Днями-ночами - LoCas
Гарри не знал об этом. Он мало интересовался судьбой бывших Пожирателей смерти, если это не касалось непосредственно его работы. Поттер запомнил Панси, как едкую саркастичную слизеринку, ни в чем не уступающую самому Драко. Она порой совершала абсурдные поступки на уроках, но была такой живой и яркой, и то, о чем сейчас говорил Малфой, просто не укладывалось в голове.
— Мне жаль, — тихо сказал Гарри.
— А Гойл считает, что я виноват в смерти Крэбба, — Драко совсем невесело усмехнулся и наконец взглянул на Поттера. Только сейчас Гарри заметил, что привычная ледяная маска растворилась с лица Драко. Он выглядел уязвимым — никогда прежде Поттер не видел его таким. Глаза казались стеклянными, но в этот раз не из-за чувства собственного превосходства, а из-за боли, скопившейся в этом человеке. Жизнь обошлась с Драко слишком жестоко.
— Это ведь вздор, — попытался поддержать его Гарри. — Крэбб сам вызвал Адское пламя.
Малфой неопределенно пожал плечами, и Поттеру захотелось его обнять.
— Это не важно, когда теряешь лучшего друга, — вдруг сказал Драко. — Если бы ты потерял Уизли или Грейнджер, разве ты разбирался бы, как именно они погибли? — Гарри покачал головой: он не хотел о таком думать, но, если бы с его друзьями случилось что-то подобное, он бы слетел с катушек. Драко словно прочитал его мысли и кивнул. Воцарилась тишина. Малфой снова смотрел на кувшин, а Гарри не мог отвести от него взгляд. Откровенность очень шла Драко — куда больше зубоскальства.
— Поэтому ты видишь кошмары?
Драко резко посмотрел на него, словно пугаясь реплики Поттера.
— Откуда ты знаешь? — он напрягся, и Гарри заметил, как маска враждебности снова возникает на лице Драко. Поттеру очень не хотелось терять то, что он видел буквально пару секунд назад. Но, кажется, он все же шагнул не в ту сторону. — Я что-то говорил во сне?
— Ты, — Гарри нахмурился, пытаясь донести правду так, чтобы она не была жуткой. — Нет. В тот день, когда я уходил домой, я забыл снять связующее заклинание, и оно меня разбудило ночью из-за твоего кошмара.
— Разве это так работает? Ты всегда просыпался из-за моих снов? — Драко встревоженно глядел на Гарри.
— Нет, — Поттер вдруг почувствовал странное смущение: он не сделал ничего плохого, но почему-то стало неловко. — Я, видимо, что-то напутал, и поэтому получилось так.
Драко с подозрением прищурился, но все же кивнул.
— Ладно, — согласился он и поднялся со стула. — Я устал. Спокойной ночи, — он махнул рукой, и его тарелка полетела в сторону раковины.
— Спокойной ночи, — ответил Гарри.
Следующим утром Поттер проснулся раньше Драко: впервые за три недели, которые они прожили вместе. Обычно Гарри вставал как раз тогда, когда Малфой заканчивал с завтраком. Драко был уже собран и ожидал, пока Поттер сходит в душ и поест — только потом они шли на работу. Сегодня привычный уклад переменился. Гарри было неловко от того, что Драко постоянно готовит на него и отказывается от денег, которые Поттер снова и снова пытался дать ему на продукты — пару раз, когда они заходили в магазин, Гарри хотел расплатиться сам, но тон Малфоя был настолько ледяным, что пробирал до костей, и Поттер не мог ему противиться. Поэтому Гарри не придумал ничего лучше, чем впечатлить Драко. Эта идея родилась ночью как ответ на откровения — Поттеру вдруг захотелось показать, что он это ценит, даже если Драко этого не поймет.
Гарри поднялся с дивана, быстро надевая брюки и рубашку — у него уже начала болеть спина от постоянного сна на неудобной поверхности, — и отправился на кухню, надеясь не разбудить Драко раньше времени.
Гарри отыскал в холодильнике яйца, молоко, помидоры и зелень — и это ингредиенты одного из немногих блюд, которое Поттер умел более-менее готовить. Драко никогда не предлагал Гарри скрэмбл, и, возможно, вообще его не любил. Но Поттер однозначно не мог также виртуозно обращаться с продуктами, как Малфой, и потому решил просто сделать то, что умел.
Гарри как раз шурудил лопаткой по сковородке, почти заканчивая приготовление скрэмбла, когда сзади раздался шокированный голос Драко:
— Что ты здесь делаешь?
Гарри повернул голову, чтобы как-нибудь пошутить; сказать что-то вроде «краду твою работу» или «варю зелье», — но он смог только застыть. Драко выглядел изумительно. Его волосы растрепались и теперь торчали в разные стороны не меньше, чем у самого Гарри. Взгляд был хоть и крайне удивленный, но сонный, и от того какой-то даже теплый: Поттер раньше не замечал за Драко таких взглядов, направленных в его сторону. Шелковая зеленая рубашка сбилась на груди и открывала узкие ключицы Малфоя. Гарри не знал, как точно описать свои ощущения, но он никак не мог отвести от Драко своих глаз: образ ледяного идеального слизеринского принца трещал по швам (а началось все с пресловутой готовки).
— Поттер? — Драко прищурился, вырывая Гарри из размышлений, и он вдруг почувствовал аромат горелого скрэмбла. Гарри повернулся к сковородке и активно заработал лопаткой — подгорело совсем немного, и блюдо еще можно было спасти.
— Делаю нам завтрак, — просто ответил Гарри. По-настоящему достойной шутки не придумалось. Драко помолчал какое-то время, вероятно, оценивая, насколько адекватны действия Поттера, а потом сказал:
— Ладно, тогда я пока пойду соберусь, — он уже собирался выйти из кухни, но Гарри его остановил.
— Уже все готово, — он достал тарелки из шкафчика сверху: за наблюдениями за Драко Поттер уже выучил все устройство кухни. — Садись, а то остынет и будет невкусно.
Драко недоверчиво смотрел, как Гарри поставил тарелки на стол и сел на привычное место Малфоя.
— Подогрею магией, — опасливо сказал Драко.
— Будет не так вкусно, — Гарри прикусил губу. — Брось, я не собираюсь тебя травить, — он
