Кира Измайлова - Жизнь замечательных Блондей
– Какой… – выдохнула, наконец, длинное ругательство Ким. – Кому ты перешел дорогу на этот раз?!
– Причем здесь я? – Себастьян пристально взглянул на неё. – Стреляли в тебя.
– В меня?! – Ким снова потеряла дар речи.
– Если бы ты не споткнулась, лежать бы тебе с простреленной головой, – по-прежнему невозмутимо завершил мысль Себастьян.
Если бы Ким хуже знала его, то могла бы подумать, будто он совершенно спокоен. Однако она знала Себастьяна достаточно хорошо, чтобы понять – он был в ярости. Чего-чего, а покушения на свою любимую игрушку он не спустил бы никому.
– Господин Крей… – Вернулся охранник.
Блонди обернулся к нему.
– Мы пытались взять его живым, – оправдывающимся тоном произнес тот. – Но он сперва отстреливался, потом попытался удрать. Одним словом – «при попытке к бегству»…
– Кто это? – осведомился Себастьян.
– Какой-то бродяга, господин Крей, – пожал плечами охранник.
Ещё двое подтащили безжизненное тело.
Ким невольно вздрогнула, и это не укрылось от Блонди.
– Ты знаешь его? – спросил он.
Ким очень не хотелось отвечать, но она всё же выговорила:
– Да… Это Ник. Тот, о котором я вчера говорила…
– Одной проблемой меньше, – обронил Себастьян. – Садись в машину.
Ким послушно заняла своё место. Ей было стыдно признаться самой себе, но… она действительно была рада тому, что всё закончилось именно так. Она испытывала почти неприличное чувство облегчения. В самом деле, проблема была решена, что уж теперь…
– Я не понимаю… – сказал Себастьян, немного помолчав. – Отчего он стрелял в тебя? Логичнее было бы прикончить меня.
– Он считал, что я его предала, – ответила Ким, почти не задумываясь. – Что я предала мир, в котором мы жили… Что я виновата в том, что не пошла наперекор обстоятельствам. Не удивлюсь, если он презирал меня за то, что я не покончила с собой. Но если честно… Я не знаю, Себастьян. Правда, не знаю…
Блонди промолчал, только искоса взглянул на Ким.
– Ты понадобишься мне сегодня вечером, – сказал он немного погодя.
Ким немного оживилась, радуясь возможности отвлечься от неприятных мыслей.
– Для чего?
– Будет небольшой прием, – ответил Себастьян. – Приглашены кое-какие влиятельные люди.
Ким понятливо кивнула. В самом деле, кто будет обращать внимание на пета? Все привыкли считать их не более чем живыми безделушками, хорошенькими и безмозглыми. В массе своей они именно таковы… Ким знала, что от неё требуется: внимательно смотреть, слушать и запоминать. Всё может иметь значение – и чей-то случайный на первый взгляд жест, и взгляд, и невзначай оброненное слово… И если ей покажется, будто она заметила что-то подозрительное или просто странное, Ким должна будет сообщить об этом хозяину – для этого у них выработана целая система условных знаков. А что делать дальше – он решит сам…
СТАРИК
Это мероприятие с самого начала ему не нравилось. Он всеми силами старался уклониться от участия в этом фарсе, но… не откликнуться на приглашение Блонди значило поставить под угрозу своё положение. А положение это он завоевывал долго и нелегко и не намерен был лишаться чего бы то ни было.
По счастью, от него требовалось лишь присутствие. Ну, ещё следовало принимать участие в общих беседах на отстраненные темы. Все принципиально важные вопросы уже были решены, теперь начиналась тонкая игра: попытки в пустой болтовне выяснить, что же на самом деле на уме у хозяев приема, понять, в каком направлении они намерены действовать далее, на что можно рассчитывать, и от чего лучше отказаться сразу.
Когда-то он был мастером таких бесед и получал истинное наслаждение, когда, уцепившись за вскользь произнесенное слово, можно было шаг за шагом выстроить, воссоздать стратегию противника, а там и переиграть его… Теперь он был слишком стар для всего этого. Он даже не слишком внимательно прислушивался к разговору своего финансового партнера с одним из Блонди. Он вообще старался не иметь с ними дел. Более того, они вызывали у него безотчетное раздражение, почти ненависть. Он ненавидел в них всё: умение не выражать никаких эмоций, вечные чуть презрительные полуулыбки, жестокость и беспринципность… А хуже всего была их привычка таскать за собой повсюду, даже на официальные приемы, этих их петов. В последнее время многие начали подражать хозяевам планеты, заводя и себе гаремы. В какую мерзость обычно превращалось подобное начинание, он даже представлять себе не хотел.
Собеседник его партнера не был исключением. Красивое холодное лицо, похожее на маску, настороженные яркие серо-синие глаза, роскошная, уложенная в нарочитом беспорядке грива золотистых волос, ровный бесстрастный голос… И, разумеется, пет у ноги. Вот этот пет не давал старику покоя. Вернее, эта – на полу у ног Блонди сидела девушка.
Что-то в ней было не так. Прежде всего, старику казалось, что она чересчур взросла – рядом с остальными Блонди находились обычно совсем юные петы, а этой девушке трудно было дать меньше двадцати. Но с этим он ещё кое-как мог смириться: уж лучше взрослая девица, чем девочка-подросток… Куда более странным было другое. Девушка вела себя иначе, нежели другие петы – те сидели неподвижно, как истуканчики, как изысканные дорогие статуэтки. И – это старик тоже отметил – ни при каких обстоятельствах не прикасались к хозяевам. Эта же девушка расположилась в куда более свободной позе, да к тому же слегка опираясь о колено Блонди. А тот, казалось, и не замечал…
А что ещё интереснее – девушка была одета. То есть, на всех петах присутствовали клочки ткани, но одеждой это было назвать трудно. Старик не находил никакого удовольствия в созерцании едва прикрытых тел подростков, но Блонди, видимо, считали иначе. Так вот, на этой девице были узкие кожаные брючки, подчеркивавшие идеальную форму длинных ног, и черная же облегающая безрукавка.
Больше же всего не нравился старику её взгляд. Ничего общего с пустыми, скучающими или рабски преданными взглядами остальных петов. Нет, девушка улыбалась точно такой же заученной улыбкой, но глаза у неё были холодные, настороженные и оценивающие. Скользнув по старику изучающим взглядом, девушка отвернулась. Старик готов был поклясться, что она внимательно прислушивается к разговору.
– Вам скучно? – внезапно обратился к старику Блонди. В одной руке он держал бокал с вином, пальцы другой лениво перебирали великолепные каштановые кудри девушки.
– Отчего же, – осторожно ответил старик. Он не любил разговаривать с Блонди, трудно было понять, когда они шутят, а когда совершенно серьёзны.
К счастью, Блонди вновь вернулся к разговору, речь зашла о каких-то новых проектах. Старик же внимательнее взглянул на девушку. Он всё больше убеждался – что-то с ней неладно. Буквально минуту назад она спокойно взяла из рук хозяина его бокал. Насколько плохо старик ни знал элиту, он мог бы с уверенностью сказать, что за такую дерзость пета могли жестоко наказать. Однако этот Блонди, казалось, вовсе не обращал внимания на подобные мелочи.
Вот он опустил руку на плечо девушки, подал ей какой-то знак. Девушка, поднявшись на ноги, моментально испарилась. Вернулась через пару минут и, поймав вопросительный взгляд Блонди, коротко кивнула. Садиться она больше не стала, заняла место за спиной Блонди, встала, положив руки ему на плечи. Люди, казалось, её больше не интересовали. Старик, однако, то и дело ловил на себе её взгляд. Может, она и не пет вовсе? Да нет, вот кольцо у неё на шее…
– У вас отличный вкус, – произнес внезапно его партнер. – Ваш выбор петов великолепен…
Старик поморщился, как от зубной боли. Как можно – вот так унижаться? Добро бы сами предложили…
– Этот экземпляр… – Человек замялся. – Может быть, вы…
Губы Блонди дрогнули в недоброй усмешке. Старик успел заметить, как у девушки, словно от негодования, раздуваются крылья тонкого носа.
– Весь мой гарем к вашим услугам, – произнес Блонди ровным тоном. – Но это – моя любимая игрушка. Прошу извинить.
Окончание беседы оказалось скомкано. Впрочем, и прием заканчивался.
В большом холле, поджидая партнера, старик вдруг заметил знакомую пару: рослый Блонди и темноволосая девушка ростом ему едва ли по плечо. Старику показалась удивительно знакомой её манера встряхивать волосами, поворот головы, походка…
– Каков нахал! – донесся до старика обрывок фразы. – Вот так напрямую взять и…
Блонди в ответ только усмехнулся, но девушка была чересчур зла.
– До чего ж гадко, – продолжала она, – весь вечер поливал меня такими взглядами, что я чуть не задымилась… Не отрицай, Себастьян, тебе это нравилось!
– Разумеется, – ответил Блонди, беря девушку за плечи и властно привлекая к себе. – Удивительно приятно сознавать, что кто-то вожделеет твою вещь. И что он никогда её не получит.
