Виталий Субочев - Законные интересы как правовая категория
В период Нового времени (который историки датируют XII–XIX вв.) в Билле о правах (1689 г.), принятом во время образования конституционной монархии в Англии, говорится, что «обращаться с ходатайствами к королю составляет право подданных, и всякое задержание и преследование за такое ходатайство незаконно».[53]
Ходатайство, исходя из исторического контекста рассматриваемого периода, так же можно рассматривать как способ защиты и отстаивания именно законного интереса. Оно не всегда предусматривало защиту нарушенного права, которое могло осуществиться посредством правосудия, но всегда – тех стремлений, которые были «справедливыми», то есть не противоречили принципам права и действующим нормам.
Декларация прав человека и гражданина (1789 г.), принятая во время Великой французской буржуазной революции, провозглашала принципы, согласно которым «осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самими правами… Все же, что не воспрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден к действию, не предписываемому законом».[54]
Данные тезисы также красноречиво свидетельствуют о том, что помимо института прав человека предусматривалось существование и его определенных интересов, для защиты которых было необходимо лишь их соответствие действующим законам. Согласно этим принципам субъект отношений мог использовать весь соответствующий закону потенциал для реализации своих правомерных интересов и не обязан был совершать действия для удовлетворения не субъективных прав, но интересов других. Сказанное является наиболее очевидными признаками не только наличия, но и признания законных интересов.
Диалектика интересов личности, общества и государства свидетельствует не только о систематизирующей и координирующей роли права в указанном взаимодействии, но и о его неспособности полностью устранить противоречия (пусть даже и конструктивные), существующие в любых из тенденций общественного развития. Названное также является основанием, порождающим существование законных интересов, которые, с одной стороны, пытаются восполнить тот «пробел», куда право своей регламентирующей функцией не смогло проникнуть, и которые, с другой стороны, несмотря на то, что правом опосредуются, все же не полностью им удовлетворяются и ищут другие каналы своей реализации. Это позволяет говорить не только о законных интересах личности, но также о законных интересах общества, государства в целом.
Данный факт находит многочисленные подтверждения в современном правовом пространстве, прослеживается он и в различных исторических документах. Так, еще Общеземское уложение для прусских государств, датируемое 1794 г., гласит, что «поскольку использование какой-нибудь вещи необходимо в интересах общего блага, государство может предписать использование ее, карая в уголовном порядке пренебрежение последним».[55] Словосочетания «общее благо», «государственные интересы», «общественные интересы» подчеркивают то, что помимо субъективных прав, принадлежащих различным участникам правоотношений, еще в Средние века признавалось наличие определенных интересов, которые полностью с правом не совпадали, однако ему и не противоречили, опосредуя собой удовлетворение значительного круга потребностей.
Изучая генезис категории «законный интерес» в законодательстве, можно отметить, что отдельные законодательные акты, не употребляя данный термин как таковой тем не менее стоят на страже не только субъективных прав, но и законных интересов участников правоотношений. Примером сказанному может послужить «Акт для защиты торговли и коммерции от незаконных ограничений и монополий»,[56] более известный под названием «Закона Шермана», принятый в США в 1890 г. Данный документ самим своим предназначением способствует реализации многочисленных законных интересов в сфере предпринимательских отношений огромного числа субъектов, которые до этого не могли найти способов своей реализации в результате доминирующего положения на рынке избранных.
Существуют примеры отражения в законодательстве различных исторических периодов законных интересов определенных категорий лиц, либо законных интересов, существующих в конкретных сферах. Сказанное также вполне объяснимо и определяется как тактическими целями правового регулирования, так и проблемными вопросами в наименее урегулированных сферах общественных отношений. Так, в начале XX века довольно значительное количество противоречий сохранялось в регулировании трудовых правоотношений. Однако различными правовыми актами многих государств мира признавались не только субъективные права участников трудовых правоотношений, но и их законные интересы.
Например, в Политической конституции Мексиканских Соединенных Штатов от 5 февраля 1917 г. говорится, что «не являются монополиями объединения рабочих, организованные для защиты их собственных интересов».[57] Другими словами, можно отметить, что в законодательстве признается право не только на существование, но и на защиту законных интересов различными не запрещенными законом способами.
Социальные законы Веймарской республики также признают наличие у субъектов правоотношений охраняемых законом интересов. Так, Закон о производственных советах от 4 февраля 1920 г. гласит, что «если представители рабочих и служащих, которые составляют меньшинство нанявшихся, рассматривают принятое производственным советом решение как наносящее ущерб важнейшим интересам представляемых ими нанявшихся, они могут изложить свою точку зрения в особом решении и представить его нанимателю».[58]
Примерно аналогичное положение закреплено в преамбуле Конституции Французской республики 1946 г., где говорится, что «каждый человек может защищать свои права и свои интересы с помощью профсоюзной организации и присоединяться к профсоюзу по своему выбору».[59] Примечательно, что права и интересы, в данном случае, законодателем осознанно разграничиваются.
В российском же законодательстве одним из первых нормативных актов, закрепляющим непосредственно категорию «законный интерес», явился ГПК РСФСР, принятый 7 июля 1923 г.[60] Статья 5 данного Кодекса гласит: «Суд обязан… способствовать выявлению существенных для разрешения дела обстоятельств и подтверждению их доказательствами, оказывая обращающимся к суду трудящимся активное содействие к ограждению их прав и законных интересов…».[61]
Следует сказать, что термин «интерес» употреблялся в нашем законодательстве и ранее, но без прилагательного «законный». Например, ст. 4 Положения ВЦИК о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. провозглашает: «Народному суду в пределах района подсудны все уголовные дела о преступлениях и проступках, споры об имущественных и личных правах и интересах…»[62] Из этой статьи видно, что уже в тот период законодатель различал субъективное право и интерес, не опосредствованный этим правом, но являющийся самостоятельным объектом правовой охраны. Прилагательное же «законный» наполняет его более четким, конкретным содержанием, придавая ему как бы новое качество.
Категория законного интереса употребляется законодателем также в ст. 12 Постановления ЦИК и СНК СССР «Об основных принципах организации Государственного нотариата», принятого 14 мая 1926 г.,[63] а затем и в ст. 7 Положения о Государственном нотариате РСФСР, утвержденного ВЦИК и СНК 20 июля 1930 г.[64]
В процессе обсуждения ст. 2 Проекта Положения о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик в 1938 г. было предложено следующее дополнение: «В п. “в” вместо слов: “прав и интересов государственных учреждений и т. д.”, лучше сказать: “прав и охраняемых законом интересов государственных учреждений” и далее тексту проекта, так как правосудие защищает не всякие интересы организации и учреждений, а лишь те из них, которые совпадают с общегосударственными интересами. Внести указанные уточнения необходимо и потому, что в п. «б» той же ст. 2, где речь идет о защите интересов граждан, сказано, что правосудие защищает интересы граждан, гарантированные Конституцией СССР и Конституциями союзных и автономных республик».[65]
С середины 50-х гг. категория законного интереса стала значительно активнее использоваться в законодательстве. Так, ст. 2 Положения о прокурорском надзоре в СССР, утвержденном Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 г., гласит: «Высший надзор за точным исполнением законов имеет своей задачей укрепления в СССР социалистической законности и охрану от всяких посягательств… политических, трудовых, жилищных и других личных и имущественных прав и охраняемых законом интересов граждан СССР».[66] В этом же нормативном акте о законных интересах говорится в п. 3 ст. 2; ст. 14; п. 4 ст. 23. В Основах законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик, принятых в 1958 г., законный интерес используется в ст. 2. В Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятых в 1961 г., – в ст. 2, 5, 15, 29, 30.[67] Эту категорию можно встретить в приказах Генерального прокурора СССР[68] и во многих других нормативных актах того времени.
