Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права
С юридической точки зрения действительно существуют определенные различия между идеологическим (воспитательным) и специально-юридическим воздействием права, но на психологическом уровне они самым тесным образом взаимодействуют, способствуя достижению целей правового регулирования. Идеологическое воздействие осуществляется через правовую психологию, включающую распространенные в обществе правовые убеждения, умонастроения, оценки, установки, которые оказывают самое непосредственное влияние на правовое поведение личности. В этих психологических формах выражаются общие критерии правомерного и неправомерного поведения, которыми руководствуются даже при незнании конкретных правовых предписаний. С психологической точки зрения нельзя согласиться с разграничением между идеологическим и регулятивным воздействием права на основании того, что первое из них рассчитано одновременно на сознание, психологию и внешнее поведение людей, второе же рассчитано только на внешнее поведение индивида.
Таким образом, правовое регулирование представляет собой основную, важнейшую часть правового воздействия на общественные отношения[80]. Впрочем, в науке существует точка зрения, по которой правовое регулирование сводится к различным формам юридического воздействия государства на поведение субъектов общественных отношений[81]. Имеется также позиция, согласно которой механизм действия права является лишь частью механизма правового регулирования. Так, В. Н. Кудрявцев отмечает, что механизм правового регулирования включает три этапа: а) формирование правовых норм; б) их действие; в) реализацию субъективных юридических прав и обязанностей, составляющих содержание правоотношений. При этом он указывает, что понятие механизма действия права является более узким и относится к двум последним этапам правового регулирования – возникновению и реализации правоотношений. Действие права, по его мнению, и состоит в том, что на основе правовых норм возникают конкретные права и обязанности субъектов, а затем эти права и обязанности реализуются в фактическом поведении людей[82]. Представляется, что в данном случае происходит ограничение действия права только его регулирующим воздействием, при этом упускаются из виду информационный, мотивационный, воспитательный аспекты действия права. Тем более, что В. Н. Кудрявцев сам говорит о мотивирующем, информационном, ценностном аспектах действия права. В частности, отмечается, что норма права оказывает вначале мотивирующее влияние, стимулируя субъекта к правомерному поступку («психологический механизм»). Далее включается «юридический механизм», посредством которого в структуре правоотношения субъект приобретает, а затем и реализует свои права и обязанности. При этом начинает осуществляться и «социальный механизм» действия права, так как юридически значимое поведение лица есть элемент социального взаимодействия людей, «клеточка» общественных отношений[83].
Несколько по-иному рассматривает данную проблему В. В. Лазарев. Он указывает, что правовое воздействие включает в себя регулирование как один из способов проявления творческой роли права. Правовое воздействие рассматривается им в широком и узком смысле слова. В широком значении правовое воздействие охватывает все формы, все средства, используемые государством для упорядочения общественных отношений. Подразумевается, что эти средства используются государственными органами в рамках установленной правовыми актами компетенции, что все они находятся под правовой охраной. Субъектами использования средств правового воздействия являются, наряду с государственными органами, учреждениями, также общественные организации и граждане. Подача, например, лицом искового заявления или заключение договора и т. п. будет примером обращения граждан к средствам юридического воздействия. В ином, более узком, значении правовое воздействие представляет собой влияние на общественные отношения с помощью и через посредство норм права. В этом случае следует говорить о нормативном правовом воздействии, и субъектом его могут быть лишь компетентные государственные органы. Поэтому, по мнению В. В. Лазарева, целесообразно считать правовым регулированием только нормативное правовое воздействие, а функционирование всех нормативных и индивидуальных средств в совокупности рассматривать как «юридическое воздействие», которое было бы адекватным употребляемому ныне понятию «правовое воздействие» в широком смысле слова[84]. В. В. Лазарев отмечает, что в пользу такого решения вопроса можно привести следующие соображения: 1) именно нормы права выступают регулятором общественных отношений, поскольку носят общий, абстрактный характер, образуют меру, масштаб для развития общественных отношений, взятых без учета индивидуальных особенностей и черт каждого из них; 2) объяснение понятием «правовое регулирование» неравнозначных средств юридического воздействия таит опасность объявления правом индивидуальных актов и правоотношений, субъективистского принижения роли нормативного акта и возвеличения административных методов руководства; 3) выделение в рамках юридического воздействия сферы правового регулирования позволяет акцентировать внимание не только на внешних, но и на внутренних ее границах; 4) изучение каждой из указанных сфер в отдельности позволяет с большей точностью определить практические шаги законодательных органов и субъектов, реализующих правовые нормы[85].
Итак, воздействие нормы законодательства на соответствующие отношения не ограничивается регулированием. Можно утверждать, что норма оказывает и предварительное информационное, идеологическое воздействие. В. Н. Кудрявцев указывал, что «правовая норма во многих случаях способна влиять на мотивацию поведения»[86]. Он говорит также об информационном и аксиологическом аспектах правового воздействия. По его мнению, информационная роль права, прежде всего, состоит в том, чтобы сообщить адресатам требования государства, относящиеся к поведению людей, иначе говоря, довести до их сведения, какие имеются в обществе, одобряются или допускаются государством возможности, объекты, средства и методы достижения общественно полезных целей и, напротив, какие противоречат общественным интересам и поэтому запрещены законом. Аксиологический же аспект воздействия права на поведение предполагает, в первую очередь, влияние на убеждения человека, на его мировоззренческие ориентации и установки, чувства и эмоции[87].
Думается, что упомянутые В. Н. Кудрявцевым аспекты воздействия права на психику, убеждения, эмоции человека должны стать объектом самого пристального внимания в контексте обеспечения эффективности правового воздействия в конкретном государстве.
С другой стороны, термин «эффективность правового регулирования» предполагает эффективность не только норм законодательства, но и актов реализации права, например правоприменительных. Иными словами, эффективность правового регулирования подразделяется на эффективность нормативного правового регулирования и эффективность индивидуального правового регулирования. Иногда в литературе правовое регулирование делится на виды и по другим основаниям. Так, Ю. И. Гревцов, различая виды правового регулирования в зависимости от целей, говорит о правовом регулировании правотворческой сферы, правовом регулировании положения личности, коллективных объединений, правовом регулировании процессов реализации прав, юридических обязанностей, правовом регулировании правоохранительной и правозащитной деятельности, правовом регулировании положения и видов деятельности профессиональных юристов и др[88].
Итак, эффективность норм права (точнее – норм законодательства) и эффективность правового регулирования – хотя и близкие, взаимосвязанные, но не тождественные понятия.
В. И. Никитинский в свое время предложил также различать «эффективность механизма действия правовой нормы» и «эффективность правовой нормы». При этом он указывал, что механизм действия правовой нормы призван обеспечить определенное поведение людей, а эталоном оценки самой правовой нормы является ее социальная цель, а не правомерное поведение как средство ее достижения[89].
В связи с этим хотелось бы отметить, что вряд ли следует противопоставлять социальную цель нормы и поведение людей. Цели правовых норм достигаются именно посредством правомерного поведения (действия либо бездействия). Социальный эффект нормы неотделим от тех или иных социально значимых действий, социально значимого поведения. Кроме того, понятие «механизм» обычно понимается в отечественной науке как совокупность органов (в этом смысле понимаются, например, механизм государства, механизм правотворчества). Поэтому было бы более логично понимать механизм действия правовых норм как совокупность органов, обеспечивающих реализацию, применение этих норм. Тогда под эффективностью данного механизма понималась бы эффективность работы соответствующих органов. В случае же противопоставления эффективности механизма действия правовых норм и эффективности правовых норм мы получаем, что: 1) эффективность может быть и у бездействующих норм и 2) социальный эффект, социальные изменения отрываются от социально значимого правомерного поведения людей.
