В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

Кизаши удовлетворенно покивал самому себе. Да, нужно еще взять кровь на анализ, чтобы подтвердить диагноз, но он должен быть верен. Не так давно Харуно вошел в состав сформированного Цунаде Ирье Бутай. Это новое подразделение шиноби Конохи состояло исключительно из медиков, которые формировали полноценные команды, возглавляемые капитанами.

Сам ученик Орочимару считался отличным ирьенином и был назначен одним из капитанов. Эта должность дала ему не только команду из нескольких человек, но и возможность обмениваться опытом с самой Цунаде. Если бы не последний факт, то вряд ли бы Кизаши смог диагностировать болезнь Хибакари. Только вот понять, чем вызваны симптомы болезни — это одно. Неплохо бы узнать, чем именно она болеет и как ее вылечить.

— Микото, выходи!!! — истошный крик донесся с улицы и ворвался в дом сквозь распахнутые окна, сбив Харуно с мысли.

— Это кто там разорался?! — возмущенно воскликнула Нами, подскочив со стула.

Хьюга, видно, собиралась метнуться на улицу и как следует проучить неизвестных крикунов, но ее остановила Микото.

— Постой, — схватив за руку подругу, попросила Учиха. — Полиция сейчас разберется с ними.

— Да сколько эту полицию можно ждать? Они же детей раньше перебудят! — справедливо возмутилась Нами.

— Мы в квартале Учиха, здесь полиция всегда рядом, — поморщившись, сказала Микото, отпустив подругу.

— Рядом-то рядом, — все еще раздраженно сказала Хьюга, тем не менее сев обратно, — но не настолько же, чтоб…

— Анко, валим! — снова раздался с улицы крик, но голос уже был другим. — Хинэ повылазили!

— Хинэ? — снова зашипела от злости Нами, услышав сленговое название полицейских. — Это что за шпана у тебя под окнами бегает?

— Брось, — отмахнулась Микото, которая больше интересовалась детьми в доме, чем криками на улице. — Хорошо, что не разбудили в этот раз.

— В этот раз?! — пуще прежнего взвилась Хьюга. — Значит, они не впервые тут под окнами горланят? Ох, попади они мне только в руки…

— Это дети из приюта, — вздохнув, пояснила Учиха. — Кажется, они когда-то видели Орочимару и теперь хотят, чтобы я, его ученица, их научила чему-нибудь.

— Вот как, — постепенно остыв, произнесла Хьюга и даже рассмеялась тихонько. — Звучит очень знакомо.

— Я не кричала у него под окнами, — надулась Микото, поняв, к чему клонит Нами. — Это и в самом деле шпана, ты правильно сказала. Невоспитанные дети. Я в свои пять лет была поумней, чем эти в семь.

— Но ты и не в приюте воспитывалась, — резонно заметил Кизаши.

— Да-да, защищай их, — фыркнув, обиженно заявила Микото. — Вот скажу им в следующий раз, что ты тоже у Орочимару учился, и посмотрю, как ты запоешь.

— Ладно, полиция и в самом деле появилась быстро, — тихо хлопнув в ладоши, завершая тему, сказала Нами. — На чем мы остановились?

— На нехватке кальция, — напомнила Микото.

— Ага. Да, — кивнув, подтвердил Кизаши, — у Хибакари нарушен электролитный состав плазмы крови, мне кажется, что ей не хватает кальция, потому что он идет на укрепление костей. Это странно. Даже не знаю, почему такое может происходить. Да и вряд ли кто-то в Конохе знает, потому что у девочки — особенное наследие.

Кизаши покосился в сторону манежа, где сейчас спали спеленатые младенцы. Мальчик с жиденькими черными волосами был сыном Микото, а вот девочка с почти прозрачной мягкой щетиной на головке принадлежала клану Нами. Впрочем, сама Хибакари пока Хьюга не была, но имела все шансы ею стать.

Историю девочки Нами обрисовала лишь в общих чертах, но Кизаши этого было достаточно, чтоб выстроить общую картину. Та, кого Нами назвала Хибакари, была найдена где-то на границе Страны Огня отрядом Хьюга. По всей видимости, там они нашли остатки клана Кагуя. По итогам этой встречи у Хьюга появилась Хибакари, а клан Кагуя лишился еще нескольких членов.

Вообще, белоглазые вряд ли бы проявили такую заботу, начиная процедуру принятия найденыша в клан, если бы не два «но». Во-первых, кажется, Хибакари владела шикоцумьяку. Это Хьюга поняли по начавшей оформляться Системе Циркуляции Чакры девочки, а сам Кизаши невольно убедился, увидев особенности ее строения. Во-вторых же, у Хибакари были необычные глаза. Светлая радужка была почти не видна и лишь на ярком свету отливала легким фиолетовым оттенком.

Встретить бьякуган у шиноби, не принадлежащих Конохе, почти нереально. Очень редко он пробуждается у потомков клана Хьюга, которые и думать забыли о родстве с белоглазыми. Но вряд ли Хибакари относилась к подобным наследникам додзюцу. Ее бьякуган был слишком чист. Как минимум мать или отец должны быть Хьюга.

Кагуя всегда отличались дикостью и нравы до сих пор сохраняли, словно жили в прошлой эпохе. Насколько знал Харуно, они старательно поддерживали свой кеккей генкай. У них было несколько ветвей клана, живущих на восточном побережье и в Стране Воды, и между ними постоянно происходил обмен невестами. Иногда в род приливалась свежая кровь — подходящих девушек просто брали силой.

Кизаши не знал, что именно Кагуя не поделили с Орочимару, но факт остается фактом: сейчас численность членов древнего клана резко пошла на убыль. И, видимо, это толкает Кагуя на отчаянные меры. Вообще, мысль выкрасть Хьюга для получения потомства не нова, но раньше это было бесперспективным занятием — джуиндзюцу прекрасно справлялось с сохранением кеккей генкай, запечатывая глаза и убивая носителя. А сейчас медицина развилась достаточно, чтобы смерть мозга уже не была препятствием для получения детей. Из мужчины после смерти можно получить семя, да даже женский организм можно поддерживать в вегетативном состоянии достаточно долго, чтоб успеть сделать все дела. Процедура на любителя, но это возможно. Тем более результат стоил неудобств.

Потомок Хьюга и Кагуя, унаследовавший бьякуган и шикоцумьяку… Это должен быть непобедимый демон тайдзюцу. Если сможет дожить хотя бы до подросткового возраста.

— Один я не смогу помочь, — хмуро резюмировал результаты осмотра Хибакари Кизаши. — Я могу облегчить симптомы с помощью ирьениндзюцу, но проблемы это не решит. Наверное, это какая-то особенность владельцев кеккей генкай Кагуя. Нужно в ней разбираться. Я простой практик-ирьенин, а тут нужен кто-то вроде Цунаде. Или Орочимару.

— Примерно то же самое сказали наши клановые целители, — печально вздохнув, сказала Нами. — Жаль.

— Раз так, то стоило сразу идти к Цунаде, а не ждать, пока меня Микото позовет, — пожав плечами, высказался Кизаши. — Кстати, я не твой личный лечащий врач! Хватит звать меня всегда, как у Итачи случится отрыжка! У вас в клане есть медики, способные исцелить за раз от всех зараз!

— Не ворчи, я же знаю, что ты рад мне помочь, — слабо улыбнулась Микото в ответ.

— Я не ворчу, — раздраженно поправил подругу Харуно. — И все-таки, Нами, почему сразу не обратилась к Цунаде?

— Ну, — замялась Хьюга. — Сначала старейшины клана восприняли появление Хибакари с воодушевлением, но потом поняли, что она больна, и болезнь, скорее всего, какая-то генетическая. Поэтому желание принимать ее в клан у них пропало.

Кизаши задумчиво кивнул. В решении старейшин свой резон есть. Одно дело перспективный член клана, который может вырасти сильным шиноби, дать новую кровь роду, может быть, развить кеккей кенкай, а другое — больная девчонка, которая не факт, что доживет до подросткового возраста. Они надеялись на члена клана, который принесет прибыль, а получили того, кто скорее станет иждивенцем. Дети — это все-таки не груши на дереве, их растить — занятие дорогое. Иногда и на родных денег не хватает, а тут чужой ребенок, да еще и больной.

— Я хотела сначала точно узнать, насколько серьезна болезнь у Хибакари. Если бы я сразу пошла к Цунаде, а она начала лечение, и нам потом пришлось бы его оплачивать, то это не понравилось бы старейшинам. И… саннин могла задавать ненужные вопросы, а отказывать в ответах Цунаде Сенджу было бы сложнее, чем вам, — надувшись, завершила объяснять Нами.

— Угу, хорошо, — признавая и право на секреты Хьюга, и то, что характер Цунаде достаточно решительный, чтоб ставить свое мнение выше чужого, сказал Кизаши. — А теперь, когда ты выслушала мое мнение, что будешь делать?