Коллектив авторов - Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС)
В литературе явление «наднациональности» связывается прежде всего с международными организациями. Например, Е. А. Шибаева считает, что вопрос о наднациональности международной организации – это вопрос о соотношении суверенитета государств-членов с полномочиями созданного ими внутриорганизационного механизма. Вступление государств в международную организацию влечет за собой добровольное делегирование этой организации части своих суверенных прав.[68] М. А. Королев обосновывает присутствие наднациональных начал в международных организациях наличием неких конфедеративных тенденций, если не сущностных, то функциональных. По его мнению, наиболее важными признаками наднациональности являются: внутреннее право наднацинального объединения автоматически становится внутригосударственным правом его членов, оно творится органом, действующим юридически неподконтрольно государствам-членам и принимающим обязательные для государств решения вне зависимости от отрицательного к ним отношения со стороны одного или нескольких государств, при том что соответствующие вопросы полностью или частично (конкурирующая компетенция) изымаются из ведения таковых. Согласно автору, абсолютной наднациональности существовать не может. В чистом, сущностном виде наднациональность вообще невозможна, поскольку до тех пор, пока государства наднационального образования сохраняют суверенитет, они обладают способностью в любое время прекратить свое членство в нем, и отнять это право у суверенных государств нельзя, равно как и сами они от него отказаться не могут. Исходя из этого, ученый признает существование функциональной наднациональности, которая является способом единообразного регулирования определенной области жизни государств, заключивших между собой с этой целью соответствующее соглашение. Примером функциональной конфедерации может быть назван Европейский союз.
Высказываются и иные позиции касательно возникновения у того или иного интеграционного объединения самостоятельного суверенитета. Так, Ю. Н. Малеев пишет: «…государства – члены ЕС, оставаясь суверенными, вместе с тем уже сегодня обладают новым качеством совместного суверенитета, которое не может быть выражено ни одним из названных терминов. Представляется возможным для обозначения данного явления использовать термин «коммунитет», который возникает как слагаемое целого ряда однородных факторов социального развития стран региона: экономических, политических, культурных, военных, исторических и идеологических».[69]
Данная точка зрения представляется спорной. Право, складывающееся в рамках интеграционного сообщества (так называемое интеграционное право или коммунитарное право), отличается от международного права по объекту, субъектам, методам правового регулирования. Объектом международного права являются международные (межгосударственные) отношения. Сущностным признаком таких отношений является то, что их субъекты независимы от какой бы то ни было власти и обладают высшей, суверенной властью.[70] Механизм формирования и действия международного права носит межгосударственный, а не надгосударственный характер. Его нормы создаются путем соглашения субъектов.[71] В свою очередь объектом регулирования «интеграционного права» являются отношения, складывающиеся в рамках интеграционного сообщества. «Перераспределение» внутригосударственных полномочий в пользу наднациональной структуры, как уже ранее отмечалось, стало возможным благодаря развитию доктрины о государственном суверенитете. Латиноамериканский профессор А. Р. Васкес предлагает к традиционному свойству суверенитета «границы» от другого государства добавить свойство «ограничений», которые могут быть предусмотрены международным договором, по которому делаются уступки или передается компетенция в пользу наднациональных органов, что и обусловливает рождение «коммунитарного порядка».[72] Нормы интеграционного права создаются путем нормотворчества компетентных органов интеграционного объединения, контроль за их исполнением возлагается также на органы этого сообщества.
Основными целями правового регулирования международного права являются мир и сотрудничество государств. Целью интеграционного права является углубление и развитие процессов интеграции: «коммунитарное право стремится к тому, чтобы быть правопорядком, который служит функционированию экономической интеграции, и который ее контролирует, регулирует и ориентирует».[73] Цели интеграции, обозначенные в учредительных документах интеграционных объединений, это, прежде всего, повышение экономического и социального благосостояния населения, упрощение торгового и хозяйственного оборота между государствами в рамках единого интеграционного пространства. Правовое регулирование, осуществляемое в рамках сообщества, направлено, в первую очередь на формирование единого рынка, а потому касается как вопросов публичного, так и частного права.
Субъектами интеграционного права являются не только государства и другие субъекты международного права, но и частные лица, на которые распространяются права и обязанности, налагаемые законодательной властью их национальных государств, а также наднациональной властью. Интеграционное право превосходит классическое международное право в том смысле, что создает правопорядок, субъектами которого являются не только государства как таковые, но и физические и юридические лица, которые прямо применяют интеграционное право в пределах коммунитарной территории.[74]
Таким образом, право, складывающееся в рамках интеграционных объединений, является международно-правовым по своему происхождению, которое под воздействием процессов интеграции развилось в автономную правовую систему – коммунитарное (интеграционное) право.[75] Такая схема воплощена в Европейском союзе. Европейское право состоит из так называемого первичного права ЕС, к которому, прежде всего, относятся договоры о создании ЕЭС, а также договоры, их изменяющие и дополняющие (Амстердамский договор, вступивший в силу в 1999 г.), и вторичного права ЕС, которое создается органами этого Союза путем принятия регламентов, директив и иных актов (решений).[76]
Правовая интеграция, по мнению А. В. Егорова,[77] – это объективное проявление социально-психологической потребности сообществ к сближению, которая выражается в гармонизации национально-правовых интересов различными способами и методами, но не представляет собой процесса или результата полной идентификации данных «правопорядков». Правовая интеграция включает в себя: а) правовую сферу и нормативный объем интеграции; б) субъекты интеграции; в) юридический инструментарий интегрирования.
Исследователь полагает, что право, будучи нормативным инструментом регулирования общественных отношений, лишь обеспечивает экономические, политические, социально-культурные и иного вида интеграционные процессы. В частности, оно может способствовать развитию, усовершенствованию определенных интеграционных объединений или упреждать негативные проявления сближения общественных образований – нелегальную миграцию, транснациональную преступность и т. д. Но право само по себе не порождает ни экономической, ни политической, ни какой-либо другой интеграции. Интеграция – это самостоятельный объективный процесс взаимопроникновения элементов сферы человеческого бытия, где право является одним из формально-структурных образований, обеспечивающих интегрирование.[78]
Под правовой сферой интеграции следует понимать объективные проявления функционирования правовой системы, которые можно определить в виде трех правовых компонентов – нормативного, доктринального (теоретического) и юридико-технического.
Интеграция нормативной сферы предполагает сближение правовых стандартов и мер поведения.
Интеграция в доктринальной сфере может быть представлена в трех вариантах. В первом случае речь идет о теоретическом обеспечении (подготовке) нормативной интеграции. Сближение теоретических взглядов и позиций субъектов интеграции на ту или иную правовую проблему может проходить в течение не одного десятилетия. Так, разработка единых стандартов в сфере международного морского права велась в течение 10 лет. Меньший временной промежуток занимает реализация второго варианта доктринального интегрирования, когда без изменения нормативных компонентов происходят изменения в их применении. Данная практика была широко распространена в странах, где наряду с местным правом прививались нормы общего права. Третий вариант интеграции в доктринальной сфере проявляется в единой стратегической концепции правового развития определенных сфер правовой жизни стран или регионов.
