Алексей Маслов - Боевая добродетель. Секреты боевых искусств Китая

Еще один «петушиный» стиль «Кулак петуха» (цзицюань) возник около двухсот лет назад в уезде Юнтай провинции Фуцзянь. В отличие от своего собрата из Хунани, он содержит доскональное следование движениям птицы. Причем подражали не только манере петуха вести бой, но и его способности застывать на одной ноге, а затем резко переходить на бег, резким движением склевывать пищу, порывисто поворачивать голову.

Бойцы учатся даже кукарекать, запугивая противника таким неожиданным образом. Мастера проповедуют мягкую, «уступчивую» манеру боя, используют большое количество передвижений и защипов пальцами.

С XVIII в. можно было наблюдать несколько параллельных процессов. С одной стороны, ритуальные «танцы» животных становились методами боя, выходя из культовой практики и магии. С другой стороны, многие боевые системы целиком сливались с народными празднествами, превращаясь в «забаву». И наконец, целый ряд таких народных «забав» вошел в систему ушу.

Еще в VIII в. в провинции Сычуань, в знаменитых своими монастырями горах Эмэйшань, возник забавный «танец утки», переросший позже в «Кулак формы утки» (ясинцюань), который создал даос по имени Лу Я. Не случайно его имя созвучно названию стиля: рассказывают, что походка Лу Я напоминала переваливающийся шаг утки. Даос жил размеренной жизнью, любил разводить уток и к хозяину перешли многие черты его «подопечных». «Хроники уезда Эмэй» подтверждают существующую, версию такой фразой: «В восьми ли к югу от гор Эмэйшань был утиный пруд, где даос с гор Эмэй ухаживал за утками и в конце концов создал стиль кулачного боя на основе подражания утке». В конце эпохи Ци в провинции Ляонин, в окрестностях кумирни духа Хошэня, существовала небольшая охранная контора (бяоцзюй), предоставлявшая охранников для перевозки товаров или сопровождения богатых людей. Глава этой конторы Чжан Сишунь прославился тем, что практиковал некий стиль, напоминающий по движениям «Кулак формы утки».

Боевая ценность ясинцюань невысока, хотя и здесь встречаются удары кулаками, ладонями, подцепы руками. И все же все 12 комплексов стиля носят явно танцевально-игровой характер, имитируя утку, стряхивающую капли воды со своих крыльев, бросающуюся на пищу, чистящую перья, опускающую голову в воду.

В провинции Фуцзянь распространился другой забавный стиль — «Кулак коровы» (нюцюань), где основные удары руками и движения корпусом имитируют поведение бодающейся коровы. Удивительно могучие и жесткие движения последователи этого стиля объясняют тем, что «корова противостоит жесткой силе своей жесткостью», когда бодается. В Хунани монах Тао Шиминь создал стиль «Кулак черепахи и коровы» (гуинюцюань). Монах учил двигаться мощно, как корова, при этом быть внутренне спокойным и невозмутимым, как черепаха. Естественно, что и по форме движений происходит подражание двум этим животным: например, корова лягает копытом, щиплет траву, ходит по грязи, черепаха выходит из воды, прячет голову в панцирь и т. п.

До сегодняшнего дня дошло немало подобных чисто игровых стилей, уходящих своими корнями в танцевальные ритуалы. Среди них экзотический стиль «Кулак павлина» (куцюаньцюань), изобилующий прыжками «Кулак мотылька» (худецюань). В «Кулаке мыши» (шуцюань) имитируются быстрые передвижение этого зверька — насторожившегося, бросающегося в сторону от опасности, прячущегося в нору. Бойцы этого стиля используют хватательные движения ладонями с ударами и защипами болевых точек, что называется «укус мыши». «Кулак краба» (сецюань) базируется на быстрых «переваливающихся» передвижениях и захватах «клешнями краба». «Кулак лисы» (хулицюань) получил свое название не столько за имитацию повадок этого животного, сколько из-за обилия обманных движений, ускользаний от атаки противника, заходов ему за спину.

Таким образом, большинство стилей группы сянсинцюань генетически связаны с народными ритуалами, праздничными танцами и, по сути, представляют собой часть китайского фольклора.

Древние танцы послужили истоком не только для «животных» стилей, но и стилей, имитирующих то или иное состояние человека, например, опьянение или даже сумашествие «Кулак безумца» (фэнкуанцюань). Такая тяга к подражанию необычному в определенной степени антикультурному во многом связана с даосским взглядом на мир: безумец в даосизме зачастую выступает в качестве человека, обладающего «высшим знанием».

Широко известный стиль «Кулак пьяного» (цзуйцюань, цзуйцзюцюань) также вышел из древнего «танца опьяневшего» (цзуй у), исполнявшегося при дворе уже в V в. В произведении известного историка боевых искусств Чжан Кучжао (XVII в.) «Важнейшие требования к подготовке на основе трактатов о кулачном искусстве и методов кулачного боя» («Цюаньцзин цюаньфа бэйяо») мы встречаем некую «Песнь о восьми опьяневших бессмертных», которая непосредственно уже связывается с кулачным искусством, а не с танцем или просто забавным зрелищем.

В основу подготовки учеников цзуйцюань заложены три важнейших требования, по сути, представляющих три этапа освоения техники. Первый этап — овладение формой (чжунсин), когда последователь овладевает «пьяными движениями» — особая шатающаяся походка, косящий и бегающий взгляд, неловкие падения. Второй этап и одновременно второе требование к обучению — овладение боевой техникой (чжунцзи): изучение основных типов ударов, захватов, надавливаний предплечьями, толчков плечами. И, наконец, третье требование — совмещение «пьяной формы» с реальным применением приемов. Об этом постоянно напоминает ключевая поговорка цзуйцюань: «Форма как у пьяного, но воля трезвая; шаги как у пьяного, но сердце трезвое».

Ранние направления цзуйцюань были в нашем понимании и не такими уж «пьяными». В частности, в направлении «Кулак пьяного Лу Чжишэня» лишь изредка изображаются «пьяные» покачивания и падения.

В Китае еще в древности возник такой термин как «культура вина» (цзю вэньхуа) или «искусство винопития». Он подразумевал и употребление легких виноградных вин, и занятие поэзией, и незаметно текущую, тихую беседу и даже щемящую печаль об уехавшем друге. Одним из легендарных знатоков «культуры вина» был великий поэт VIII в. Ли Бо, так сформулировавший свое жизненное кредо: «Хочу быть вечно пьяным, а трезвым — не хочу».

В народной среде «культура вина» выражалась в так называемых «пьяных танцах», когда танцоры изображали подгулявших молодцов, в поклонении легендарным пьяницам вроде восьми даосских бессмертных или монаха-бойца Лу Чжишэня. Согласно народному преданию, изложенному в романе «Речные заводи», Лу Чжишэнь удалился в монашеский скит, так как убил кулаком обманщика-мясника и вынужден был скрываться от наказания.

Но суровые монашеские правила, запрет на потребление вина оказались неприемлемы для великого воина, и ему пришлось уйти из монастыря. Лу Чжишэнь в конце концов присоединился к разбойникам — «веселым молодцам с Ляньшаньбо». Именно этому человеку традиция приписывает создание стиля «Кулак пьяного». Считается, что Лу Чжишэнь любил, подвыпив, упражняться с полулунной алебардой, поэтому до сих пор в ряде старейших школ цзуйцюань преподавание строится на трех комплексах — «Кулак пьяного Лу Чжишэня», «Полулунная алебарда» и «Раздирать гору». Комплексы стиля, приписываемого Лу Чжишэню, исполняются на площадке в два-три метра шириной. В них отсутствуют сложные акробатические элементы, основной упор делается на то, чтобы войти в состояние опьяневшего человека, не потеряв при этом контроля над собой. Один из основных приемов стиля — «железный буйвол обрабатывает землю»: боец выполняет высокий прыжок, поджав ноги и нанося удар кулаком сверху в голову противника. За ним обычно следует падение на спину с махом ногами, что означает удар по ногам противника — «безумная птица разгоняет облака». Боец, имитируя поведение пьяницы, может даже беспричинно заплакать или рассмеяться.

Легендарные основатели стиля «Кулак пьяного»: У Сун и Лу Чжишэнь в одеждах буддийского монаха.

По видимому, ранние школы «Кулака пьяного», генетически были связаны с древними «пьяными танцами», отдавая предпочтение все же игре, нежели бою. Сохранились описания «пьяных» приемов и даже их изображения, например, среди иллюстраций «Речных заводей». Но они не входили в стиль «Кулака пьяного», а существовали как часть армейской подготовки. До сих в современных школах цзуйцюань изучаются комплексы, связанные с именами великих разбойников — пьяниц и одновременно великих воинов: «Кулак пьяного У Суна», «Пьяный Лу Чжишэнь стучится в горные врата», «Кулак пьяного Янь Цина».

Восемь даосских бессмертных, которые считаются легендарными патриархами «Кулака пьяного». В центре с седой бородой — глава бессмертных Оюй Дунбинь, крайний слева — божество долголетия Шоусинь с чудесным персиком, дарующим бессмертие. Настенная роспись монастыря Чжунъюэмяо.