Путь Короля или Геймер в мире Fallout (СИ) - Красный Жнец

Я стоял в нужном месте и ждал сигнала от минитменов. Было не очень приятно что-то скрывать от той же Пайпер, но в такой важной операции нужно было чем-то жертвовать.

— Генерал, телепорт готов использованию. Через десять минут мы телепортируем Нору, — услышал я голос Престона из Пип-боя.

— Отлично. Операция "Дерзость" начинается, — сказал я в Пип-бой, — Сообщите мне, когда Нора телепортируется.

Я прыгнул в воду и поплыл к трубе. Люк на ней я просто вырвал своими силами и поплыл дальше. И с этого момента началось моё эпическое покорение катакомб Технологического Института. Плавал в радиоактивной водичке. Ходил по тоннелям, наполненными кротокрысами и дикими гулями. Исследовал полузаброшенные технические помещения, попутно разбираясь с синтами и охранными турелями. В то, что меня засекут в катакомбах я не боялся. Учёные Института явно не думали, что к ним кто-то полезет через трубу, так что никаких датчиков движения или камер видеонаблюдения я здесь не видел. А синты 1-го и 2-го поколения у них всё равно роль пушечного мяса играет. Кто их вообще считает?

К тому моменту, как Нора телепортировалась в Институт, я уже был на месте. Я стоял в трубе, что проходила через то помещение, в которое девушка попала и ждал. Наконец, когда я почувствовал, что Нора ушла к лифту, я открыл проход в трубе и вышел. Дальше я направился к ближайшему терминалу. Он тут стоял как раз напротив выхода из телепорта. Я подключил свой Пип-бой к терминалу и начал копаться в системе Института. Спустя пару минут под моим контролем было всё: синты, охотники, охранные системы базы, телепорт...В общем реально всё. Также я перекачал себе на Пип-бой информацию по всей научной деятельности Института. Подробно изучить я их решил позже. Помимо результатов исследований я смог получить доступ к личным дневникам некоторых учёных. Они вели их прямо в своих терминалах, подключённых к общей сети. Одним из дневников, что смог привлечь моё внимание, принадлежал директору Института, называвшего себя Отцом. Прочитав записи целиком и полностью, я скачал их вместе с дневниками остальных учёных. То, что я прочитал меня сильно впечатлило, зато стало ясно насколько хитрую и безумную игру затеял один человек. Через Пип-бой я подал сигнал в Сэнкчуари. Через пару минут передо мной стояли Престон Гарви, Кейт, Кюри, Пайпер и пятнадцать минитменов. Я сказал им занять позиции у запертых дверей в один из отделов Института, который как я помнил по канону был давно заброшен, но через него можно было пройти дальше, и у лифта. Сам же я активировал стелс-бой и поехал на лифте. Спустился на лифте вниз, быстро пробежал прямо по коридору к другому лифту. Дальше поехал на этом лифте наверх. И вот я стою в каком-то кабинете, слушаю как Нора говорит со стариком, одетом в свитер, брюки и лабораторный халат. Это и был Отец. Он же директор Института, он же Шон, сын девушки.

— Я исполняю обязанности директора, — говорил старик, — На то, чтобы занять этот пост мне потребовалось несколько десятков лет. Я подхожу к этой работе со всей ответственностью. Институт важен. Что бы о нём не думали те, кто живёт на поверхности, он последняя надежда человечества...

— Ага, — ухмыльнувшись сказал я, — Именно поэтому за последние годы эта самая надежда несколько раз резала человечество, а также выкидывало ему плоды своих неудачных экспериментов.

Нора и Шон повернулись ко мне, а я тем временем выключил стелс-бой и стал видимым.

— Крис? — удивлённо посмотрела на меня Нора.

— Как видишь, — улыбнулся я.

— Но...как ты сюда попал?

— Пришлось немного полазить по местным подземным коммуникациям.

— Честно говоря, я впечатлён, сэр, — сказал Шон, — Я не ожидал, что кто-то с поверхности сможет пробраться сюда подобным образом. Вы заслуживаете уважения.

— Ох, спасибо. Очень приятно это услышать от такого талантливого интригана, как вы. Почти талантливого, — ответил я, — Как жаль, что своей биологической матери вы не собирались рассказать всё, как есть.

— О чём ты, Крис? — спросила девушка.

— О великолепном плане, что придумал "твой" Шон, — посмотрел я на старика, на увидев, что он пока не собирается ничего говорить, решил рассказать сам, — Когда-то Отец умудрился заболеть смертельной болезнью. Врачи дали ему год.

— Господи, Шон, — Нора с сочувствием и тревогой посмотрела на Отца.

— Погоди с эмоциями. Слушай дальше, — сказал я адвокату и продолжил, — В тот момент Шон понял, что когда он умрёт, Институт падёт без лидера. Среди учёных старик не видел никого, кого бы он мог назвать достойным приемником. Своих детей ему иметь было уже поздно, да и не с кем. Поэтому он решил, что унаследовать его идеи может только та, кто дала ему жизнь, та, кто любит его. То есть родная мать. Шон решил тебя разморозить. Однако просто разморозки было бы недостаточно. Он должен был быть уверен в том, что ты достойный человек. Что ты будешь искать его и наверняка найдешь. Так что Отцу пришлось изрядно потрудиться. Он манипулировал Вёрджилом, чтобы учёный решился на побег, причём с планами телепорта Института. Он манипулировал Келлогом, поэтому наёмник засветился в Даймонд-сити с десятилетним ребёнком. А о твоих приключениях Шон получал информацию от агентов, которые у Института работают практически во всём Содружестве.

— Я не верю, — в шоке сказала девушка, а потом посмотрела на старика, — А ребёнок? Зачем тогда нужен был ребёнок, похожий на Шона?

— Ребёнок — это всего лишь дополнительная подстраховка. После смерти Шона, рядом с тобой должен был быть хоть кто-то, кто в какой-то степени разделяет его взгляды на будущее Института. Невинный ребёнок, в чей специальный имплант в мозгу должны были быть закачаны все данные организации и цифровая копия личности Шона, идеально подходит для этих целей. Материнский инстинкт и высокое чувство ответственности бы просто не дали бы тебе возможности заметить, что с синтом что-то не так. Он бы просто незаметно подталкивал тебя к принятию определённых решений, а потом бы сам потихоньку стал директором. Хоть синты не стареют, но возможно в будущем ребёнок решил бы и эту проблему.

— Этого просто не может быть, — в глазах Норы появились слёзы, — Шон, я же твоя мама! Как ты мог так со мной поступить?

— Нора, ты его биологическая мать, не более, — отметил я, — В течение шестидесяти лет этот человек, что был твоим сыном рос и воспитывался в Институте, впитывал его идеалы. Для него роднее обитель учёных, чем женщина с которой он прожил всего месяц. А ведь он даже почти и не помнил этот месяц.

— Твой друг прав, Нора, — грустно вздохнув, сказал Шон, — Прости, но в свои шестьдесят мне, действительно, сложно назвать тебя матерью. Да, когда я узнал правду о том, как появился в Институте, я был очень зол. Я хотел сбежать. Хотел найти это Убежище и освободить тебя. Хотел увидеть свою мать. Позже я передумал. Со временем я понял, что работа Института слишком важна. Ни тебя, ни отца я почти не помнил и по-прежнему не помню. Хоть какие чувства у меня к тебе тоже отсутствуют. Возможно я и потерял свою нормальную семью, но Институт взамен дал мне всё. Сейчас же, я просто хочу, чтобы организация продолжала жить и развиваться, даже после моей смерти. Именно поэтому я и выбрал тебя.

— В общем, Нора, прости, — подошёл я поближе к адвокату, — Но твой сын умер тогда в Убежище 111, ровно шестьдесят лет назад.

Девушка не выдержала и разрыдалась. Я обнял её. Шон просто молча смотрел на это. Нора плакала минут пять. Потом я дал ей платок и пока она вытиралась, обратился к Отцу.

— Я не спорю с тем, что вы тут все великие учёные и всё такое. Вот только то, что вы натворили на поверхности вас показывает не с самой лучшей стороны.

— Мне всё равно, что о нас думают люди с поверхности, — твёрдым голосом ответил старик, — Наша работа слишком важна, чтобы мы нас волновало их мнение.

— Очень плохо, что вы не думали об этом, — улыбнулся я, — Потому что теперь эти самые люди с поверхности пришли с вами разобраться.