клинок, который прошел сквозь лёгкую броню как будто это было масло. Лилиан целилась прямо в сердце и не промахнулась. Сначала церберовец не понял, что случилось, схватив девушку за шею. А когда его боевой интерфейс выдал информацию о смертельном ранении, было поздно.
Хватка ослабла, и Лилиан вырвалась из неё с криком ярости бросаясь на следующего противника. Вновь засветился резотрон, но теперь она промахнулась, всего лишь отрубив второму
