Искупление (СИ) - Psayker1212
- Ты же хочешь её убить? - Голос Эльзи был тих, но всё же, для ребенка столь малого возраста достаточно тверд. От чего задумавшаяся Никанора чуть вздрогнула и поведя плечами внимательно посмотрела на девочку.
- Она пошла против Веры и Императора... Предателей всегда надо карать быстро и без сожаления, Император сам поймет, нужна ли ему душа предателя или нет. - Женщина всегда говорила то, что думала, стесняться своих убеждений она не хотела, да и если честно просто не умела. Ведь для неё безупречная логика своих слов не была подвержена никакому сомнению. Душа Человека принадлежит Императору. Если человек предал, его убивают и его душа отправляется к Императору. Уж Повелитель всего Человечества, сможет разобраться предавал этот человек или нет, так или иначе сам Император решит, что делать с мятежной или же мученической душой, а во отправить эту душу на встречу с Богом, нужно обязательно...
-Смерть – это слишком лёгкая судьба, для той, что повинна в ранении учителя. – Девочка снова повела своей ладонью над телом, что лежало перед ней. – Я не могу заставить себя ненавидеть… Знаю, что она была невиновна и просто не могла оказать сопротивления. – Покачав своей головой Эльзи тяжело вздохнула, а после внимательно посмотрела в разгладившиеся черты той, что неволей отринула Человечество, но всё же была спасена учителем. – Её путь, как и наш, только начался…
Никанора промолчала. Она могла ненавидеть, не была столь светлой душой, как этот ребенок. Если бы на это была её воля, она бы убила раненую без сожаления, уж больно слишком много возни с той, что предала Императора. С силой, до скрипа металла, сжав свои кулаки, женщина вспомнила о том, как ей не дали успокоить обведшую её, как девчонку, вокруг пальца Октавию.
Когда вызвавшая орбитальный удар Никанора, вместе с еще уцелевшими сестрами выбежала к огромной, центральной лестнице губернаторского дворца, она едва-едва успела упасть в достаточно широкую щель-выбоину, оставшуюся от прошедшего ранее боя. Вспышка, непереносимый гул и чудовищный жар, что ощущался даже через сработавший Розарий, энергетический щит, что выдали ей, когда она возглавила один из храмов ордена. Женщина точно знала, что уже должна быть мертва, но вдруг над ней прокатилась встречная волна, сбившая и оттолкнувшая расходящиеся последствия от удара тяжелого макро орудия крейсера по дворцу, что тут же начал складываться сам в себя, от полностью разбитых огнем несущих конструкций, уж слишком сильный был удар снаряда просто чудовищного по своим размерам калибра.
Выбравшись на горящую поверхность, Никанора помогла выбраться двум вылезшим вслед за ней сестрам. Сердце кольнула боль от осознания утраты остального подразделения... Смерть не пощадила никого, обгорелые трупы сестер битвы лежали в странных скукоженных позах, в каких их и застала смерть... Они буквально запеклись в своей же броне, до черной хрустящей корки.
Слеза скатилась по щеке сестры настоятельницы, тогда она не сдержала своих слез, от всего подразделения высадившегося на планету, их осталось всего трое, и эта боль навеки останется с Никанорой. Но боль утраты быстро перебила ярость. Враги Империума отплатят за эти жизни сторицей. И сама Никанора пройдет покаяние, нужно было признать себе, что ошибок с её стороны было не мало. Дочь Императора не собиралась прощать ошибок, ни себе, никому не было еще.
Едва передвигаясь, с помощью чуть более уцелевших сестер, что оказались под ней во время удара, женщина медленно спускалась по выщербленной прошедшим боем лестнице, то тут то там были чуть уцелевшие трупы гвардейцев и местами черные тени, выжженных орбитальным ударом людей. Одним из мёртвых оказался и бывший Губернатор этой планеты. Узнать Райо было бы тяжело в этом обгоревшем куске мяса, что от него остался, но всё-таки Никанора смогла опознать его. Болт-пистолет, уж больно сильно выделялся, как и почерневший рисунок на этом оружии. Стоило отдать Райо Астра Каралу должное, он умер с оружием в руках, до конца отстаивая свой мир…
Так или иначе именно сестра Никанора и её подчиненные увидели развязку боя Октавии против Найлуса. Уже нависая над двумя обессиленными полутрупами, женщина хотела прикончить обоих. Одну, за то, что Никанора доверилась ей, а второго, за слишком чудовищные способности. Именно тогда Никанору остановила прибывшая на челноке Ефримия.
Инквизитора, сестра настоятельница, узнала сразу, хотя эта женщина и сильно поменялась. Даже ощущения от неё теперь были другие. Если раньше для Никаноры эта женщина была просто страшным, чудовищно сосредоточенным на своей задаче союзником, что бесконечно борется с собственными псайкерскими силами. Это было видно по ней всегда. Теперь же перед сестрой битвы предстала изменившаяся Ефримия Блейкроуз. Да, она была уставшей, да её взгляд, что вгонял в дрожь даже сестру настоятельницу никуда не делся, но теперь там читалась не только ответственность за судьбы миллионов, но и вера, воля к победе и жизни. Это невозможно было скрыть от опытного взгляда женщины, что привыкла отвечать за своих сестер, за их настроение и их Веру, ведь она так же выступала их наставницей и пастырем. Никанора видела изменения во взгляде Ефримии и ей это нравилось, значит женщина всё же нашла в себе силы не просто существовать, но и бороться за свою жизнь... Что было удивительно, если знать то, что знала Инквизитор. Уж слишком многое наваливается на этих людей, слишком много они знают и иногда не выдерживают этой нагрузки, знания просто сводят их с ума. Раньше Никаноре казалось, что Ефримия закончит так же, как и многие из её товарищей, с пулей в своей голове, от одного из своих, таких же Инквизиторов.
Покачав головой отгоняя не самые лучшие воспоминания, Никанора посмотрела на сосредоточенную девочку, ученицу того чудовища, которого спасла Ефримия. Радостно ли было женщине от того, что у столь сильного человека есть ученица, что может достичь его уровня сил? Нет, отныне она доверяла и верила только Императору и силам обычных людей... Октавии она уже доверилась, и к чему это привело? Хотя надо отдать псайкеру должное, она выполнила своё предназначение и довела силы лоялистов до дворца губернатора, кто же знал, что эта ловушка была рассчитана совершенно не на них.
Девочка повела рукой над чуть вздымающейся грудью больной и та теперь задышала более свободно. Удивительные способности, тем-более если знать, что этот ребенок пария, как и её учитель. Сестра настоятельница до сих пор не могла уложить в своей голову то, что парии способны на колдовство, так же, как и псайкеры. Правда если учесть силы Найлуса Хорса, то эти создания были даже более чудовищны чем уже известные силы Хаоса.
Эльзи отошла от кровати женщины и посмотрела в глаза сестре битвы. Та лишь отвела свой взгляд и развернувшись, первая покинула палату Октавии. Говорить что-то этому ребенку совершенно не хотелось.
Выйдя из палаты, Никанора снова, как и каждый день после сражения, пошла в оборудованную, специально для неё и сестер келью. Ей предстояла молитва и прошение о покаянии. Инквизитор смогла уговорить её не отказываться от командования и примыкания к сестрам репентиям, что своей собственной кровью и жизнью, вымаливают прощение Императора, но всё же сестра настоятельница чувствовала свою вину перед орденом, та давила на неё неимоверно.
- Сестра Никанора. – Женщина остановилась и развернувшись посмотрела на девочку, что не отводила от неё взгляд. – Думаете они бы хотели, чтобы вы, убивались по ним. Всё-таки они добровольно шли на смерть, и ведя себя так… Вы просто обесцениваете жертву и подвиг остальных сестёр.
С силой сжав зубы, женщина уже хотела ответить более резко, этой девчонке, что смеет ей с ней так разговаривать. Но сестра настоятельница удержалась. Кивнув Эльзи она резко повернулась кругом и ушла, оставив девочку в коридоре.
Эльзи со вздохом покачала своей головой. Она видела и чувствовала раздрай в душе этой в общем-то сильной женщины. И она знала, что та сможет перебороть себя. Сейчас, перебесившись, та всё же обдумает её слова и придет к нужному выводу, в этом Эльзи не сомневалась. Но всё же, как же иногда было тяжело ощущать людей и их эмоции, как тяжело воспринимать их столь ярко, тем более в столь кровавом мире, как их.
