В одном из сказочных измерений (СИ) - "Yukhari Rakhag"

- Что ты имеешь в виду? – я наконец-то посмотрел на него.

- А ты ничего не замечал? – вкрадчиво спросил он. – Присмотрись в зеркало!

Я фыркнул, думая, что это очередная шутка от деда, но всё же подошёл к большой отражающей поверхности, что служила дверью шкафа с одеждой.

С зеркала на меня смотрел я. Уставший, с тёмными кругами под красными глазами. Немного взлохмаченный. Ничего примечательного.

- И что? – нетерпеливо спросил я.

- А то! Тебе не кажется, что ты немного постарел?

- Ну, возможно… Когда я только попал в это тело, оно было более юным на вид. Но с его носителем и не происходило того дерьма, через которое я прошёл.

- Ага! Успокаивай себя! Ты превращаешься в себя из прошлой жизни! – в такой же манере, как и у меня, бросил Абраксас.

Я ещё раз пригляделся к зеркалу. И тут мне показалось, что платиновые волосы стали немного жёстче и короче, приобретя более тёмный оттенок, приближающийся к пшеничному, который всё ещё почти не был заметен. И хоть как бы я не хотел убедить себя, что это так свет падает, я всё же повернулся к деду и спросил:

- И что это значит?

- Это то, что называется «реверсивное возвращение». Я навёл тут некоторые справки среди других портретов, более старых и древних. Ты превратишься в свою копию из прошлой жизни.

- Хорошо. И чем это так плохо? Ну, умру от старости лет на семь-десять раньше, и что?

- Ты не умрёшь от старости, - тон Абраксаса был очень серьёзным. – Тех, кто был попаданцем из другого измерения, на самом деле было очень мало. Но большинство из них постигала плохая участь: они превращались в себя аж до момента смерти в прошлой жизни, который и перенёс их сюда. Ты будешь превращаться в себя, пока твоё тело не станет таким, как оно было, когда ты сделал последний вздох. Он станет для тебя последним и тут. Надеюсь, это понятно.

- То есть… если я умер от Сектусемпры там, то умру от неё и тут?

- Именно!

Я сжал переносицу и сел на кровать.

«Этого мне только не хватало для полного счастья! Блять!»

- Стоп! Ты сказал, что большинство умирали. Значит, были те, кто выживал?

- Ага.

- А как?

- Не знаю. Никто не знает.

- И сколько у меня времени?

- Этого тебе тоже никто не скажет, у каждого было по-разному.

- Ты хоть что-то знаешь? – вспылил я, на что мой дед лишь поднял голову, саркастически улыбнулся и вымолвил:

- Лишь то, что будет крайне скучно, если ты помрёшь, - после этих слов он исчез.

«Ну, спасибо! Этого только не хватало! Умереть второй раз! У суки судьбы прескверное чувство юмора!» - я запустил пятерню в волосы и застонал, раздался стук в дверь.

- Войдите! – раздражение бродило по венам.

- Драко? – в комнату зашла мама и обеспокоенно посмотрела на меня. – Как ты, сынок?

«Препаршиво, мам!»

- Сносно.

Она подошла, села рядом со мной и взяла меня за руку.

- Я верю тебе, верю в то, что ты делаешь, сынок, и надеюсь, что у тебя всё получится. Мне тоже никогда не нравились эти дела отца, но ты же знаешь, каким упрямым он бывает. Не падай духом!

- Я знаю, мам, - грустно улыбнулся я.

- Я попытаюсь поговорить со временем с отцом. Он обязательно тебя простит.

«Если успеет…»

- Хорошо.

- И, сынок… Будь помягче с сестрой. У неё сейчас очень сложный период, она пребывает под сильным влиянием идей отца и хочет добиться его расположения.

- Я заметил, - хмыкнул я.

- Ей просто нужна будет твоя поддержка и понимание. Особенно сейчас, когда ты стал новым главой рода.

- Я постараюсь, - я вздохнул, клетка, сжимающая сердце, прекратила сдавливаться, застыв в болезненной статике. Спасибо, хоть не становится хуже.

***

Покидал родной дом я с тяжёлым сердцем. Всё-таки, как ни крути, а умирать мне не хотелось, тем более, так болезненно, как в первый раз. Хотя, с другой стороны, была ли возможность того, что меня бы перебросили в лучшее измерение, где вот этих всех проблем не было? Где Грейнджер не боялась бы меня и не ненавидела, а просто любила бы меня, просыпалась бы со мной по утрам, а ночами мы бы вытворяли то, что с такой заядлой периодичностью приходит мне во снах?

«А если меня перенесёт туда, где ещё хуже?»

В любом случае, я ведь Малфой! Я не буду рыдать в тряпочку и ожидать, пока сдохну. Я сделаю всё, что могу, чтоб найти ответы на нужные вопросы, и авось я не помру.

«Авось не помру…»

Немного взбодрившись, я вышел из камина в кабинете крёстного.

- Профессор, я вернулся немного раньше! Произошли некоторые собы… - я осмотрел пустующее помещение, в котором даже светильники не горели.

«Странно, - отметил я и направился в гостиную Слизерина, - неужели старина Снейп наконец-то выполз из своей норы?»

Оставив чемодан с вещами на кровати, я спустился в пустующий зал. Очевидно, все были на занятиях, а поскольку у меня был ещё один день отгула, на занятия я не спешил.

Мимо меня пробежал парнишка, кажется, с моего курса.

- Эй, ты! – прикрикнул я. – Снейп сейчас не у нас урок проводит?

Мой однокурсник остановился, посмотрел на меня недоумённо, а потом ответил:

- В смысле? Снейп сейчас в больничном крыле.

Я буквально ощутил, как земля уходит из-под ног. Декан Слизерина никогда не брал отгулов. Он никогда не болел. Он никогда не попадал в больничное крыло.

***

Без лишних размышлений я направился в больничное крыло.

Войдя туда, я поморщился от неприятного запаха лекарств, которого ненавидел ещё с детства.

Я прошёлся мимо пустующих коек к тем, что были занавешены шторкой. За одной из шторок лежал какой-то студент Когтеврана, а за другой – гриффиндорец. Это я понял по их форме, аккуратно сложенной на стульях возле них.

Пройдя к самой последней больничной кровати, я увидел Снейпа. Тот был бледнее обычного, выглядел, как восковая статуя, но, тем не менее, грудная клетка его плавно поднималась и опускалась. Странно было видеть его не в извечной мантии, а в больничной пижаме. Создавалось впечатление, что он спит, правда, сон был не безмятежным, а напряжённым – потому как между бровей у него застыла морщина.

- Вам нельзя быть здесь, мистер Малфой, - сказала мадам Пофмри, материализовавшись за моей спиной.

- Что с ним? Я его крестник, я имею право знать! – бросил я, поворачиваясь к ней.

- То же, что и с ними, - женщина кивнула головой на студентов. – Они все в коме с огромным истощением жизненной энергии.

«Истощение?»

- А… а что произошло?

- Никто не знает. Тедди Крайслоу, - она кивнула на гриффиндорца, - нашли в туалете для мальчиков на третьем этаже. А профессора Снейпа и Джеремию Уиксона нашли в одном из пустынных коридоров на втором этаже.

- И что? Что-то говорят по этому поводу? – упорствовал я. Меня не было всего лишь гребаных полдня, а тут уже такое завертелось.

- Мистер Малфой, сомневаюсь, что это именно та информация, которую вам, как студенту, можно знать, - поджала губы Поппи и поспешила удалиться.

- Мадам Помфри! – окликнул я её. – А вы не знаете, те двое, они – грязнокровки?

Медсестра осуждающе посмотрела на меня и ответила прежде, чем скрыться у себя в подсобке:

- В такой ситуации предрассудки не уместны, мистер Малфой.

«Прекрасно! ВОСХИТИТЕЛЬНО! Спасибо за информацию! Мордредову мать!»

Я быстрым шагом направился к Дамблдору.

«Скорее всего, - размышлял я, - с записью на стене эти случаи никто не свяжет, поскольку одной из жертв почему-то стал декан Слизерина. Надо бы их подтолкнуть к такому решению, пока это всё не зашло слишком далеко!»

Почему я направился к директору? Да потому, что я, в отличие от Поттера, не герой и не святоша, готовый жертвовать своими скудными остатками жизни (кстати, сколько её вообще у меня осталось?), чтоб спасти всех и вся. И Дамблдор был единственным человеком после Снейпа, которому я хоть немного мог довериться (откровенно скрепя сердцем, конечно).

Но, увы! Кабинет был заперт, гаргулья меня не пропускала.