Непростой Путь Про-Героя. Том 3 (СИ) - Русак Александр
Началось все безобидно — во время лечения я думал о том, что мне делать дальше, и в частности — как быть с факультативом, который на меня взвалил (вернее даже спихнул) директор Незу. Шузенчи-сан поинтересовалась, с чего вдруг у меня в голове появились мысли — неужели задумался над своими травмами и таки решил в лепешку больше не разбиваться? Вот я и упомянул вскользь о том, что я, вроде как, преподаватель.
— Знаешь, я бы, скорее всего, сказала о том, что научить ты можешь только плохому… — закончив «целоваться», скривилась бабушка Чио.
Потом, помедлив, задумчиво произнесла:
— … однако, так уж сложилось, я немного интересовалась теорией причуд. И имеется у меня на твой счет одно предположение.
Пожилая женщина с некоторым трудом присела на стул и подперла подбородок рукой. Я был весь внимание:
— Среди части специалистов бытует мнение, что причуда… оказывает некое влияние на своего владельца, — задумчиво сказала Исцеляющая Девочка, рассматривая меня как диковинное животное. Или растение. — Возможно, даже определяющее. Впервые ознакомившись с такой теорией, я скептически к этому отнеслась… но со временем начала замечать закономерности. Вот, например…
Она осеклась и с подозрением оглядела меня еще раз:
— Ты же не трепло?
— Как можно!
— Ну смотри мне. Вот, скажем, Рио Инуи — верный, как пес, и так же хорошо чует слабость в людях. Айзава-кун — совершенно нагло игнорирует большинство социальных норм и авторитетов, прямо как его причуда. Тошинори-кун… ну ты и сам знаешь. Эта гулящая девка, Полночь, например…
Пока она говорила про знакомых и незнакомых мне людей, я размышлял.
А ведь правда же! Если так подумать, Токоями — мрачный и скрытный, как персонификация тени, Мина — язвительная и колкая на язык, Киришима — крепкий и надежный, Бакуго — взрывной и ядреный, как детская неожиданность, Тодороки — обмороженный… Неджире — яркая, светлая и лучистая, будто ее собственная причуда. С Химико и упоминать нет нужды, вот уж у кого способность точно оказала влияние и на характер, и на взгляды на жизнь.
… впрочем, многое из этого, если не все, может оказаться притянутым.
Интересно, какой, в таком случае, мой характер, каково влияние «Боевого Множителя» на меня как на личность? Желание стать сильнее? Вряд ли, ведь у кучи людей вокруг то же самое. Самосовершенствование? Но я и так таким был даже до перерождения.
Хм…
— А ты сам не видишь? — удивилась Шузенчи-сан. — Это же очевидно. Усиление.
Пока я переваривал, она сползла со стула и принимаясь возбужденно ходить по кабинету:
— Ты усиливаешь свои удары, постоянно. Ты усиливаешь других, вокруг себя. Все логично! — стукнула она кулаком по ладони. — У тебя это учеба, тренировки, ты делаешь людей сильнее! Вот, этих девочек, Кодай и Токаге, сделал сильнее! Вот, факультатив этот твой… учишь всех подряд! То же самое, как у меня. Я вот положила всю жизнь на лечение и исцеление, и не могу пройти мимо, не вылечив больного, даже в ущерб своему здоровью! И все двадцать лет, которые я…
— Вы работаете двадцать лет? — осторожно переспросил я.
Чио отмахнулась.
— В смысле, за все двести лет, которые я вообще лечу, я…
— Вам двести лет?
Бабушка гневно обернулась ко мне:
— Нет, конечно, мне двести двадцать! Как бы я сразу начала лечить с рождения, ты совсем дурачок⁈
— То есть вам двести двадцать лет?
Боньк. Газета звонко опустилась мне на лоб.
— Невежливо спрашивать женщину о ее возрасте! Хам!
… в общем, из кабинета я выходил в задумчивости. То есть я — Боевой Множитель для всех окружающих, который делает всех сильнее?
Если подумать, я действительно прокачал Юи. Сэцуну. Маширао. Изуку. Момо. Химико. Да даже проклятого Шигараки на Зоне, судя по всему — тоже…
Это все имеет смысл. Но есть одно «но».
Я что… поддержка?
* * *
В понедельник нас с Мидорией, наконец-то, вызвал к себе великий и невероятный Человек-Пау… в смысле, Всемогущий.
Мной он оказался… несколько недоволен. Так и так, я проявил силу воли, талант и упорство, и это, безусловно, черты настоящего героя, но в то же время мой зарождающийся публичный облик оставил желать лучшего, а здравого смысла и сдержанности мне на Фестивале крайне не хватило, и прочая, и прочая.
Я вежливо кивал и слушал, пока уважаемый Тошинори-сан компостировал мне мозги, а потом прямо спросил, можно ли на геройскую интернатуру пойти к нему в агентство.
Всемогущий кехнул и свалился с дивана.
Не знаю, зачем он это делает и как. Похоже, намертво въевшаяся привычка устраивать клоунаду на людях — действительно вторая натура.
До этого счастливо внимавший идеологической фаршировке головы, Изуку Мидория подавился чаем и теперь выглядел мучеником — но не из-за мокрых штанов, а потому что ему эта светлая идея попросту не пришла в голову. Так что ушлый зеленоволосый еврей от героизма спешно присоединился к моей просьбе, совершенно бесстыдно давя на кумира своим нездоровым фанбойством.
Увы, безрезультатно. Идея оказалась не такой уж светлой.
— Боюсь, мне придется огорчить вас, юные герои, — приведя себя в порядок, ответил Всемогущий. — Мое агентство, пусть и по-прежнему существует номинально, мне не подчиняется и практикантов не принимает. После моей травмы я… ушел. А всю наработанную инфраструктуру, как и оперативный центр, передал в пользование другому герою. Себе оставил лишь арендуемые офисные помещения в башне, вернее, все деньги уходят на благотворительность, так что…
Он извиняюще развел руками.
Изуку выглядел как мешком ударенный.
Я подался вперед и спросил:
— Кому? И почему мы не можем туда попасть?
— Что ж… думаю, я могу дать вам объяснение, — задумчиво произнес Тошинори-сан, баюкая в руках очередную чашку с чаем (пожилому и травмированному человеку необходимо было много пить. Почки и кишечник). — Учитывая сколько тайн нас троих уже связывает, еще одна не ляжет на вас большим грузом. Да и не такой уж это секрет, что уж там… но вы все равно не распространяйтесь, молодые люди.
Мы с Мидорией почти синхронно нахмурились, пытаясь просчитать, кто это может быть.
Старатель?
Ястреб?
… нет, я понял! Это…
— Я передал агентство Мируко, — вздохнул Тошинори-сан. — Закулисно. А она не берет себе сайдкиков, работает одна и выгнала большую часть персонала. Вернее, они сами ушли, так как… ну, непростой у девочки характер. Хотя и способная героиня. Но не любит огласки и хочет работать одна. Настолько, насколько это в принципе возможно.
Я попытался уложить в голове, что кто-то может назвать «девочкой» Руми Усагияму, резкую как понос Героиню-Кролика, обладающую примерно таким же приятным характером и занимающую пятую строчку общегосударственного рейтинга героев, и потерпел сокрушительное поражение.
Мидория же пребывал в экстазе фаната, лихорадочно что-то строча в блокноте.
Впрочем, если отрешиться от ситуации, все это имело смысл. Мируко не работала одна и, де факто, имела агентство — причем не какое-то кустарное-диванное, а одно из двух лучших в стране. Вот тебе и объяснение ее запредельной, для одиночки, эффективности.
— … окей, — помедлив, произнес я. — В таком случае, к кому мне пойти? Вы ведь слышали, что случилось с Тенсеем Иидой? Это был Пятно, и я… не предотвратил это. Поэтому…
— Не кори себя, юный Шода, — покачал головой герой. — Ты и так уже сделал многое… невероятное многое для человека твоего возраста.
Я только скривился. А вот если бы он знал, сколько мне на самом деле лет, сказал бы Всемогущий то же самое? А если бы я не увлекся Фестивалем и пролистал бы лишний раз свои записи⁈ А если бы я таки разговорил Киотаку⁈
Вдох. Выдох. Пролитое молоко не соберешь.
— То есть, позвольте уточнить, шансов к Мируко попасть нет никаких?
Тошинори-сан молча покачал головой, лукаво глядя поверх чашки.
— Что ж… в таком случае, не могли бы вы помочь выбрать мне агентство, в которое у меня есть шанс попасть — и которое находится рядом с тем местом, где мы устроим облаву на Пятно?
