Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1

Эльф недоуменно покосился на хозяина, но промолчал.

— Ладно, я думаю, мы можем идти. Перенесешь меня в мою комнату? И еще, у нас есть мороженное?

Гарри взял Тикки за его руку, и эльф тут же перенес их наверх.

— Да, хозяин. Я сейчас принесу вам его.

Мальчик сел за свой стол, достал лист пергамента и долго что–то писал на нем, даже не сразу заметив, когда ему принесли лакомство. Гарри осторожно накапал на мороженое 35 капель. Он не знал своего точного веса, но слышал, как тете говорила медсестра, что 30–35 килограмм — это нормальный вес для мальчиков его возраста, а Дадли слишком не вписывается в рамки нормального физического развития.

Потом Гарри медленно съел первое в своей жизни мороженное с горьким вкусом смерти и лег в постель, чтобы увидеть последний в своей жизни сон, несущий такой желанный покой…

Глава 7. На грани

— Молодой человек, может быть, вы откроете глаза? — произнес спокойный, незнакомый до этого Гарри голос.

Мальчик осторожно приподнялся на локтях и огляделся. Он лежал в большом пустом помещении с темными, как ночное небо, стенами, полом, потолком.

— Я наконец–то умер? — неуверенно спросил он.

— Кхм, не совсем… Это Грань… Или Междумирье… Или Порог… Или Переход… Ох… Как вы, люди, только не называли это место… Обычно, когда сюда кто–то попадает, то появляется только одна дверь, та, что ведет вперед, но изредка возникает и та, что позволяет вернуться назад. Второй случай про тебя… Выбор… Он есть у тебя… — произнес тот же голос.

Гарри недоверчиво обвел комнату взглядом.

— Извините, вы не могли представиться? И показаться. Очень неудобно говорить с пустотой. И понимаете… Я думаю, что все–таки смог сварить яд правильно… И мне бы хотелось быть больше мертвым, чем живым… Я хотел бы быть истинно свободным… И я хотел бы увидеть маму и папу… Если честно, я рассчитывал, что они встретят меня здесь… Ох… Я, наверное, слишком много говорю?! Я просто немного нервничаю… Просто не каждый день умираешь… — мальчик смущенно покраснел и провел пальчиком по полу.

Из темноты возникла фигура в темном плаще и подкинула в воздух несколько шаров, которые тут же осветили комнату. Незнакомец оказался молодым мужчиной в темных просторных одеждах с необычными глазами. Их радужка постоянно меняла свой цвет.

— Знаешь, ты интересный… Особенно для ребенка. Можешь звать меня Проводник… Я все и ничто, я везде и нигде… Я не Бог… Я один из стражей… Знаешь, я тут много чего пересмотрел. Кто–то радуется смерти, кто–то устраивает по этому поводу немыслимые истерики, а результат все равно оказывается один. Все идут дальше. Самоубийц я тоже пересмотрел немерено, но такие молодые редкие гости тут. Почему ты решил, что смерть — это самый лучший выбор? — странный мужчина сел рядом с мальчиком на пол.

Гарри поднял голову и посмотрел на потолок, где висели шары.

— Я был никем везде, где бы я ни жил. Я пытался быть нужным, честным, хорошим, правильным, вежливым… Но кому это было нужно? Я ничтожен без своей семьи. Кому нужен мальчик–сирота? Кому нужно то, что я человек? Что я нуждаюсь в тепле, в любви, в искренности… В чем–то истинном, настоящем… Я устал только отдавать, а получать одну боль… Физическую и моральную… Разве нельзя мне иметь фотографию своей матери? Она отдала за меня свою жизни, но на деле купила пропуск в ад на земле. И сейчас… Мне показали чудо, волшебство… А потом оказалось, что это еще один этап на пути моего становления в роли героя. И мне позволят жить столько, сколько угодно кукловодам… И жить так, как пожелают они сами… Я хочу быть свободным…. Правда, глупо? — мальчик тихо всхлипнул. — Скажите, а реинкарнация существует?

— Существует… Но перед тем, как ты снова возродишься, ты должен будешь пройти период очищения. Для этого и существует такие места, которые вы называете адом и раем… Твои родители не могут появиться тут… на Грани, но если ты пойдешь дальше, то обязательно увидишь их…

Гарри поднялся с пола, вытер слезы и посмотрел в глаза Проводника.

— У вас необычные глаза… Очень притягательные… Такое ощущение, что на меня смотрят сразу множество людей… Но давайте скорее пойдем вперед?

Мужчин улыбнулся и тоже поднялся с пола, потом подошел к мальчику и шепнул ему на ухо:

— Ты слишком проницателен для своих лет…

Гарри резко вздрогнул и немного отшатнулся от Проводника, вызвав у последнего приступ смеха.

— Ты определенно странный. Но ты мне нравишься. Понимаешь, в твоем случае не все так просто и обычно, как я говорил до этого. В твоем теле было две души. Одна вполне нормальная, полноценная — та, что сейчас разговаривает со мной, а другая — несчастный огрызок от уже покореженного нечто, что и душой–то назвать нельзя. Вот оно.

Проводник показал куда–то в угол, где лежал безобразный младенец без кожи и открывавший рот в беззвучном крике. Мальчик до этого не замечал его, но увиденное зрелище заставило содрогнуться. Если бы он был бы сейчас по–настоящему живым, то его явно стошнило бы от подобного.

— Кто это? — спросил Гарри слабым голосом.

— Его называли Волдемортом… Он зашел слишком далеко в своих экспериментах в поиске бессмертия… Если ты пойдешь вперед, то есть вероятность, что это существо сможет вернуться назад.

Мальчик хмуро улыбнулся, а глаза подозрительно заблестели.

— У меня опять нет выбора? Не так ли? Я так хочу смерти… Покоя… Это так мне нужно…

— Гарри, послушай. Тебе действительно лучше быть живым, но по другой причине. Ты уже говорил о реинкарнации. Самоубийцы очень сложно проходят процесс очищения. Ключевым является то, что тебя сначала вернут на землю, но как бесплотного духа. Стороннего наблюдателя, который будет привязан к тем, от кого он так жаждал сбежать. Представь, быть привязанным к Дурслям или Снейпу столько времени, сколько тебе максимально давалось на жизнь! Для магов это обычно около ста пятидесяти лет. Как тебе подобная перспектива? Но я могу гарантировать, что ты действительно увидишь своих родителей.

Проводник махнул рукой и в комнате возникли кресла, в одно из них он сразу сел.

— Ты можешь подумать. Времени у тебя достаточно. Я никуда не спешу, потому что я везде и нигде. Такие вещи как пространство и время для меня не являются значимыми. Ты хоть и ребенок, но простых вещей совершенно не видишь. А должен. Почему ты считаешь, что выбор состоит только из двух вариантов? Всегда есть промежуточные или альтернативные решения. Ты, допустим, мог бы сбежать и не терпеть издевательства своих родственников. Или, как вариант, обратиться в полицию после очередных жестоких побоев. Ты легко сдался после того случая с социальным работником. На худой конец, ты просто мог бы убить своих родственничков стихийным выбросом магии или заколоть их ножом во сне. Да, и магию ты мог бы попробовать втайне от них развивать до тех пор, пока не научился бы целенаправленно причинять ею боль. Как видишь, существуют миллиарды «если бы»… Вся человеческая жизнь состоит из возможностей. Упущенных и вовремя использованных.

Гарри тоже присел на одно из предложенных кресел и задумался. Он часто ругал себя за то, что крайне редко рисковал. Мальчик привык действовать или наверняка, или никак. Возможно, это было спецификой его воспитания.

— Пока я вижу два варианта. Первый — это вернуться назад, существовать как ничтожество по выдуманным кукловодами правилам. Второй — вернуть эту тварь вместо себя. Меня это бесконечно злит. Я чувствую себя обреченным и от этого нестерпимо больно… Я правда устал. Но вам, наверное, смешно слышать что–то подобное от ребенка десяти лет.

Проводник покачал головой и грустно посмотрел на Гарри.

— Почему ты решил, что нельзя жить по своим правилам? Или вообще без них. Люди всегда ограничивают себя. Независимо от того, кто они. Маги, магглы такие одинаковые в этом! Слишком схожая психология. Маги даже ограничили свое собственное магическое ядро, используя только волшебную палочку. Владение беспалочковой магией считают чуть ли не синонимом могущества. Хотя все дети творят подобную магию бессознательно! И почему–то никто не говорит о том, что этот мир захватил детский сад! Маги могли бы развиваться как угодно. Дементоры — один из вариантов. Фениксы, кстати, тоже, — Проводник закурил сигарету, возникшую из ниоткуда.

Мальчик улыбнулся какой–то нормальности этого действия.

— Я хотел бы быть чем–то смежным между дементором и человеком. Это прекрасно — иметь возможность поглощать чужое тепло, когда ты не имеешь своего собственного… Поглощать чужие знания, чужую память, чужую силу. Но я никогда не хотел потерять свою душу и свою человечность…

Мужчина резко дернулся в кресле и закашлялся.

— Боже! Тебе, правда, десять? Ты говоришь совершенно интересные и потрясающие вещи. Я слишком избирателен, меня сложно удивить или обескуражить. Но тебе это удалось! Хочешь, я исполню это желание? Ты останешься таким же, как и сейчас, но сможешь поглощать чужие души, чужое тепло, чужую магию… Понимаешь, в любом случае ты отсюда не вернулся бы назад нормальным. Само пространство странно влияет на энергетические центры попадающих сюда. Одни уходят провидцами, другие — экстрасенсами, третьи — эмпатами, кто–то ложки гнуть начинает взглядом. А ты уже тут был один раз. Когда тебя Авадой шарахнуло. Отразить ты ее отразил, но заглянуть сюда все–таки умудрился. Никто не может просто посмотреть смерти в глаза. Отсюда твой магический потенциал куда выше обычного, а кусок чужой души и от себя добавил. Что ж, твой выбор?