Жак-Ив Кусто - Могучий властелин морей. Чтобы не было в море тайн

Однако через некоторое время подул ветер и понес аэростат к морю. Пришлось Филиппу сбросить линь, и дежуривший внизу «Зодиак» отвел шар обратно к «Поларису».

Филипп смог выяснить некоторые важные вопросы. Так, он определил, где больше всего скапливается китов, высмотрел, в каких укромных уголках происходят роды.

Он видел также, как молодой самец задумал поухаживать за самкой, сопровождаемой детенышем. Самка не принимала ухаживаний и отталкивала самца головой. Он колотил хвостом по воде и никак не желал оставить ее в покое.

— Это был настоящий спектакль! — рассказывает Филипп. — Самец с разгона бросался на нее. Впечатление такое, будто сталкивались два корабля. Один раз детеныша угораздило очутиться между взрослыми, так беднягу даже выбросило из воды. В конце концов у самки лопнуло терпение, она как следует хлестнула ухажера хвостом и ушла вместе с детенышем.

Однажды Тед осматривал бухту с кормы «Полариса». Около полудня вдруг послышался его голос: «Глядите! Глядите! Все сюда!»

Оператор Бернар Местр и его помощник поспешно прыгнули в «Зодиак» и помчались туда, куда показывал Тед. Три кита бултыхались в воде, сбивая ее в пену.

Не сразу удалось понять, что тут происходит. Можно было подумать, что два самца соревнуются из-за самки. Казалось, они отталкивают друг друга, где тут состояться брачному ритуалу! Но Тед рассказывал, что в таких эпизодах почти всегда участвуют два самца. Задача второго — помогать им сохранять надлежащую позу.

Как бы то ни было, на сей раз, когда подошел «Зодиак», самец номер два возбужденно плавал вокруг пары, которая плескалась в воде так, что гул стоял. Ребята наблюдали трогательное зрелище: самка обнимала самца ластами…

«Зодиак» находился совсем близко, и патетическая сцена мучительной, трудной любви исполинов, словно принадлежащих к совсем другому миру, потрясла сидевших в лодке людей. Сперва они собирались спуститься под воду, но решили, что ближе подходить не стоит. Хороших кадров получить не удалось: уж очень бурно вели себя киты, да и вода совсем замутилась.

Что было бы, решись они все-таки прыгнуть в воду и подплыть ближе? На это трудно ответить. Во всяком случае, троица была настолько возбуждена, что не замечала ничего вокруг. Вообще-то серые киты не отличаются особой агрессивностью, пока дело не доходит до защиты детенышей, но они могут нечаянно задеть человека ластом или хвостом, а от такого шлепка недолго и на тот свет отправиться.

Тед Уокер подчеркивает, что успешный акт в жизни самца редкость, а не правило. Необходимо стечение многих обстоятельств: надлежащее время года, удобное место, готовность самки, победа над одним или несколькими соперниками. Уже поэтому спаривание невозможно во время миграции из Берингова моря. Вся энергия стада уходит на движение, ведь срок на переход до полуострова Калифорния ограничен.

Не все китообразные спариваются одинаково. Часто инициативу проявляет не самец, а самка.

Когда «Кэлью» занимался исследованиями горбача в бермудских водах, членам экспедиции не пришлось наблюдать спаривание. Но они видели, как горбачи выскакивали из воды на воздух. Может быть, эти прыжки были связаны с любовными играми или завершали неудавшийся акт?

Кстати, горбачи — признанные чемпионы по прыжкам. Целиком выскакивая из воды, они затем с гулом и плеском шлепаются на спину. Получается довольно внушительная демонстрация мощи сорока-, пятидесятитонных исполинов…

Филипп видел у Бермудских островов любовные игры китов, но это были не горбачи. Вот его рассказ:

— В тот день стояла дивная погода, и только мы вышли на «Кэлью» из бухты, как сразу увидели поодаль сперва один фонтан, потом два. Подошли ближе, спустили на воду «Зодиак», и я отправился на разведку вместе с Бернаром Делемоттом и Домиником Сумианом. Мы увидели двух китов. Сначала приняли их за серых: они были не такие темные, как горбачи, и не имели спинного плавника.

Остановили «Зодиак» метрах в двухстах, чтобы не пугать китов, и мы с Делемоттом пошли вплавь. К сожалению, вода была мутная, но мы все же хорошо рассмотрели, что происходит. Два южных кита совершали брачный ритуал. Они прижимались друг к другу всем телом, обменивались ласками.

События развивались очень быстро. Киты не настолько увлеклись, чтобы не заметить нас. А когда заметили — сразу ушли, я успел отснять лишь около десяти метров пленки.

Я уверен, что это были южные киты. Короткие, совершенно треугольные ласты, спинного плавника нет. Огромная пасть, пятнистое брюхо. Они резко отличались от всех усатых китов, которых мы видели прежде. Чем-то смахивали на огромных, тучных коров.

Большинство китов моногамны в том смысле, что самец остается верен самке во всяком случае на один сезон. Обычно во время брачной поры киты держатся по двое или по трое. Не исключено, что у серых китов с их более вольными нравами бывает полиандрия. К этому выводу нас склоняют некоторые наблюдения в бухте Скаммона.

Другие же усатые киты — финвалы, горбачи и прочие — предпочитают вдвоем заниматься, как говорит профессор Будкер, «игрой, призванной обеспечить продолжение вида».

Кашалоты ведут себя совсем иначе, чем усатые киты. Любовные игры у них происходят куда более бурно, и самцы — типичные полигамы. Нередко семья крупного самца насчитывает от 20 до 50 членов — самок и детенышей.

Однако вожак стада рано или поздно должен уступить свое место конкуренту. По-видимому, среди кашалотов происходит такое же соперничество, как у тюленей и морских слонов; вокруг большого стада всегда увиваются молодые самцы.

Смещенный вожак остается один. Укрываясь от позора, он ищет убежища в водах Арктики и Антарктики. Недаром в полярных морях китобои находили огромных старых самцов-отшельников, которых они называли «императорами».

Глава восьмая

Ясли левиафанов

После прекрасной работы, проделанной Филиппом и его отрядом на борту «Полариса III» в заливе Матансита, я решил завершить наши наблюдения над серыми китами визитом в бухту Скаммона. Филипп не занимался ею, эта бухта была слишком велика, чтобы исследовать ее с тем снаряжением, которым он располагал на «Поларисе». Если же прийти туда на «Калипсо», подумалось мне, наши «Зодиаки», катера и прочее снаряжение, не говоря уже о двадцати девяти калипсянах, позволят справиться с наблюдениями над серыми китами, которых, как нам говорили, в бухте Скаммона видимо-невидимо.

Одним из наших самых заветных желаний было присутствовать при рождении китенка. Отряд Филиппа нашел кормящих мамаш, смог даже снять их. В искусственных бассейнах роды дельфинов запечатлены на пленке, но еще никто не видел, как рожают киты. Нам казалось, что это увлекательнейший сюжет.

Обычно усатые киты производят потомство раз в два года, выкармливают детеныша 9 месяцев. У кашалотов беременность длится не год, а 16 месяцев, и детеныши появляются раз в три года.

Известно, что китообразные выходят на свет хвостом вперед. Поразительный факт, ведь у всех других живородящих млекопитающих детеныш обычно появляется головой вперед. (Исключение составляют летучие мыши Chiroptera.)

Родись китенок вперед головой, он мог бы захлебнуться, а так мамаша сразу после родов выталкивает его на поверхность, где он делает первый вдох. При этом мамаше помогает одна или несколько самок — «тетушки»; они и потом выступают в роли нянь. Судя по всему, «тетушки» по-настоящему привязаны к малышу.

Ввести «Калипсо» в бухту Скаммона оказалось непросто и небезопасно. Единственный пролив довольно узок и мелок. Изгиб за изгибом, отмель за отмелью, причем их очертания меняются с каждым приливом и отливом. Больше того, часть бухты у самого пролива заболочена; не будь проход обозначен зигзагом буев, ни за что не проскользнуть.

«Калипсо» дважды чиркнула по дну. К счастью, грунт был илистый, и судно легко одолело препятствия.

Мы выбрали удобное место для стоянки и бросили якорь. Ежедневно на рекогносцировку выходили оба «Зодиака» и оба катера. Китов и впрямь было предостаточно, лодкам приходилось маневрировать предельно осторожно, чтобы не потревожить их.

Многие киты словно дремали. Рядом лежали детеныши, некоторые уткнулись головой в грудь мамаши около соска, но не сосали. Иногда мать с детенышем затевали игру, терлись друг о друга.

Как и все дети, китята не ведали, что такое опасность, и относились ко всем живым тварям с полным доверием, а также с великим любопытством.

Когда серые киты спят, голова и хвост скрыты под водой, только круглая пятнистая спина торчит наружу. Пришло время делать вдох — могучая голова медленно поднимается, и тишину нарушает громкое пыхтенье. Затем голова так же медленно опускается. Пока мамаша дремлет, детеныш резвится около нее.