Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака. - Алексей Герасимов
Уже к финалу праздника, находясь в изрядном подпитии, тсахик Мо’ат подняла очередную чашу с кавой и провозгласила тост на все застолье.
— Я хотела бы еще раз поприветствовать от лица клана наших дорогих гостей и одновременно моих любимых внуков. Вы все видите, какими могучими воинами становятся сыновья Торука Макто. Даже несмотря на то, что обитают вне клана, они свято чтят его традиции. Я уверена, что дети таких великих родителей без труда принесут завтра в клан не менее богатую добычу, чем это сделали сегодня наши великие воины!
— О чем она толкует, Нетейам? — задал вопрос непонимающий Ло’ак.
— О том, что завтра спозаранку нам яйца придется морозить в реке, пока мы в племя рыбы не натащим! Традиции, мать ее за гнилой хвост!
— Бля… Нам что, снова с голой жопой и клятыми стрелами на рыбалку идти ни свет ни заря? — убитым голосом зашипел Ло’ак, — Ты в прошлый раз мне из этого чертова лука чуть хрен не прострелил! До сих пор заплатка на повязке видна!
— А что я могу поделать?! — прорычал в ответ брат, — Знаешь же, что без этого обряда нас с тобой домой не отпустят. Не кипишуй, я подготовился и кое-что из лаборатории прихватил!
Он приподнял крышку своей дорожной сумки и показал брату небольшой серый кубик с надписью TNT. Ло’ак уважительно посмотрел в его сторону и поднял большой палец в одобрении. Уж кому-кому, а такая идея могла прийти в голову либо ему самому, либо в голову Майлза. Никак не ожидал он подобного от особо правильного старшего брата. Тсахик Мо’ат уже практически заснула, не допив очередную кружку горячительного напитка, и парни были вынуждены уволочь родственницу домой. Са’ра быстро поцеловала Тейама и, пожелав всем спокойной ночи, скрылась в сторону хижины своих предков. Уложив бабулю на ее гамак, младшие Салли умылись и разошлись по своим местам, отчаянно позевывая.
Ло’ак вот уже полчаса притворяющийся спящим, приоткрыл глаза и, убедившись, что родичи крепко спят, тихонько соскользнул со своего гамака. Вся деревня погрузилась в благостную ночную тишину, нарушаемую лишь шумом ветра в кронах деревьев да далеким рычанием хищника, вышедшего на ночную охоту. Из-под гамака спящей Кири раздался низкий рык, но парень был подготовлен и кинул Коржику кусок хорошо прожаренного мяса, что сохранил с вечеринки. Рычанье тут же сменилось благостным чавканьем, и Ло’ак скользнул в темный угол, из которого раздавался громкий храп перебравшей кавы тсахик. Он тихонько присел возле гамака, на котором возлежало храпящее тело, и замер в нерешительности. Он хорошо помнил, куда именно Мо’ат засунула его браслетом, но и прекрасно осознавал, что «то место» находится аккурат между внутренней поверхностью пончо и телом пожилой родственницы. А касаться бабушки в тех местах, которые он даже представить боялся из опасения стать импотентом, ой как не хотелось. Однако на кону стоял «СЕКС!», пусть всего лишь по браслеткому, и никаким предрассудкам было не остановить воспаленное ожидание. Зажмурив глаза, парень аккуратно двинул руку вперед.
— Ло’ак! Ты что творишь?! Это даже для тебя поступок за гранью крайностей! — раздался изумленный шепот проснувшейся Кири, которая с неверием глядела на руку брата, скрытую на половину под бабушкиной накидкой.
— Заткнись, дура! Это не то, что ты подумала! — зашипел в ответ парень.
— Дайте же поспать, мелкие! — повернулся в гамаке Нетейам, открывая глаза. Увидев, где находится рука брата, он только и смог прошептать в изумлении, — Ло’ак, ты НАСТОЛЬКО по Цирее соскучился?
Спалившись по полной программе, Ло’аку вдруг резко стало наплевать, что именно ощущают его пальцы, и он, удвоив скорость ощупывания, наконец-то наткнулся на цель поисков. Быстро ухватив браслетом, он вытащил его из-под одеяний тсахик и победоносно продемонстрировал его родичам.
— Вот, что я искал, идиоты конченные! — зло прошептал парень и рванул в сторону выхода, дабы как можно быстрее затмить образом любимой Циреи кошмарную картинку, что нарисовалась в его голове во время «обыска».
