Чужой Владыка - Юрий Корчагин
Как ни странно, но все, все до единого из сидящих передо мной молодых парней и девушек, поддержали его слова. Кажется, по прибытию в Залив, мне стоит серьёзно так поговорить с некоторыми разумными, возможно даже с нанесением физических увечий, раз никто не докладывал о подобных настроениях среди воспитанников. В любой другой ситуации, подобная ненависть к слугам богов стала бы большой проблемой, вот только в моём случае — это буквально подарок «богов». Кажется, моя давняя идея с посвящением воспитанников славянскому пантеону, только что получила шанс на реализацию. Раньше я боялся того, что они просто не поймут, зачем присягать непонятным сущностям, когда есть вполне известные боги, но теперь… Их недоверие к жрецам, сначала не пожелавшим спасти их из рабства, а потом проповедующим о его недопустимости, привела их к весьма простым выводам и отторжению известных богов. В любой другой ситуации, это могло со временем подтолкнуть их на поклонение тёмным сущностям, ведь как ни крути, а без покровительства высших сил на Голарионе жить тяжело.
— Что ж, — задумчиво осмотрел их я, — мне есть, что вам рассказать и показать, но! — сделал акцент на последнем слове я, — Перед тем, как начать свой рассказ, мне нужна от вас клятва, что никто, повторюсь никто, не узнает о том, что я вам поведаю. Не подумайте, что я вам не доверяю, — строго посмотрел на них я, — но раскрытие этой тайны может дорого мне стоить.
— Я клянусь… — начал было говорить горячий парень.
— Не сейчас, — прервал его я, подняв руку, — пообщайтесь между собой, хорошенько подумайте, ведь после того как вы дадите клятву, пути назад уже не будет. Прошу только об одном, не посвящайте больше никого в наш разговор и следите за теми, кто может вас подслушать. Вечером, пришлите ко мне гонца, и мы продолжим наш разговор.
Встав с табурета, я ещё раз окинул сидящих передо мной девушек и юношей. В том, что не проболтаются, я был почти уверен, тем более, клятву о том, что они будут молчать о нюансах проведённого ритуала, я взял с них сразу после его окончания. Ошарашенные воскрешением сразу всех погибших в бою, они принесли её быстро, без проволочек, а главное искренне.
Сняв купол тишины, я отправился дальше.
В первую очередь надо было проверить табун лошадей, что сейчас пасся за пределами стен, потом поговорить с освобождёнными рабами и рабынями, обнаруженных на пепелище лагеря кочевников. Часть из них в ночной неразберихе порубили, не разбирая, кто свой, а кто чужой, но, кажется, они не то чтобы были в сильной обиде.
С коняшками разобрались быстро, Марвин, наш главный интендант, оценил приобретение в виде табуна почти в шесть сотен голов положительно, а на моё предложение пересадить всю нашу пехоту и стрелков на захваченных коней, ответил безразличием. Ему главное было то, что невысокие степные кони, вполне неплохо себя чувствовали на подножном корме, а раз ему работы не прибавится, то и беспокоиться не о чём. Думаю, сотню коняшек стоит оставить местному барону, мне они всё равно без надобности, а ему ещё немного счастья. Задумавшись на миг, а не слишком ли я к нему щедр? Я отбросил глупые мысли, вся моя помощь ему лично мне ничего не стоила, кроме потраченного времени и маны, тем более, гордо сидеть посреди голой степи без стен — попахивает изощрённым способом самоубийства, а тормозить себя подводами с трофеями в условиях войны в степи — не меньшая глупость. Так что пусть радуется, что удача в кое-то веки повернулась к нему лицом, а мне, наверно, всё это ещё зачтётся.
С рабами и рабынями было ещё проще. Те из них, что были уроженцами Талдора, решили остаться там, где есть, уйдя из-под моей руки. Кадирцы, пытались было что-то сказать о сопровождении их домой, но быстро поумерили пыл и до конца войны согласились работать на меня как слуги в обозе. Веселее всего было с уроженками северных пределов. Те две девушки-блондинки, что были обнаружены в шатре вождя, оказались уроженками Иобарии и не просили ничего, кроме как дать им в руки оружие и позволить отомстить за судьбу своих родных и близких, погибших от рук степняков. Посмотрев на их крепкие фигуры, я отослал им к немногочисленным ветеранам, что были со мной в этом походе. Смогут доказать матёрым воякам, а заодно своим бывшим соотечественникам свою силу — выдадим оружие и броню, благо трофеев более чем достаточно, и поставим в строй; окажутся бесполезны — пусть лучше помогут Марвину на кухне, так пользы от них будет побольше.
Ближе к вечеру я дошёл до высокой кучи трофеев: кожаная броня, оружие, артефакты, бытовые мелочи, всё это лежало в одном месте. Из общей кучи несколько человек под предводительством Талиэля, вытаскивали первые попавшиеся вещи, после чего раскидывали их в кучи поменьше. Всё со следами магии — в одну, без следов оной — в другую, алхимию — отдельно, сломанное или повреждённое — отдельно. Работа шла медленно, но по сравнению с утром, гора трофеев заметно уменьшилась.
— Вижу, работа в самом разгаре? — подойдя к сыну, спросил я у него.
— Да, — не оборачиваясь, ответил он, с помощью заклинания анализируя чары на небольшом амулете, — но нам бы побольше людей, иначе мы так несколько дней провозимся.
— Я поговорю с Марвином, всё равно у него рабочих рук теперь больше чем было, — быстро составил план я, — есть что-нибудь интересное?
— Почти всё интересное, я уже упаковал в сундуки, — указал он немного влево, — там по большей части содержимое шатра шамана, плюс то, что сняли с него и вождя. С остальным, я пока разбираюсь.
— Тогда, не
