Записки Старого Когитатора (СИ) - "Cyberdawn"

— По слову вашему, Терентий.

На озвученное решение Инквизитора сестра-палатина лишь отсалютовала. На сбор трибунала оповещённая канонисса потратила не более часа. На наше присутствие лишь кивнула.

И в относительно небольшом зале стояла обнажённая сестра Лючия, за тремя трибунами пребывала канонисса и три сестры. На совещании у них ушло не более трёх минут.

— Я, канонисса-прецептор Диллона Вистус, выношу приговор Лючии Горм, предательнице и еретичке, осквернявшей своим присутствием Сестринство. Своими гнусными деяниями она подвергла опасности впадения в грех то, что доверил нам Император. Лючия Горм извергается из Ордена Адептус Сороритас, лишается благословения Императора и будет искупать свой грех, вживлённая в Машину Покаяния, — на этом Кристина немного вздрогнула.

Хотя и я вздрогнул, пусть и внутренне. Жуткая участь, если начистоту — эти Машины Терентий называл “вершиной бессмысленного мучительства”. Страшноватая вещь, особенно после ознакомления с техническими данными.

— Опекаемые Лючии Горм признаются порчеными, — тем временем продолжала канонисса. — Извергаются…

Продолжить она не успела. В помещении появился гигант в силовых доспехах, с сияющим золотым светом глазами. Инквизитор Священной Инквизиции Империума человечества, Терентий Алумус, Повергатель Пречистой Леди, Повергатель Лоргара-Отступника, Игнис Сацер. И мой начальник.

— Я, Терентий Алумус, Инквизитор, — загрохотал его голос в зале. — Отвергаю решение сего суда. Приговор, названный и неназванный, не имеет силы. Именем Империума Человечества, я провожу суд Священной Инквизиции и объявляю приговор: Лючия Горм, подданная Империума, приговаривается за свои преступления к сожжению огнём. Ignis Emundat! — прогремел голос Терентия, одновременно с вспышкой, после чего на пол зала упали обугленные кости, бывшие Лючией Горм. — Опекаемые преступницы будут проверены мной лично. Решение по ним я вынесу на основании проверки. Канонисса-прецептор Диллона Вистус виновна перед судом Инквизиции. Виновна в некомпетентности, лени, пренебрежении интересами и пользой Империума Человечества. Приговор мой — лишить её сана, но оставить в рядах Адептус Сороритас, как сестру-репентию. Таков приговор Священной Инквизиции. Славьте Империум Человечества! — проревел Терентий практически нестерпимо.

После чего развернулся и пошёл из зала.

— За мной, аколиты, — бросил он нам через плечо. — Паскудное местечко, — усмехнулся он, поймав мой взгляд.

— Кадия, Терентий, — всё что мог сказать я.

— Кадия, да… впрочем, разберёмся. Кристина, дети точно не осквернены?

— Не слишком сильно, Терентий. Излишняя агрессия, не более.

— Почищу, — произнёс задумчиво Терентий. — И дура ещё эта, — отстранённо пробормотал он. — Ведь не тварь какая…

— Просто любила детей. Хотела дать шанс, Терентий. Дура, как вы правильно сказали, — произнесла Кристина.

— Благими намерениями выстлан путь в Царство Хаоса. Кай, не думаю, что тебя это чему-то научит. Но расследование в целом — ты провёл сносно. Ещё раз поздравляю, дознаватель Инквизитора. Сам-то хочешь? — усмехнулся он.

— Расследование я провёл отвратительно, Терентий, — честно сказал я, на что Инквизитор сделал неопределённый жест. — Дознаватель… не знаю, Терентий. Я могу подумать?

— Можешь. Я никогда не заставляю, кроме ситуаций, когда заставляю. Но сейчас у тебя сутки. Думай, Кай.

— Мне кажется, я не справлюсь, Терентий, — честно сказал я.

Не столько в качестве дознавателя. Хотя не факт, что справлюсь и им. Но Терентий явно рассчитывает на большее. А после его явления… Не настолько велика во мне гордыня.

— Тебе кажется, Кай. Впрочем — подумай. Обсуди с Агнессой, — улыбнулся он ассасину. — Ладно, аколиты, я пойду чистить. Кристина, отправь…

Конца фразы я не услышал, оказавшись с Агнессой в покоях Инквизитора в резиденции кастеляна.

Конец записи.

Терентий, Кай просит доступ к редактированию доклада. Кристина, меня всё устраивает. Обойдётся.

3. Третья запись

Неприятная ситуация, отметил я, проверяя и рвя в клочья свет и ветер, действительно в некоторой степени “заразившие” карапузов. А Кай, в целом, весьма неплохо справился, с учётом того, что он ревизор, а не следователь. По крайней мере, я в начале своей огнесжигательной карьеры косячил почище.

И Психологист-Прима с орбитальной базы Ордо Эгис дал добро на его психопрофиль. С оговорками, конечно: взрослых в Инквизиторы вообще “не рекомендовалось” брать. Но, в целом — подойдёт. Если не загублю, конечно, но постараюсь не загубить. Из него выйдет ПРАВИЛЬНЫЙ Инквизитор, а таких единицы на миллионы.

А с карапузами, точнее, с этим гребучим Холодным Архипелагом, на Кадии выходит хреново. Не подойдут, базово. Выжившие оттуда могут быть много кем, причём очень неплохими, но к инсигнии их на выстрел Новы подпускать нельзя, факт.

И Лапка, хмыкнул я. Ну, впрочем, в этом случае тоже “биопрограмма” на детёнышей. Так что не слишком я её распекал. Но разложил на пальцах (более того, Моллис, как биомант, прекрасно “въехала), ну и поручил работать. Не только с “большеглазыми” реакциями, но и вообще с животными проявлениями. В плане не отказываться, а понимать их и контролировать.

И наказал, как Кристина просила. А этот паразит инспекционный, в самый педагогический момент… На этом месте я чуть не заржал самым неприличным образом, но взял себя в руки.

В общем, сижу тут год, присматриваюсь. А через год, если меня выловят и олордят, то я знаю “в какую сторону воевать”. Понятно, что “занозу в Очке и очках” Миром-Раем не сделаешь, в этом случае объективные причины это сделать не позволят. Но десятину гвардией надо Кадии точно урезать. Разваливающиеся, мать их, Ульи на Кадии — это реально плевок в лицо Империума. И если остальных устраивает заплёванными ходить, то Терёху однозначно “нет”.

— Кристина, я закончил. В резиденцию, — озвучил я, после чего там и оказался.

Лапка задумчиво перекатывалась на кровати — у кошатины была довольно забавная привязка движения и мышления, даже не психологическая, а физиологическая. Ввалился обезьянус, совершенно по-стариковски отрапортовал, что “ни черта ему тут не нравится, желается его приматшеству на Милосердие!” — что Кристина и воплотила.

А я сидел, думал и прикидывал. И выходило, что мне нужно принимать на себя роль “Инквизитора-в-ведре”. Не в плане пилувать себе ручки ножки, но судя по кромешному звиздецу, творящемуся на Кадии, я просто не вытяну монорыльно расследования. Пока, вроде, затишье…

— Господин Инквизитор! — ехидно прервал вокс-канал внутренней гвардии мои мудрые мысли. — Культ на первом жилом ярусе!

— Подробности. И представьтесь, — буркнул я.

— Лейтенант Внутренней Гвардии Кадии Лекс Протектор, — искренне порадовал меня Защищённый Закон своим именем.

— Прекрасно, лейтенант Лекс. Данные по культу, его расположение, — вещал я, жестом поднимая возящихся девчонок и собирая внутренней сеткой аколитов.

— Прошу простить, Инквизитор, данные направлены магосу Секстосу…

— А я его вокруг себя не зрю, — констатировал я, вызвав полное затруднения мычания в воксе. — Ладно, лейтенант, это не ваша забота. Культисты ереси придаются?

— Не могу знать, господин Инквизитор! Здание блокировано, но на глаза мы не показываемся, инструкция!

— В общем, думаю, у меня есть минут пять вникнуть в дело, — полуконстатировал-полуспросил я.

— Сколько вам будет угодно, — непонимающе ответил лейтенант. — Мы два часа на позиции, ничего настораживающего нет.

— Принял. Ждите, скоро буду, — отрезал я. — Мне нужен этот Секстос, мать его робофабрику! — скрежетнул зубом я. — Я этого саботажника… впрочем, разберёмся. Кто-нибудь знает, где этот паразит?!

Аколиты глазами полупали, плечами попожимали. Пришлось рявкнуть — ну реально бардак! А через пару минут Агнесса доложила, что магос выперся из резиденции, ещё когда я был в теплице. За мной, чтоб ему шестерёнки тормозухой смазало! И блуждает этот железный придурок варп знает где.