Сергей Капитонов - Юридический парадокс государства
В своем учебнике М.Н. Марченко приводит хорошую цитату из трудов Жана Бодена о том, что государство осуществляет «правовое управление семействами и тем, что у них есть общего с верховной властью, которая должна руководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государственного устройства»[11].
Там же приведена цитата из трудов Никколо Макиавелли: «…общее благо, которое должно получаться от выполнения реальных государственных интересов».
Представляется, что эти ценнейшие и по сей день теоретические формулы могут быть вполне реализованы лишь при условии подлинной научности юридического познания явления государства.
Познание юридической сущности явления государства поможет осознать, что государственный строй с помощью юстиции может гарантировать не только меру ответственности посредством соотнесения социально значимого поведения человека с нормами, закрепленными от имени человеческого сообщества официально. Такое познание поможет понять, что взаимосвязанные притязания людей, объединенных в государство, обеспечиваются по-иному. И стандарты здесь не могут фиксироваться в определенных формулировках, подобных правовым нормам, а могут проявляться только в виде реально и постоянно существующих подвижных соотношений, которые могут отслеживаться только на основе постоянно обобщаемой практики.
Объединенные ресурсы государства соотносятся с индивидуальными возможностями человека как взаимообмен. Такой обмен может быть как одновременным (создание государством условий для действующего работника), опережающим или последующим (дети, молодые специалисты или обучаемые специальности, пенсионеры и ветераны), так и просто компенсирующим (инвалиды детства).
Государственное гарантирование взаимосвязанных притязаний предполагает соотнесение – реализацию соразмерности ресурсов, создаваемых и контролируемых властью при помощи структур ее гарантирования, и социально значимых ожиданий человека.
Спор о праве, – по сути, спор о законности проявления индивидуальной воли. Такой спор, разрешаемый средствами правоведения, ведет к юридически обоснованному признанию факта наличия или отсутствия законных оснований на ее проявление.
Правоведческий арсенал представлен здесь законами (правовыми нормами) и профессионалами, способными соотнести реальное поведение человека в конкретной ситуации с предписаниями закона и решить, соответствуют ли они друг другу.
Профессионалы уполномочены привлекать к ответственности лиц, поведение которых не соответствует нормативному предписанию и тем самым представляет собою нарушение прав других лиц на законное проявление их индивидуальной воли. При этом по возможности восстанавливается ущемленное нарушением право.
Но проявление индивидуальной воли ничто, если оно исчерпано стадией целеполагания. Стадией, на которой человек лишь выразил свое желание что-то заполучить. Если не следует волеизъявления, – обращения права человека изъявлять свое желание в реальную для него пользу.
Попытка обеспечить извлечение частной пользы исключительно средствами правоведения провоцирует вал законотворчества. Создается впечатление, что наш законодатель озадачен перспективой создания «своего» закона на «каждый случай жизни». Действующие законы уже реально препятствуют друг другу. Следствие этого явления – бесконечные судебные тяжбы с очень высокой вероятностью решения в пользу более сильного, более обеспеченного.
Единственным, пока не реализованным и не замеченным юристами-правоведами резервом на данном направлении гарантирования частной воли является выявление своего рода полей взаимного не-проникновения частной воли, т. е. таких юридически обозначенных и обеспеченных пространств, в которые по объективным причинам не должна проникать никакая и ни под каким предлогом частная воля. Любое намерение, распространяемое на такое пространство, становится юридически ничтожным по определению. «Ничтожное» в этом случае означает, что факт проникновения в такое пространство не может быть предметом никакой юридической защиты, никакого юридического спора, никакой государственной поддержки и объектом любого гарантирования. Кроме того, любой ущерб, причиненный в результате проникновения в такое пространство, возмещается только за счет нарушителя такого пространства. А основанием для такого возмещения является сам факт нарушения такого пространства, установленный уполномоченными на то гарантами государственной власти.
Признание объективной реальности существования полей взаимного непроникновения развивает понимание необходимости познания юридических свойств государства новыми средствами. Эти средства помогут проявлять условия, затрудняющие проникновение на такие поля. И юридические средства для этого требуются совсем другие. Это уже не спор о праве, а констатация факта отсутствия законного основания для обращения субъективного желания в частную выгоду. Правопорядок, познаваемый в рамках государствоведения как беспрепятственность проявления индивидуальной воли и извлечения индивидуальной пользы, опосредуется созданием условий, препятствующих проникновению индивидуальной воли в пространство, где возможен конфликт с ее аналогом.
Кроме того, проявление индивидуальной воли объективно ограничено возможностью создания реальных условий для его поддержки. Нельзя провозглашать того, чего нельзя реализовать. Закон – это мера реальной официальной поддержки гражданина в осуществлении его стремлений. Такая мера не должна противоречить возможностям государства – всех людей вместе. Такая мера не должна противоречить и аналогичным намерениям другого гражданина. А все остальное – юридическая абракадабра. Поэтому декларация прав человека – именно декларация, а не закон. Наука о данной стороне человеческих отношений, складывающихся в определенном пространстве, на определенной территории, по поводу определенных ресурсов и выражающихся в мере проявления взаимосвязанных человеческих интересов, и есть государствоведение. Появление государствоведения именно как юридической науки и соответствующей ей профессионально обеспечиваемой области практики – серьезное пополнение арсенала юриспруденции, ориентированного на обеспечение правопорядка.
Государство не организация, а особое юридическое устройство. Юридическое потому, что юриспруденция, как уже отмечалось, – теория и практика соотнесения с мерой. В отличие от организации, которую объединяет цель, государство объединяет возможность гарантирования законного права (созданием условий для беспрепятственности проявления индивидуальной воли) и гарантирование законного интереса (созданием условий для беспрепятственности получения индивидуальной пользы).
Беспрепятственность в предлагаемом контексте трактуется как такое юридическое состояние, при котором право одного гражданина и его интерес не только не встречают препятствий со стороны собственных юридических аналогов, предъявляемых другим гражданином, но и сами не учиняют таковых.
Право и интерес гражданина, проявляемые беспрепятственно, в пределах и объеме возможности их поддержки государством, и есть, соответственно, законное право и законный интерес.
Гарантирование законного права обеспечивается гарантированием меры ответственности каждого из нас перед всеми нами вместе (публичное право) и каждого из нас перед каждым из нас (частное право).
Гарантирование законного интереса обеспечивается гарантированием меры реализации взаимных притязаний каждого из нас среди всех нас. Такие притязания юридически проявляют себя в виде взаимосвязанных ожиданий пользы каждым гражданином от его пребывания в составе государства. Именно пользы, официально обеспечиваемой средствами государства.
И это еще один аргумент в пользу необходимости государствоведения – теории, практики и юридической специальности. Если правоведение обеспечивает возможность профессионального соотнесения деяния с мерой ответственности за его последствия, то государствоведение обеспечит возможность профессионального соотнесения ожидания с мерой его реализуемости.
Сутью деятельности юриста-государствоведа предстают юридическая квалификация характера ожидания гражданина (оценка уровня ее полезности) и юридическая оценка возможности реализации ожидания, мера его государственной обеспеченности (установление меры ее поддержки). Реализация ожидания может быть обеспечена не иначе как созданием соответствующих условий, среди которых – на первом месте поля взаимного непроникновения частной воли невозможности извлечения частной пользы. А ориентиром такой юридической оценки должна служить не норма, а статистически выявляемая связь между данными качествами, проявляемыми в данной ситуации, и пользой, полученной от их проявления.
