Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn"

========== 1. ==========

Оцепенение витает в воздухе настолько отчетливо, что можно махнуть рукой, и оно поплывет в пространстве, словно клубок едкого дыма. Гарри стоит на негнущихся ногах, не представляя, что будет в следующую секунду. Рон старается держаться так, чтобы Гермиона находилась позади него.

Нарцисса смотрит на сестру и поверить не может в то, что видит. Беллатриса почти белеет на глазах от животного, истинного страха. Почему она так напугана? Времени на вопросы мало, слишком многое стоит на кону.

Женщина коротко кивает.

— Отведите пленников в подвал, Фенрир, — сдержанно произносит она, даже не взглянув на оборотня.

Сивый вразвалочку направляется к Золотому Трио, но не успевает сделать и трех шагов, потому что темная волшебница вскидывает руку.

— Стоять, — рявкает Беллатриса и, сжав в ладони палочку, поднимает ее в вытянутой руке. — Грязнокровку оставь здесь.

Оборотень гадко смеется, обнажая рот кривых, острых как бритва зубов и, не задавая лишних вопросов, хватает Гарри и Рона за плечи. Уизли почти моментально начинает извиваться, от взгляда Лестрейндж у него в жилах стынет кровь.

— Нет! — почти ревет Рон. — Возьмите меня! Меня вместо нее!..

Лестрейндж в два шага подлетает к нему и замахивается. Слова Рона утопают в гуле звонкой пощечины. Эхо разбивается под высоким сводом потолка. Беллатриса сил не жалеет. Голова Рона безвольно дергается, волосы закрывают часть лица. Кожа моментально начинает пылать, разнося импульсы по всей щеке.

— О, если она умрет во время допроса, — цедит она, схватив его подбородок, и, вынудив поднять голову, жалит ледяным взглядом бледного гриффиндорца, — то обещаю, ты будешь следующим. Твое поганое семейство предателей стоит на той же ступени, что и грязнокровки.

Беллатриса с ненавистью сжимает зубы и, бросив подбородок парня, разворачивается на каблуках.

— Сивый, запри их в подвале, — бросает она, но взгляда с предмета своего внимания не сводит, — но зубы не распускай. Еще рано.

Бросив оборотню через плечо его волшебную палочку, Беллатриса достает из складок платья свой фаворит среди оружия. Палочка у нее всегда на первом месте, но вот кинжал… Это подарок. Подарок от самого Повелителя за беспрекословную, слепую верность все эти годы.

Беллатриса этим бесценным даром дорожит сильнее, чем собственной жизнью. Она лично проводит над ним особый ритуал темной магии, чтобы шрамы жертв невозможно было убрать с тела ни при каких обстоятельствах.

О, это особенно вдохновляет, когда бездыханные обнаженные тела грязнокровок усеивают пол темниц двумя ярусами ниже под домом. Они пестрят кровоточащими, незаживающими ранами, которые приносят жертвам на последнем издыхании особенные муки агонии.

Сжав рукоять в ладони, Беллатриса хватает Гермиону за волосы и тащит в центр комнаты.

Гермиона задыхается в беззвучном крике, когда темная волшебница дергает ее так, что в глазах взрываются искры. Она едва передвигает ногами, не поспевая за темпом Беллатрисы, и в немом ужасе наблюдает за тем, как Сивый уводит Гарри и Рона куда-то вниз по лестнице.

Едва макушки ребят скрываются внизу, страх ледяной липкой коркой покрывает все тело. Гермиона глухо вскрикивает, когда Беллатриса резко дергает ее, вынуждая с размаху упасть на бок и приложиться головой к полу.

Она даже не успевает выставить руки, чтобы смягчить удар.

— Всем отойти! — рявкает она. — Живо!

Драко срывается с места почти моментально. Бросив взгляд на Грейнджер, он с бледным, точно полотно, лицом идет на негнущихся ногах в дальнюю часть комнаты, где не такой хороший обзор на все происходящее.

Люциус в этот самый момент даже не решается спорить, он лишь отходит на безопасное расстояние, не обронив ни слова, но Нарцисса…

Она не может заставить себя даже сдвинуться с места.

— Нас с мисс Грязнокровкой ждет разговор, — нараспев произносит она, огибая лежащую на полу Гермиону. — Приватный, так сказать, тет-а-тет.

Гермиона морщится от звона в голове, который начинает гудеть после удара, но не успевает прочувствовать эту боль. Словно собственный организм дает ей понять, что это еще совсем не она. Резко дернув девушку за руку, Беллатриса заставляет ее улечься на спину.

Она даже не успевает пискнуть, Лестрейндж пинает носком ботинка подол своего платья и садится на Гермиону, обездвиживая тем самым большую часть тела и правую руку.

— Рассказывай, грязнокровка, — склонившись, шипит она. — Живо рассказывай, как вы пробрались в мое хранилище!

— Я… — задыхается Гермиона, — я… не знаю…

Беллатриса испытывает жгучую ненависть к этой осквернительнице крови. К этой жалкой, паршивой девке, которая ничего из себя не представляет. Лишь расходный материал, грязь с подошвы ботинок чистокровных волшебников, очередной экспонат в темницу на два яруса ниже.

— Ничтожная, — цедит она, — поганая… Лгунья…

Нацелив палочку на открытый участок грудной клетки девушки, Беллатриса одними губами шепчет заклинание. Гермиона зажмуривает глаза, раскрыв рот, и безумный, наполненный бешеной болью крик вырывается из ее глотки. Она чувствует точечную боль так, словно об нее кто-то тушит сигарету.

Точно посередине. Прямо в эпицентре солнечного сплетения.

— Не смей мне лгать, — шипит она, близко склонившись над Гермионой. — Отвечай на поставленный вопрос, — Беллатриса с шумом втягивает через нос воздух.

Он смердит жженой плотью. Смердит грязнокровкой.

— Я клянусь, — почти плачет Гермиона, все ее тело пробивает дрожь, — я не понимаю… о чем вы говорите…

Беллатриса ревет зверем в лицо девушки и, снова замахнувшись палочкой, целится в то же самое место.

— Мерзкая! — ревет она.

Грудная клетка Гермионы дрожит, тело пробивает волной жара и холода с интервалом в несколько секунд, ноги цепенеют, и она непроизвольно начинает долбить пятками по полу от нестерпимой боли.

— Лживая!

Она даже не слышит собственного крика.

— Осквернительница крови!

Ей кажется, что откуда-то снизу доносится голос Рона. Кажется, он зовет ее. Зовет по имени. Гермиона не уверена, что это правда. Правда лишь в том, что Беллатриса Лестрейндж не оставит ее в покое, и это только начало из того, что она ей собирается с ней сделать. Самое страшное, что Гермиона даже не понимает, что именно Беллатриса хочет узнать.

Не знает, о каком хранилище идет речь.

Гермиона задыхается от боли, ее трясет. Глаза застилает пелена накативших слез, в висках долбит пульс.

— Я все узнаю, — безумно шепчет Лестрейндж и с глухим стуком кладет волшебную палочку рядом. — Я все равно все узнаю…

Гермиона чувствует, как ее потряхивает на месте, голова безвольно качается из стороны в сторону. Левую руку обдает холодом комнаты поместья. Беллатриса зачем-то закатывает ее рукав.

Лестрейндж не собирается так просто все оставлять. Она знает, что девчонка ей лжет. Эти два безмозглых кретина не смогли бы догадаться о хранилище, только эта всезнайка могла заставить их додуматься. Грязнокровка ставит под угрозу всё, абсолютно всё.

Доверие Повелителя будет непоправимо подорвано, если они крадут из хранилища не только меч Гриффиндора, но и бесценную вещицу, хранительницей которой назначил Беллатрису ее покровитель.

Это может разрушить одно большое всё.

Так что она выведет ее на чистую воду, даже если грязнокровка испустит в этой комнате свой дух, не выдержав пыток.

Беллатриса хватает подарок своего Повелителя. Ледяная рукоять обостряет чувства.

— Как вы его нашли?! — рявкает она. — Что вы еще взяли?!

Гермиона мотает головой из стороны в сторону, изломив дрожащие губы в плаксивом оскале.

— Я не понимаю, — хрипит она, — я не…

Жесткие темные кудри волшебницы хлещут ей по лицу, когда Беллатриса склоняется вниз и, схватившись поудобнее, всаживает в бледную кожу на руке Гермионы оскверненный клинок. Грейнджер вопит, до искр зажмуривая глаза и заходясь в исступленном крике.

Темные крапинки алой крови выбираются бисеринками из капилляров, собираясь в неглубокой ране первой буквы. Беллатриса растягивает губы в хищной улыбке и, дрожа всем телом от возбуждения долгожданного насилия, вырезает следующую.