Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

Песня, которую поет мать у колыбели, сопровождает человека всю его жизнь, до гроба.

Рука, качающая колыбель, правит миром.

Когда он снова в колыбелиореховой, в тепле пеленок,весь мир я страстно умоляю,и ночью я шепчу спросонок,чтоб мир, как мать, моим безумьембыл поглощен, был чист и звонок,и чтоб он радовался так же,как выношенный мной ребенок.

В одном психологическом эксперименте 27 матерей должны были отличить по магнитофонной записи голос своего 3–7-дневного ребенка от голосов четырех других младенцев; 22 матери сделали это безошибочно. В свою очередь, новорожденные (однодневные) младенцы обнаруживают способность отличать и предпочитать голос собственной матери другим женским голосам.

Малышам часто видятся кошмары, которые являются составной частью ужасов нашей жизни. Еще одно проявление этой тенденции – стремление младенца уцепиться за что-нибудь так, будто он боится остаться один. Подобное цепляние – не знак особой привязанности, но, скорее, выражение страха. Ребенок боязлив, он стремится все время быть рядом с кем-нибудь, лучше всего – с матерью.

Кошки привязываются к дому, собака – к хозяину, ребенок – к матери.

В первые годы мать – самый важный человек в жизни ребенка, и если она хорошая мать, ей, возможно, удастся стать самым тупым, по его мнению, человеком.

Материнство – должность пожизненная.

У животных не увидишь, чтобы самцы заботились о потомстве. Это против природы. Это женская прерогатива – обязанность и привилегия.

Материнство – разновидность отцовства.

Материнство – это факт, а отцовство – вопрос.

Разделение влияния между отцом и матерью есть явление естественное. Никто не может дать больше того, что он дает нам. На него не приходится сетовать, против него не приходится бороться, его надо утилизировать. Ни ревности, ни огорчению тут не должно быть места, во-первых, потому, что эти чувства неуместны, когда явление естественно, а во-вторых, они неизбежно повлекут за собой нелады, хотя бы и в скромной мере, которые вызовут вопрос: кто же прав – отец или мать? Главное же – детское сердце вполне способно вместить любовь и к отцу, и к матери, хотя бы его и тянуло в одну сторону сильнее, чем в другую. На долю более слабой стороны все же останется достаточно. Бороться против этого явления – значило бы желать более сильное влияние заменить более слабым, выгоднее его утилизировать. Утилизировать же можно лишь при условии взаимной поддержки, взаимной помощи, так, чтобы более успешно действующий мог принести возможно большую пользу, а менее влиятельный все же не занимал бы относительно детей неподобающего места.

Детей нужно любить бескорыстно. Это трудно, но другого пути нет.

В отношениях родителей с детьми больше душевности, чем духовности.

Взрослые должны дожидаться проявлений внутренней жизни малыша, всплесков неожиданных и захватывающих. Умная мать, дающая младенцу пищу и отдых, следит за его развитием и ждет, пока природа заявит о себе: первый зуб, первое слово и, наконец, день, когда ребенок встанет на ножки и пойдет.

Чем объяснить, что даже Библия говорит, что Бог дал материнство как наказание, а люди сделали из этого радость?

Как часто мы бросаемся высокими словами, не вдумываясь в них. Вот долдоним: дети – счастье, дети – радость, дети – свет в окошке! Но дети – это еще и мука наша! Вечная наша тревога! Дети – это наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность, опрятность нашу – все наголо видать. Дети могут нами закрыться, мы ими – никогда.

Ваш ребенок не говорит? Да вы просто счастливица – он не будет пересказывать ваши слова!

Вы говорите: «Дети нас утомляют». Вы правы. Вы поясняете: «Надо опускаться до их понятий». Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься. Ошибаетесь! Не от этого мы устаем.

А оттого, что надо подниматься до их чувств. Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть.

Мать обычно легко справляется с шестью разновозрастными детьми – проблемы появляются, когда лишь рождаются близнецы или когда под одной крышей собираются ребятишки одного возраста, поскольку утомительно иметь дело с малышами, которым нужно одно и то же.

Если уж у вас завелся ребенок, то вам до конца жизни придется отвечать на вопросы «Как его зовут?», «Сколько ему лет?» и «Это девочка или мальчик?»

Детей не должно быть больше, чем окон в автомобиле.

Мать должна – она иначе не может, ее вынуждает к этому сила чисто чувственного инстинкта – ухаживать за ребенком, кормить его, беречь, делать ему приятное. Она делает это, удовлетворяя его потребности, отстраняя от него все, что ему неприятно, помогая ему в его беспомощности, – ребенок ухожен, утешен, и в нем развивается зародыш любви.

Говорят вот, детей иметь тяжело? Кто это говорит? Это счастье небесное!

Есть дети – будут и радости.

Дети как цветы – нужно к ним нагнуться, чтобы узнать их…

Детство – чужая страна: говоря на одном и том же языке, родители и дети нередко совершенно не понимают друг друга.

Наши дети старше нас, потому что им дольше, дальше жить. Старше нас из будущего. Поэтому иногда нам и чужды.

Никто не может понять ребенка так неправильно, как его мать.

Если у родителей один ребенок, они, судя по всему, сами впадают в детство, продолжая играть с ним, как с куклой, до тех пор, пока не откупится собственным родительским вкладом.

Многодетной матери легче, чем той, у которой только один ребенок. У единственного ребенка всегда сложный характер, и не потому, что он порочен от рождения, но потому, что ему не хватает общения с другими детьми. По той же причине трудности у родителей чаще возникают со старшим ребенком, но не с младшими: взрослые полагают, что они стали опытнее, а на самом деле все иначе, просто у детей есть компания.

Если вам… действительно хочется помочь ребенку в сложном пути становления, необходимо поставить пред собой непростую задачу – узнать, каким он видит окружающий мир, семью, вас, себя. Думаю, что в таком случае многие из нерешенных проблем вашего ребенка станут более понятными и прозрачными, и вы избавитесь от необходимости на практике изучать эффективность многочисленных советов по воспитанию.

Дети пока с нами, и нет для меня большего счастья, как сознавать, что я нужна им, что своими заботами и любовью я согреваю их жизнь, делаю ее полнее, радостнее, что в моих силах пробудить в них лучшие чувства, воспитать их настоящими людьми. Что может быть прекраснее этого? Работа? Любовь? Дружба? Нет! Ничто не заменит счастья материнства.

Иногда ребенок просыпается утром и идет будить своих родителей, которым хотелось бы еще поспать. Взрослые выражают недовольство по этому поводу. Но ребенок – это целомудренное создание – ведет себя именно так, как и следовало бы вести. Когда солнце всходит, всем следует вставать. Ребенок идет к родителям, как будто говоря: «Учитесь жить разумно. Вставайте! Утро пробуждает вас». Но ребенок не учитель. Он только любит своих родителей: «Я не бужу тебя, мама, я только поцеловал». Часто ли кто-то в жизни идет к нам, чтобы просто увидеть и поцеловать? А мы осуждаем ребенка. Мы считаем его поступок дурным поведением, которое должно быть исправлено. Ребенок любит пробуждение не только по утрам. Ему нравится бодрое состояние отца и матери, которые, увы, часто остаются спящими всю жизнь. Мы все имеем тенденцию спать. Ребенок, это новое создание, пришедшее в жизнь, только и держит нас в состоянии бодрствования. Он появляется каждое утро, как бы говоря: «Посмотрите, это другая жизнь. Вы можете жить лучше, чем вы живете». Мы всегда можем жить лучше, потому что у человека есть стремление к лени. Ребенок – как раз тот, кто поможет взрослому встать. И если взрослый не делает этой попытки, ребенок теряется, понемногу ожесточается и, наконец, становится равнодушным.