Максим Осинцев - Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу
Король и Дама молчали. А я продолжал думать, все ли я учел? Больше ошибки допускать было категорически нельзя. А так же, нужно действовать стремительно, а каждый мой шаг должен быть плодотворным.
— Приказ ясен?
— Да, Глава, — в один голос скандировали Дама с Королем.
— Вот и хорошо.
Я услышал, как стучат ботинки по полу, — это удаляются мои бойцы авангарда. Вот скрипнула дверь и они вот-вот уйдут. И тут ко мне в голову приходит последняя мысль.
— И вот кое-что, — говорю я и слышу, что в кабинете вновь стало тихо, если не учитывать потрескивание поленьев в камине.
— Да, Глава?
— Свяжитесь с Прозрачными. Консорциуму нужно зеркало. А дальнейшее вы знаете.
— Будет сделано, — отзывается Дама, и дверь за ними закрывается.
Я вновь остался один. Но ничего, игра продолжается, и совсем скоро, предстоит эндшпиль. А пока, осталось лишь достать недостающее звено в моей последней цели. Лишь бы Виктор не подвел и поступил именно так, как я от него и ожидаю. Лишь бы он вновь проявил себя как трус и сбежал. А уж там, мы с ним разберемся…
* * *База Консорцима, жилой комплекс.
Юлия Антери, охотница Консорциума.
Смерть человека — это грустно. Смерть друга — это утрата. А смерть близкого и любимого человека — это, наверное, и твоя личная смерть. Не смерть-навсегда, а маленькая смерть. То состояние, когда внутри тебя что-то умерло, но ты сам еще ходишь, дышишь и продолжаешь мыслить. Вот она маленькая смерть.
Мы с Марией проревели все глаза, когда стояли там, на кладбище, заполненного трупами наших друзей и товарищей, но большей потерей, была Лина. Это тяжело объяснить, но в этом маленьком человечке было столько жизни, что не хватит и на нескольких людей. И вот, эта жизнь угасла.
Лирика вообще никогда не была свойственна мне, но, как я чувствую, да даже на самой себе, смерть меняет и если не все, то какую-то часть тебя. С этим тяжело смириться, иногда даже больно, что больше нет сил кричать, но это проходит. Ты привыкаешь жить с этой болью.
И если больно мне, то я даже не представляю, как больно было Малому. Какие муки он испытывал и что переживал. Я не могу говорить, что понимала его, так как не испытывала подобной боли, по крайней мере, в этой жизни. Что было в прошлой — уже не важно. Это давно забыто и захоронено где-то на задворках разума. Так глубоко, что не докопаешься. Да и стоит ли это делать?
Ночь была бессонной и я просто чувствовала, что что-то должно произойти и ведь произошло. То, чего ни я, ни другие никак не ожидали. Плохую весть нам принес Саша. Он собрал нас всех вместе. Его лицо было отрешенным, а слова сплетались в мешанину непонятных звуков.
Мы сидели в столовой, и он просто взял бутылку виски и выпил два бокала залпом. И только тогда собрался с силами, чтобы сказать нам эти слова, а затем протянуть записку:
— Он ушел, — лишь произнес он.
Первым записку прочел Стас, а я все еще стояла, словно в стазисе, и не могла понять, что произнес Саша. Что он имел в виду? Кто ушел? Осознание пришло мгновенно и ударило так больно, что слезы просто сами навернулись на глазах. Не нужно было долго гадать. Из нашей группы е доставало лишь одного человека: Малого.
После того, как записку прочел Стас, его лицо тоже стало отрешенным, и хоть он не особо любил выпивку, лишь изредка мог выпить бокал шампанского за успех какого-то дела или в честь какого-то или чьего-то праздника, но он составил компанию Саши, залпом осушив бокал виски.
И только тогда за записку принялась Мария. После похорон она уже просто не могла испытывать чувства. Лицо каменное, словно статуя. Лишь изредка моргает и втягивает носом воздух. А изо рта со вчерашнего вечера не сорвалось ни единого слова. А теперь, когда и она осилила написанное в записке, начала читать повторно, но уже вслух:
— Извините меня, друзья, но я понял, что больше не могу здесь находиться. Я и до этого задумывался над тем, что Консорциум не то место, где стоит находиться. Здесь скапливаются отбросы, которые потеряли стимул в жизни. И хоть я тоже потерял эту ведущую нить, я понял главное: не все в этой жизни потеряно. А раз это так, то этого надо добиваться. Консорциум — не мой дом, но вы стали моей новой семьей. Возможно, кто-то согласится со мной, а кто-то нет, но я не мог больше медлить и ушел. Я бы с удовольствием взял вас с собой, но тогда у всех нас была бы одна судьба — прямиком в последний путь. Мне пришлось уйти одному. Теперь я стал ренегатом и, возможно, однажды вас отправят по моему следу, но будьте уверены, я делаю это не только для себя, но и для Лины, которая хотела именно этого, — Мария сделала паузу и дочитала последнюю строчку. — Простите меня, но я, надеюсь, что вы сможете меня понять. Малой.
За прошедший день мы потеряли двоих друзей и товарищей по оружию, а теперь от нас ушел и третий. Он не погиб, но никто из нас не знал, встретим ли мы его вновь. Мы вновь испытали чувство утраты. Вновь ощутили в своей цепи брешь, как раз в том месте, где недостает звена.
И я не знаю, думаешь ли ты о нас, Малой, или нет. Я даже не знаю, все ли с тобой в порядке, но от всей души надеюсь, что это не последняя наша встреча. Надеюсь, что твоя жизнь сложится лучше, чем у многих из нас. Надеюсь, что ты найдешь то, что ищешь…
* * *База Консорциума, зал совещаний.
Сталкер, охотник.
События последних дней. Они прошли мгновенно и словно торнадо уничтожили все то, что мы с таким с трудом строили. Осталось так мало, а в воздухе пахнет гнилью. Отвратная смесь из отчаяния и утраты. Мне было не привыкать к подобным тяжелым условиям, но почто же все эти тяготы достались девчонкам. На них просто лица нет.
Возможно, время залечит наши раны, но, как мне кажется, будет уже слишком поздно.
Нас согнали в зале совещаний. Инструктаж вела та же девушка, что и тот, когда нас отправляли за фигуркой лягушки. Кажется, ее звали Дамой, а она сама состояла в колоде. Опасный противник, отметил это сразу, как только увидел. Но сейчас, даже она казалась мне уставшей. Измученной. Этот отпечаток лежал на всех нас, но тем не менее, нас вновь отправляли в путь.
Новое задание. И я уже думал, что вновь фигурка животного, но все оказалось намного опаснее и тем самым интереснее.
— Вам придется вернуться обратно в тайгу, — произнесла Дама без особого желания вообще открывать рот. — И ваша цель — V. Вы не должны на него охотиться. Вы не должны на него нападать и тем более убивать. Вы не должны ему мстить. Вы не должны забирать его предметы. Но, как говорится, смотрите по обстоятельствам, — у вас нет запретов. Хотя главной вашей целью является то, что вы должны лишь спугнуть его к любой, я повторяю, ЛЮБОЙ линзе и до его перехода дать нам ее координаты, чтобы мы смогли отправить отряд профессионалов для дальнейших разборок. Как вы должны были понять, V изрядно подпортил нам нервишки, да и не только, и поэтому мы должны его поймать. А ваша роль в этот спектакле — загонщики, а его — дичь. Действуйте!
И после этих слов она направилась на выход, даже не сообщив, когда именно мы отправляемся, и какое снаряжение нам нужно брать с собой. Ей все эти детали были попросту неинтересны. И я даже догадался почему. Именно она хочет поймать V!
От этой мысли я невольно улыбнулся. Мы были в какой-то степени родственными душами. Охотники от мозга до костей. Только я всегда был спокоен и рассудителен, когда она действовала на импульсах. Две схожести и две крайности. Мне это нравилось.
И уже выходя, она остановилась и повернулась к нам:
— Совсем забыла. Достижение цели важнее, чем цена, которую придется за нее заплатить. И так далее и тому подобное, — глубоко вздохнула и закончила свою речь. — Не маленькие, в общем, сами разберетесь, что к чему.
И вышла из зала совещаний.
Как выяснилось позже: рейд был назначен на вечер этого же дня.
Мы получили все нужное оборудование, в том числе: экзоскелеты по типу тех, в которых мы и прогуливались в прошлый раз, только с рядом занятных усовершенствований и апгрейдов. Небольшой запас еды, на крайний случай. И, конечно же, оружие.
После вторжения его было не просто много, а очень много и в этом были свои прелести. Никто не ограничивал в выборе. Бери все, что хочешь, но используй с умом. Ну, винтовкой я точно не буду играть в русскую рулетку, если они про это, хотя поэкспериментировать стоит, но ясное дело, не на себе.
Разговоров в группе почти не было. Все молчали, а если и говорили, то это были односложные фразы из разряда: «Спасибо», «Пожалуйста», «После вас». Атмосфера та еще, гнетущая и не представляющая, что где-то дальше явно присутствует яркий и вполне светлый момент.
Хотя даже я был подвержен этой апатии. Наверное, только мой внутренний сарказм и позволял размышлять здраво, но на этом далеко не уедешь и я это прекрасно понимал.
