Семнадцатая - Виталий Хонихоев
- Да ладно, это все равно эмпирическим способом проверяется. – машу я рукой: - там посмотрим. А где этот Они Ли пребывает по большей части? Где у него берлога?
- Неписанные правила, Тейлор… - предупреждает меня Лиза: - что? Да я знаю, что ты плевать хотела, но уж сказать-то я обязана. И если уж все равно собираешься, то труп спрячь. Дай насекомым сожрать.
- Да я в большей степени сперва поговорить хотела. Может нам с ним удастся прекратить всю эту дурацкую войну. У меня к АПП никаких особых претензий нет. Пусть только из своих борделей тех, кого насильно удерживают – отпустят. – говорю я: - всегда лучше говорить, чем воевать.
- Очень смешно. – Лиза кидает Бакуде одежду: - на вот, тут футболка нормальная и джинсы. Ботинки свои оставишь, у меня твоего размера нет. И вот… куртка с единорогом.
- Серьезно? – поднимаю я бровь: - Слава говорила мне что носить такое с таким лицом как у нее – только народ привлекать.
- Это Слава правильно сказала. Только вот она про твое лицо говорила. – хмыкает Лиза: - одевай, одевай. Никто тебя не узнает.
- Хай. – если Бакуда что-то и хотела сказать, то сдержала это в себе. Она быстро скинула с себя одежду, даже не подумав отойти в ванную или прихожую и я едва сдержала порыв отвернуться. В конце концов я – Мясник Пятнадцать и вообще страшная, и ужасная, какие к черту приличия? Что я, сисек не видела? Вот этих конкретных не видела, а так вообще каждый день в зеркале наблюдаю. Хотя у Бакуды побольше будут, да. Ну, она и постарше и в плечах шире, вообще положено ей.
Бакуда напяливает на себя джинсы, футболку и куртку и становится какой-то нелепой пародией на саму себя. Та же сумасшедшая бомбистка, только в нелепой розовой куртке с единорогом и футболке с принтом Славной Девочки на груди.
- Ну да. – говорю я: - эдак она до первого полицейского дойдет и …
- Дилетантам половину работы не показывают. – Лиза делает шаг вперед и аккуратно водружает на переносицу Бакуды темные очки. Но какие! Огромные, мультяшные, словно бы вырезанные из мультфильмов Диснея. Обходит Бакуду со стороны и ловко схватывает ее длинные прямые волосы в два хвостика по бокам головы. Удовлетворенно любуется на свою работу.
- Ну как? – спрашивает она меня: - до первого полицейского?
- Ээ… - выдавливаю я из себя. Бакуда полностью преобразилась. Теперь передо мной девочка-фанатка кейпов, которая приехала в Брокон Бей взглянуть на Оружейника и Славу, пройтись по Набережной и наделать фоток на фоне башни СКП.
- Глупо выгляжу. – жалуется Бакуда, но спохватывается и бросает на меня короткий взгляд: - хай, Тейлор-сама.
- Я еще и не сказала ничего. – удивляюсь я.
- Не, все правильно, - говорит Лиза: - это превентивное «хай». Пускай идет уже, а мы с тобой кризис будем разрешать.
- Я… могла бы помочь, Тейлор-сама. – говорит Бакуда: - моя способность… я могу останавливать время с помощью бомбы. Если взять Панацею и …
- Насколько маленькие бомбы ты можешь сделать? – тут же спрашивает ее Лиза и морщится от головной боли: - ага, вижу. Тейлор, у нее с тобой отличная синергия получится, а то ты за ботулотоксином каталась. Теперь у тебя есть свои бомбы… она вживляла их под черепную коробку, а там не так уж и много свободного места. По части миниатюризации именно бомб она даже Оружейнику фору даст.
- Я могу сделать любую бомбу. Все, что взрывается – я могу это сделать. – говорит Бакуда: - ограничений нет. Почти. Я … не знаю. Никогда не было такого, чтобы я хотела сделать бомбу с определенным действием и это у меня не получилось.
- О, да у нас тут новый вызов. – откликается Сплетница: - в самом деле, давай ее оставим, Тей-Тей?
- Есть у меня парочка идей, - говорю я: - вот если взять и …
- Даже не думай! – перебивает меня Лиза: - ни в коем случае. Забудь.
- Но…
- А вот это неплохая идея. Это мы попробуем.
- Выпендрежница.
Глава 40
Глава 40
Интерлюдия Выверт
Вероятность Альфа
- Субъект захвачен и доставлен на базу. – щелкает передатчик и Выверт удовлетворенно наклоняет голову.
- Подготовьте комнату для допроса. – говорит он в селектор: - и отключите внешние линии. Я буду занят.
- Так точно, сэр. – коротко отвечают на том конце линии. Томас Кальверт встает и закидывает в рот пару таблеток от головной боли. Наверное, многие на его месте получили бы удовольствие от мысли что он может сделать все, что угодно с юной блондинкой, есть категория людей, которым это нравится. Ему не нравится пытать людей. И у него обязательно заболит голова от ее криков. Кроме того, Сплетница, которую пытают – пускается во все тяжкие. Давит на самые болезненные точки, бомбардирует психику точно выверенными оскорблениями, пытается уничтожить самооценку и в состоянии заставить своих палачей покончить с собой прямо в комнате для допросов, уже бывали прецеденты.
Так что, к сожалению, доверять ее допрос кому-то еще он не может. Кроме того, он уже знает большинство из того, что она от него скрывает. Он знает, что она давно ведет свою партизанскую войну против него, узнавая расположение
