Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

Матери, познав на себе растлевающее действие семейного произвола в воспитании, отказались от него; но в то же время почувствовали и свое бессилие иметь нравственный перевес над своими детьми; они не сумели установить в семье тот крепкий порядок, который был бы законом для всех. Беспорядочность здесь явилась не вследствие произвола старшего, а от его бесхарактерности или равнодушия. Дети, предоставленные своей воле, тотчас же проявили и своеволие, и свой собственный произвол и, не сдерживаемые ничем, сделались неспособными подчиняться какому-либо порядку. Здесь только переменились роли, но воспитание нисколько не выиграло. Не ясно ли, что такие семьи не могут воспитывать для общественной деятельности, которая требует развитого чувства законности и не должна допускать проявления какого-либо произвола?

Нельзя воспитать по-настоящему хорошего человека в семье, где работа по воспитанию и развитию ребенка полностью лежит на маме, а папа только иногда по ее просьбе включается в эти заботы. Никакая нехватка времени или усталость после работы не должны мешать папам как можно больше общаться со своими детьми.

Ни одна мать не заменит ребенку отца, даже если будет вдвойне ему матерью.

Без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школы, институты и пансионы.

Хорошая семейная атмосфера обыкновенно и детей настраивает хорошо. Здесь искусственное воспитание утрачивает свой резкий, надуманный характер, не прибегает ни к каким необычайным, экстраординарным мерам, принимает характер естественный. Дети не дрессируются, а живут в семье, окруженные и заботой, и контролем любящей матери, которая может соединить в своем сердце и любовь, и нравственную требовательность в той мере, какая может быть допущена в отношении к детям. Эту нравственную требовательность мы считаем достоинством в каждом человеке и не считаем возможным сделать исключение для матери. Возмущение и осуждение дурного поступка есть естественное последствие нравственной крепости человека, и мать может проявляться в этом смысле относительно детей своих вполне естественно. Искусственным оно будет только тогда, когда оно будет вызвано не убеждением, а мыслью о необходимости морализировать с детьми.

Везде, где муж хочет жене счастья, а жена мужу, там дети хорошие, – конечно, если дело идет о двух толковых людях.

Чем выше нравственность мужчины, тем больше в отношениях с ним задает тон женщина, разумно используя свою женственность для усиления своего нравственного авторитета в семье. В хорошей семье женщина-мать вообще является нравственным руководителем и повелителем, и чем больше покоряется ее воле муж-отец, тем лучше для воспитания детей.

Любовь маленького ребенка к матери, отцу, бабушке, дедушке, если она не одухотворена творением добра, превращается в эгоистическое чувство: ребенок любит маму постольку, поскольку мама является источником его радостей, нужна ему для радостей. А надо воспитать в детском сердце подлинно человеческую любовь – тревогу, волнения, заботы, переживания за судьбу другого человека. Подлинная любовь рождается только в сердце, пережившем заботы о судьбе другого человека.

Отец может вырастить из ребенка гения, но только мать вырастит из него хорошего человека, органично сочетающего душевные и физические способности. Вот почему так важно материнское воспитание в раннем возрасте.

Подлинная школа воспитания сердечности, душевности и отзывчивости – это семья; отношение к матери, отцу, дедушке, бабушке, братьям, сестрам является испытанием человечности.

Никому, кроме бабушек, не следует ходить за ребенком, матери умеют только производить детей на свет.

В возрасте от 2 до 6 лет умственное развитие, духовная жизнь детей в решающей мере зависят от этой элементарной педагогической культуры матери и отца, которая выражается в мудром понимании сложнейших душевных движений развивающегося человека.

Домашнее воспитание редко бывает мужественным и развивающим смелость. Родители, думая только о физическом здоровье ребенка, боятся огорчить его, уступают всем его прихотям и дают этой жалкой снисходительности название родительской любви.

Добротой можно причинить вред, поэтому, когда хочешь сделать добро, тщательно все обдумай.

Концентрация родительской любви на одном ребенке – страшное заблуждение. Целость и единство семейного коллектива – необходимое условие хорошего воспитания. Оно разрушается не только алиментщиками и «единственными принцами». Оно разрушается и ссорами родителей, и деспотической жестокостью отца, и легкомысленной слабостью матери. Кто хочет действительно правильно воспитать своих детей, тот должен беречь это единство. Оно необходимо не только для детей, но и для родителей.

Не делайте из ребенка кумира; когда он вырастет, то потребует жертв.

Не позволяй своим детям убивать насекомых: с этого начинается человекоубийство.

Наилучший родитель – не раб и не господин, но человек, обладающий теми же правами, что и другие люди.

Самое лучшее, что я могу дать детям, – это показать, что вполне приемлемо проявлять заботу о своих собственных чувствах, нуждах и представлениях и быть счастливым.

Воспитание часто ассоциируется с насилием над личностью, с игнорированием желаний ребенка. Конечно, малыш еще не может выразить свои желания, но мать должна уметь их распознавать. В этом состоит одна из ее главных задач. Заставляя его делать что-то против воли, вы подрываете его веру в себя.

Усилия взрослых направлены в сущности на то, чтобы сделать ребенка удобным для себя.

Кто дал право отцам, матерям и воспитателям властвовать самоуправно над благими дарами творца, которыми он снабдил детей? Кто научил, кто открыл, что дети получили врожденные способности и врожденное призвание играть именно ту роль в обществе, которую родители сами им назначают? – Уже давно оставлен варварский обычай выдавать дочерей замуж поневоле, а невольный и преждевременный брак сыновей с их будущим поприщем допущен и привилегирован; заказное их венчание с наукой празднуется и прославляется, как венчание дождя с морем!

Первые двенадцать месяцев мы учим наших детей ходить и говорить, а следующие двенадцать лет – сидеть и помалкивать.

Учи своих детей молчать. Говорить они научаться сами.

Воспитанные дети не задают вопросов старшим. Они ждут, пока старшие сами не зададут им вопрос.

Подобно тому как любви предшествует потребность, благодарности – исполнение желания, доверию – заботливость, так и послушанию предшествует бурное желание. Ребенок кричит, пока ожидает, проявляет нетерпение, прежде чем проявит послушание; терпение развивается раньше послушания, ребенок становится послушным, собственно, благодаря терпению; первые проявления этой добродетели чисто пассивны, они возникают главным образом как следствие осознания суровой необходимости. Но и это развивается в ребенке, когда он, находясь на коленях у матери, вынужден ждать, пока она не откроет для него грудь, пока не даст ее ему. Затем в нем развивается активное послушание, а значительно позднее – действительное сознание, что для него это хорошо – слушаться матери.

Привычка всего прочнее, когда берет начало в юных годах; это мы называем воспитанием, которое есть, в сущности, не что иное, как рано сложившиеся привычки.

Приохочивать гораздо труднее, чем приневоливать.