Сергей Ким - Чужая жизнь
— Чего?
— Да нет, ничего. Садитесь жрать, пожалуйста, говорю — блюдо готово.
— Ура!..
* * *— Уф… А вкусно, хотя и необычно! — сыто заключила Мисато, сделав большой глоток пива. — Правда выглядлит, эээ, не очень….
— Но-но! — предостерёг её я, погрозив куском булочки. Свою порцию я уже прикончил. — Ещё одна реплика с места, и готовить в следующий раз будешь сама. Лучше делай как я.
— То есть? — нахмурила брови Кацураги, глядя, как я аккуратно подчищаю тарелку.
— Мисато, ты посуду мыть любишь? — вопросом на вопрос ответил я.
— Нуу…
— А без ну?
— Нет, — обречённо вздохнула капитан.
— А почему? Только честно.
— Лень и долго…
— Вот! — торжественно воздел я кусочек булочки. — А почему? А потому, что слишком много всего остаётся в тарелке, съедобного, между прочим! А моим методом зачищаем поверхность, и в случае чего можно её даже и не мыть, а просто споласкивать — всё равно она почти что чистая!
— Синдзи, ты гений! — округлив глаза, воскликнула Мисато, схватив ещё одну булку. — От лица командования НЕРВ, выношу тебе благодарность!
— Служу человечеству! — браво гаркнул я, попытавшись встать по стойке «смирно», не вставая из-за стола. — Или у вас тут по-другому говорят?
— Да у нас обычно вообще ничего не говорят. И не делают.
— Фигово… — философски изрёк я.
— Так, кстати!.. — оживилась Кацураги. — Раз уж это теперь и твой дом тоже, давай разделим домашние обязанности!
Глаза капитана нехорошо блеснули.
Как же, как же… Плавали — знаем, в смысле, видели — помним. В тот раз вы, госпожа Кацураги, практически всё свалили на беднягу Синдзи. Но вот мне что-то лень всё это на себя взваливать — я не столько более сильная, чем он, личность, сколько более ленивая…
— Годится! Как будем делить?
— Может в «камень-ножницы-бумагу»? — с затаённой надеждой спросила Мисато. Хотя, успев немного меня узнать, она, похоже, особо не рассчитывала на благоприятный исход сего безнадёжного дела.
— Э, нет! Так не пойдёт, — категорически замотал головой я. — Делим по функциям: вынос мусора, стирка и уборка — тебе, готовка — мне.
— Синдзи, да ты что такое говоришь? — возмутилась Кацураги. — Давай лучше так…
* * *— Договорились, — устало заключила Мисато, пожимая мне руку.
— Наконец-то, — так же устало ответил я.
Целый час мы с ней спорили и торговались относительно распределения домашних дел. Капитан оказалась крепким орешком. В результате, помимо готовки, ко мне отошла и уборка, но остальное я всё же с себя спихнул…
— Уф, торгаш хренов…
— На себя посмотрите, товарищ капитан.
Оп! Проговорился…
— А почему эээ… товарищ? — тут же вцепилась в меня Мисато. — Ты вроде и перед боем меня так называл? Что это означает, а?
Ладно, будем выкручиваться — я же отыгрываю образ рехнувшегося на оружии пацана?..
— Знаешь, была такая страна СССР?
— Ну, слышала вроде что-то… Это теперь Россия, да?..
— Точно. Так вот, при обращении к военным у них было принято использовать обращение не господин, а товарищ такой-то, добавляя звание — капитан там, или майор. Понятно?
— Ага, — кивнула Кацураги. — А откуда ты столько всего знаешь? Я вот, например, была на российской базе НЕРВ, а таких тонкостей даже и не знала…
— Книжки читай, Мисато. Умные, толстые книжки…
— Брр… — Кацураги передёрнуло. — Не говори при мне таких страшных вещей… Слуушай, давай лучше вещи твои распакуем, а?
— Так ты даже ещё свои не распаковала… — скептически заметил я.
— Вот в этом-то и дело! — радостно воскликнула девушка. — Начнём с твоих, а потом, глядишь…
Пацаны, засада! Кажется, меня хотят припахать ещё и к разбору груды командирских вещей!
* * *— Ух, ты! — выпалила капитан, аккуратно доставая футляр с виолончелью. — Играешь?
— Не так чтобы очень… — протянул я, скептически глядя на музыкальный инструмент. — Так, скорее просто учился когда-то, а аппарат остался…
Интересно, а как у меня с мелкой моторикой? Умею я ещё играть или же полностью разучился, когда стал доминирующей личностью? Надо будет поинтересоваться потом, на досуге…
— Ладно, давай разбирать эту ерундистику дальше…
Не так уж и много вещей у меня, в принципе. Одежда и обувь — вот самое объёмное (рубашки, брюки, кроссовки), а остальное — немного книг (в основном справочники и энциклопедии) и всякая мелочь.
— Ну что, у тебя осталась последняя коробка? — кровожадно спросила Мисато. — Давай сюда — это будет десерт!..
Это она про пакет из НЕРВА — его я действительно оставил на сладкое.
— Ну! Ну! Давай же!.. Может, всё-таки я открою?..
Мисато крутилась вокруг, заглядывая то через одно плечо, то через другое.
— Руки! Я сам! Сам! Сам!.. — категорическим тоном заявил я, всем телом нависая над коробкой и вскрывая её канцелярским ножом. Крепко запаковали, заразы…
— Ого!.. — произнесла девушка, глядя на содержимое коробки.
Я аккуратно достал чёрно-золотой китель и брюки, белую рубашку, тяжёлые тупоносые туфли, удостоверение-пропуск в НЕРВ и, что главное — небольшой пластиковый кейс.
Для начала я уделил капельку внимания мундиру — провёл рукой по ткани, гладкая и шелковистая, приятная на ощупь… На рукавах нашивки в виде небольших серебряных треугольничков — интересно, что это за звание?
— Так ты у нас теперь младший лейтенант?
— Угу… — неопределённо промычал я, переходя к кейсу. Крышка оказалась несколько туговата… Ну, давай же, открывайся… Ага!..
В небольшом углублении спокойно так себе покоился пистолет Глок-17 и запасной магазин. В отдельном свёртке обнаружилась ещё и поясная кобура вкупе с четырьмя коробками парабеллумовских патронов.
— Круто! — выдохнул я, аккуратно доставая пистолет. Что ещё нужно для счастья пацану? Великая миссия по спасению мира, огромная сила (пускай и заключённая в гигантском роботе), оружие… Хорошо бы ещё, конечно, в придачу какую-нибудь красотку и чемодан денег, но это я уже наглею…
Девушка молниеносно выхватила меня из рук пистолет — я и глазом моргнуть не успел.
— Э! — возмутился я, совершенно не ожидавший такой подлости.
— Синдзи, ты понимаешь, что это смертельно опасная вещь?
— И это вы мне говорите после того, как засунули в огромного робота, способного разнести целый город? Да по сравнению с Евой — это просто игрушка!
— Игрушки игрушками, а пистолет я тебе не дам, — решительно заявила Кацураги.
— Вот ещё! Он мне, между прочим, по Уставу положен!
— Так ты даже Устав и не читал! — поразилась моей наглости Мисато. — Откуда ты это можешь знать?
— Но ведь написано, а? — хитро прищурился я.
— Написано, — вынуждена была признать командир. — Все сотрудники НЕРВ имеют право на ношение оружие, а у офицеров это в обязательном порядке принято…
— Ну вот! — победоносно заявил я. — Да и чего ты беспокоишься, Мисато? Уж с пистолетом я как-нибудь управлюсь — это ж не Ева, в конце-концов…
— А вот я что-то сомневаюсь, — скептически заметила Кацураги.
Я выжидательно посмотрел на капитана. Она состроила непонимающий вид.
— Ну, Мисато!..
— Да ты же себе что-нибудь отстрелишь!
— Даю слово, всё будет в порядке, — клятвенно пообещал я. — Вот смотри, дай-ка мне «глок» сейчас, я тебе покажу… Только проверь, чтобы он был не заряжен.
Кацураги скептически посмотрела на меня, но выщелкнула магазин, передёрнула затвор. Убедилась, что патронов нигде нет, вставила магазин обратно и, перехватив Глок за ствол, протянула мне его рукоятью вперёд.
— Ну, на, покажи, что ты там можешь.
— Сейчас… — задумчиво ответил я, взвешивая в руке творение австрийских оружейников.
Раз — выщелкнул магазин, два — резко передёрнул затвор, три — нажал спусковой крючок.
— Норма, — типа авторитетно заявил я, услышав сухой щелчок, хотя и держал пистолет в руках до этого считанные разы. Но, что называется, чтение нужных книг даёт определённые знания… — А насчёт отстрелить себе что-нибудь это ты, товарищ командир, погорячилась. «Глок» — штука надёжная, у него же предохранитель автоматический, для выстрела нужно правильно вжать спусковой крючок, так что так просто не выстрелишь…
— Раз уж такой начитанный, то ещё скажи, что случаев самострела из него вообще не было, — фыркнула Кацураги.
— Нет, ну почему? — возразил я. — Были. Но исключительно по глупости — кое-кто пытался пихать пистолет в кобуру, держа палец на спуске, вот и получался выстрел… Ну что, Мисато, я убедил тебя в своей благонадёжности?
— Хм… — задумалась Кацураги. — Ну, будем считать, что да. Ты вроде и правда в этом деле разбираешься…
— Круто! — возликовал я. — В школе мне все обзавидуются!
