Сталин и Рузвельт. Великое партнерство - Батлер Сьюзен
Тегеран, столица Ирана, расположен в южных предгорьях горного массива Эльбурс, который тянется параллельно Каспийскому морю и имеет высоту почти шесть тысяч метров.
В январе, когда они собирались попасть на конференцию в Касабланке, перелетев через Атласские горы, Росс Макинтайр хотел, чтобы Рузвельт, который страдал от хронического синусита, надел кислородную маску. Опасаясь, что президент откажет ему в этой просьбе, Макинтайр прибег к хитрости: он заручился поддержкой адмирала МакКри, попросив того надеть кислородную маску, после чего надел ее и сам. Он объяснил: «Если я предложу ему это, он наверняка откажется. Но если он увидит, что мы надели маски, он, возможно, последует нашему примеру»[68]. Хитрость удалась: Рузвельт надел свою кислородную маску, «и мы преодолели горы».
Теперь, когда они приблизились к Тегерану и увидели горы, окружавшие город, Макинтайр был готов вновь воспользоваться кислородной маской, но идеальная видимость позволила Брайану остаться на высоте одной тысячи восьмисот метров и успешно провести свой самолет через извилистые горные перевалы.
Самолет приземлился на военном аэродроме Гейле-Морге, находившемся в советской военной зоне в восьми километрах к югу от города, в субботу, 27 ноября 1943 года, в три часа дня. Выйдя из самолета, президентская команда увидела, что поле было «усеяно» множеством самолетов американского производства, недавно прибывших по ленд-лизу, на фюзеляже каждого из них красовалась огромная, блестящая красная звезда.
Американская миссия была полностью готова к приему и размещению Франклина Д. Рузвельта и его команды. Американских дипломатов, в том числе посланника США в Иране Луиса Г. Дрейфуса, держали в неведении относительно предстоящей конференции до самого последнего момента. Дрейфус, вернувшись из поездки, обнаружил, что военнослужащие устанавливают в посольском комплексе новую телефонную систему, а на лужайке миссии – армейские палатки. Затем ему сообщили, что прибывает президент, который остановится в миссии, и что ему, посланнику, необходимо выехать.
Когда самолет с Рузвельтом на борту приземлился, аэродром Гейле-Морге был окружен иранскими подразделениями. В интересах безопасности генерал-майор Д. Х. Конноли, командующий группировкой войск в зоне Персидского залива, в одиночестве стоял на бетоне взлетно-посадочной полосы, чтобы приветствовать самолет президента и сопроводить президента и его команду в автомобиль для поездки в американское посольство.
Рузвельт проделал длинный и полный опасностей путь в Тегеран, чтобы познакомиться со Сталиным, и, чтобы его план реализовался, было необходимо дистанцироваться от Черчилля и поддерживать то исключительно положительное впечатление, которое сложилось о нем у русских. С самого начала своего пребывания в должности Рузвельт как президент, выработавший и проводящий «Новый курс», заслужил одобрение газеты «Правда» и Сталина. Рузвельт проигнорировал повсеместные антикоммунистические настроения в США и добился признания Соединенными Штатами Советского Союза в том же году, когда он вступил в должность. Сталин ждал четырнадцать лет, пока это произойдет. Теперь Рузвельт был намерен ясно и детально продемонстрировать Сталину, что Соединенные Штаты проводят свой собственный политический курс и что он действует в своих собственных интересах. Он инстинктивно понимал, что для этого были крайне важные детали. Учитывая параноидальный, подозрительный характер той личности, с которой Рузвельт имел дело, в ретроспективе его решение преодолеть такие расстояния, чтобы с самого начала выстраивать отношения на правильной основе, представляется совершенно продуманным и мудрым.
Рузвельт направил Сталину телеграмму с вопросом о том, где ему следует остановиться (по существу, напрашиваясь на приглашение), всего за пять дней до своего планировавшегося прибытия. Эта телеграмма была направлена из Штабной комнаты Белого дома 22 ноября в 14:55. Посольство США доставило телеграмму в Кремль (как было зафиксировано) 24 ноября (конкретное время получения не было проставлено). Затем она была переведена и доставлена Сталину. Таким образом, с момента ее отправления прошло два дня. К этому времени Сталин был уже в пути, направляясь на поезде в Тегеран, а поездка на поезде всегда сопровождалась серьезными проблемами с обеспечением связи.
В то же время Андрей Вышинский, первый заместитель наркома иностранных дел, позвонил президенту и, возможно, после некоторых намеков предложил ему остановиться в российском посольстве в Тегеране. Вышинский, человек небольшого роста с блестящими черными глазами, в роговых очках, с редеющими рыжеватыми волосами и усиками, вел печально известные показательные Московские процессы 1936–1938 годов и был известен как «подобострастно льстивый» с высшим начальством. В документах Государственного департамента и в президентских записях отсутствуют какие-либо пометки относительно реакции на его предложение в период пребывания Рузвельта в Каире, но было очевидно, что это приглашение не было одобрено Сталиным и не являлось официальным.
Тем не менее на следующий день, 24 ноября, Рейли побывал в посольстве СССР, а также в британском и американском посольствах, чтобы проверить вопросы, касавшиеся обеспечения безопасности и соответствия другим требованиям. Советское и британское посольства не только располагались в центре Тегерана, но и примыкали друг к другу лужайками через улицу. Таким образом, с учетом возможности убрать забор, который тянулся вдоль улицы, оба этих посольства могли быть объединены. Американское посольство, находившееся в полутора километрах, был оценено Рейли как «адекватное». Он заявил, что поездки к другим посольствам не представляли никаких проблем с точки зрения безопасности, хотя позднее упомянул расстояние, которое пришлось бы преодолевать, в качестве основной причины, почему Рузвельт остановился в комплексе советского посольства. (Уличное движение в Тегеране было действительно ужасным. Улицы были запружены людьми, автомобилями и дрожками, что чрезвычайно замедляло его.)
– Мы не давали никаких обязательств относительно места пребывания президента, – заявил Рейли. – Он может остановиться и в посольстве США, и в посольстве Великобритании, и в посольстве Советского Союза, если будет сделано приглашение[69].
Британское посольство было бы, очевидно, наименее комфортным из перечисленных трех, судя по описанию лорда Исмея этого здания как «ветхого дома, построенного Департаментом общественных работ Индии»[70].
Генерал-майор Патрик Херли, бывший военный министр США, который имел представительный вид и являлся мастером разговорного жанра (Рузвельт назначил его посланником в Новой Зеландии), был в Тегеране в качестве личного представителя Рузвельта. Утром 26 ноября, в пятницу, он телеграфировал президенту, что советский поверенный в делах Михаил Максимов обратился с официальным приглашением: «Российское Правительство приглашает Вас на время пребывания в стране стать гостем в его посольстве»[71]. Однако, поскольку это приглашение все еще не было официально санкционировано Сталиным, оно было отклонено.
После осмотра комплекса советского посольства Херли выяснил, что конференц-зал и жилые помещения, предполагаемые к возможному размещению в них Рузвельта, находились в главном здании посольского комплекса, который включал также несколько меньших по размеру строений. Главное здание было большим, красивым, квадратной формы, из светло-коричневого камня, его лицевая сторона была украшена широким портиком с белыми дорическими колоннами. Оно располагалось в центре большого парка с озером, фонтанами, цветниками и сетью пешеходных дорожек. Херли признал его идеальным местом для пребывания Рузвельта, которое только можно было отыскать в Тегеране. У него имелось дополнительное преимущество: во всем городе только в этом здании имелось паровое отопление. Все остальные постройки обогревались портативными масляными обогревателями. Это было важным фактором, потому что, хотя дни стояли теплыми, по ночам прилично холодало. Из здания открывался приятный вид: окна выходили на кедры, ивы и пруды среди садов, окружавших посольство. Помещения, предназначенные для президента, включали просторную спальню, гостиную рядом с конференц-залом, который должен был стать основным местом для встреч, большую столовую, кухню (в которой вполне могли справиться со своими обязанностями вестовые-филиппинцы, готовившие для президента блюда в резиденции «Шангри-Ла», расположенной в парковом комплексе гор Катоктин в штате Мэриленд, где президент бывал на отдыхе в годы войны), а также несколько меньших по размеру спален.
