Fanfics.me Magenta - Шпеер

— Гарри Дорогой Прекрасный, — пропела Луна.

Директор Поттер растерянно заморгал. Посмеяться или возмутиться он не успел — в кабинет вошла лучащаяся счастьем секретарша (лучилась она всякий раз, стоило Локхарту переступить порог «Хога» элегантным ботинком) и положила на стол Г. Дж. какой-то документ.

— Главред просил ознакомиться, — сообщила она и тут же испарилась в свой отсек.

Гарри скучающе уставился в бумагу, но в ту же секунду вскочил, едва не перевернув кресло.

«Я, Райнер Шпеер, данным документом предоставляю разрешение директору ИД «Хог» м-ру Гарри Дж. Поттеру ознакомиться с информационным контентом моей книги «Записки Одержимого» в присутствии свидетеля в лице главного редактора м-ра С. Т. Снейпа или начальника корректорского отдела м-ра Г. Слагхорна. Копирование содержания запрещено согласно с условиями договора. Р. Шпеер».

Пролетев мимо нежно воркующих Гермионы и Локхарта, едва не сбив с ног медленно выплывающую Луну Лавгуд, директор Поттер пушечным ядром рванул в редакторский кабинет.

* * *

«21.04.2001

Медный кувшин. Смятая ткань. Персики.

Маэстро, дьявол бы тебя побрал с этими персиками! По твоим хитрым, красным от возлияний глазам вижу — смеешься ты надо мной, подлец! Прекрасно знаешь, на какие думы наводят бедного художника нежные половинки, покрытые легким пушком!

Кувшин — это я. Неважно, что он пузатый, а я нет. Я кувшин, полный жизненной влаги, которая вот-вот выплеснется через край! И тряпка эта — черт бы взял этот цвет, смальта? Ультрамарин? Как называлось эта богадельня в Амстердаме... Cockring? Синяя шелковая простыня, к утру измявшаяся в тряпку. Сознайся, Маэстро, не иначе ты уволок ее из блудилища, выдернув из-под чьих-то жарких тел! А голландский персик был неказистый фрукт. Худосочный, бледный городской бледностью и попорченный любителями сладкого...

— Дерьмо.

Ты о себе? Радует такая самокритичность, Маэстро. Самовлюбленное бездарное дерьмо, мазила, учитель скучающих бездельников... Самое настоящее дерь... Ах, ты про мой набросок?

— Рэй, не влипай носом в подрамник, отойди на пару шагов. Это, по-твоему, композиция?

А ты как думал? Ну, съехало немного... Бывает. Ну да, Ларри, потыкай своим карандашом. Дался тебе мой нос! На свой посмотри, сифилитик старый. Если начнешь Леон-Баттиста Альберти цитировать, я тебе этим карандашом харакири сделаю, благо наточил!

— ...как говорил современник Леонардо, «цель гармонии — упорядочить части, вообще говоря, различные по природе, неким совершенным соотношением так, чтобы они одна другой соответствовали, создавая красоту...»

Горизонтально слева направо, потом вертикально, от диафрагмы до пупка. Или это называется сэппуку? Какая композиция лучше, Маэстро, крестиком или буквой L?

— Рэйвен, не смотри на меня озлившимся волком. Надо уметь подчиняться. Чтобы овладеть мастерством, напиться из источника, надо склонить голову к воде.

Это ты МНЕ сказал? Властолюбец поганый. Я только и делаю, что подчиняюсь. Профессия такая. А в источниках ваших одни фекалии, смею заметить.

— Извини, Ларри, я просто задумался. О персиках.

Как приятно говорить правду. С точки зрения композиции крестик удачней, чем L.

— Переделывай, пока не поздно. Черт, где этот мальчишка? Адам, твою мать, чертенок польский!

У чертей есть национальность? Надо же. Ты у нас человек сведущий, Ларри. Впрочем, люблю твой мат вперемежку с цитатами великих... Жаль, ты сегодня трезв. «Работа над ху...вым произведением искусства никогда не может быть завершена, бл..., а только заброшена на х...» Не вертись в гробу, Леонардо. Пара ругательств, и — вуаля — полное искажение смысла!

— Адам!..

Чего ты рявкаешь, персиковую музу вспугнул! Что ты...

Господи. Нет.

Я не обернусь второй раз. Я не обернусь. Я не...

О, Адонаи! Я умер.

Вот он, рай первозданный, мастерская Творца! Среди покосившихся планшетов с идеями мирозданья, среди размазанных по дощатому полу красок будущей Земли, среди испорченных холстов и подрамников картин кривого мира — ТЫ, только ТЫ один и хорош, Творенье Шестого Дня!

АДАМ.

Совершенство.

Сила, нежность, красота. Сила Мужчины, нежность Женщины, красота Гармонии, не снившейся козлоногому сатиру Леонардо!

О, вижу, сей Адам уже вкусил с Древа познания, грех в глазах его туманных, куда Ты смотрел, Иегова-Ире!*

— Рэй, ты охренел, положи персик на место, дьявол тебя забери!

— Я не Рэй. Я Змей-искуситель. Держи, сынок. Яблоки кончились.

Улыбается. О-о, какие губы. Умер я. Умер! Глаза выкатились, шкура слиняла, осыпалась чешуйками. Один член остался. Зато какой — на все тело. Черт!

— Рэйвен, прекрати паясничать, он все равно не понимает.

Да ладно. Он ВСЁ понимает.

— Дай сюда персик, весь натюрморт пересобачил! Адам, что пялишься, собирай мусор. Мусор. Му-сор!

Проваливай, Маэстро. Не для того Отец трудился, чтоб Сын мусор тягал.

Что ж, процесс искушения придется начать издалека. Хорошо, что ты пьяница, Ларри.

— Маэстро... Отойдем? Разговор есть.

Ах, грехи человеческие. Скучно бы без вас жилось, блекло и пресно...

Правда, Адам?»

* * *

— Мистер Поттер, дорогой, очнитесь! — мурлыкнуло над ухом.

Гарри подскочил в редакторском кресле.

— Севе... Мистер Снейп, отстань! Дай дочитать!

— Бросьте, потом дочитаете. Перерыв начался, шеф. Я еду к Минерве в больницу. Вы со мной?..

Гарри оторвался от монитора и растерянно заморгал. Северус, одетый, с изжеванной сигаретой в зубах, вертел на пальце ключ от машины.

— Н-нет, я... э-э... Я ей позвоню, — извиняющимся тоном сказал Гарри. — Можно, я почитаю, пока ты... пока вы съездите, мистер Снейп?

— Нельзя, — нахмурился редактор. — Идемте, шеф. Я закрываю кабинет. После ланча почитаете.

— После ланча я еду на склад, — огорчился Г. Дж. — До конца дня, боюсь. Даже до конца главы не добрался!

— Да что там такого интересного? — с неудовольствием пробормотал Северус.

Г. Дж. взволнованно потер лоб.

— Не знаю... Как будто другой человек пишет... Нет, я верю, что это Шпеер, но не в том дело. Не думал, что кто-то может фантазировать так, как я!

Северус недоверчиво прищурился.

— Где вы там фантазии обнаружили, шеф?

Гарри расплылся в улыбке.

— А харакири?

Редактор с раздражением выдернул флэшку из разъема.

— На мой взгляд, Шпеер более кровожаден, чем вы, мистер Поттер.

— Плохо вы меня знаете, мистер Снейп, — сверкнул зубами Г. Дж.

Северус быстро черкнул что-то на листке и помахал им перед директорским носом.

«Куана Паркер, 19-00».

Гарри моргнул в знак согласия, незаметно сжал его пальцы и направился к двери.

— А Шпеер все-таки прикольный, — вдруг сказал он, обернувшись.

Редактор насмешливо хмыкнул.

* * *

Обычно малолюдный бар был полон народа. Правда, Гарри ни разу не был в «Куане» в такое время. Зачем он притащился пораньше, Г. Дж. не знал и сам. Дома не сиделось, без Северуса было пусто и скучно. Выгуляв щенка, измаявшегося в ожидании хозяина, сунув под мышку недочитанную «Тропу Пилигрима», Гарри отправился в путь, лелея смутную надежду, что Северус догадается прийти раньше.

Тащить с собой книгу оказалось глупо. Читать было невозможно, в зале играла фолк-музыка — громче, чем поздними вечерами, когда Гарри заходил «к индейцу» с Северусом. Мелодии были приятными, и хотя Г. Дж. не силен был в инструментах, уловил флейту, гитару и что-то вроде трещоток. Забравшись под деревянную балку с каким-то безобразием над головой в виде шкурок бобра, Г. Дж. с полчаса потягивал матэ, отдавшись мечтам под музыку. Особенно хорошо рисовался в воображении суровый индеец Северус Черный Ворон, стоящий на вершине горы в полном боевом облачении. К несчастью, злодейский индеец застыл недвижимым камнем, плотно сжав губы и хищно сощурив глаза. Как Гарри ни бился, Черный Ворон упорно не хотел сходить с горы, обнажаться и танцевать ритуальный танец у костра.

Почувствовав, что мочевой пузырь понемногу превращается в полнехонький калебас, Г. Дж. выскользнул из-под бобровых шкурок (увы, синтетических на ощупь) и огляделся в поисках указателя туалета. Не обнаружив оного, Гарри сунулся в какую-то дверь и неожиданно оказался в коридоре, где однажды по волшебству растворился четвертый Шпеер.

Он повернул было обратно, как вдруг окаменел на месте, услышав знакомый голос. Из-за двери с надписью «Электрощитовая», куда нормальному человеку не пришло бы в голову лезть (отпугивала черная молния в желтом треугольнике), явственно доносился голос крестного.

С быстро заколотившимся сердцем Гарри подкрался ближе и застыл не дыша, на манер индейского охотника.

— Я не могу присутствовать на совете, сам понимаешь, — взволнованно говорил Сириус. — Умоляю, уговори Акелу! Глупый пацан не хочет увольняться!

— Зачем его увольнять? Нет времени возиться с новым, — негромко отозвался смутно знакомый голос. — Дока раскусили раньше, чем твой Хатих открыл рот.