Максим Кратенко - Судебная практика по гражданским делам. Споры о защите прав потребителей
Оставляя указанное решение без изменения, апелляционную жалобу Г. — без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда указала на следующие обстоятельства.
Постановление Правительства РФ от 21.10.2011 г. № 856 «О Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи на 2012 год», установлено, что в рамках Программы бесплатно предоставляются: первичная медико-санитарная помощь; скорая, в том числе специализированная (санитарно-авиационная), медицинская помощь, специализированная, в том числе высокотехнологичная, медицинская помощь.
Первичная медико-санитарная помощь включает лечение наиболее распространенных болезней, травм, отравлений и других состояний, требующих неотложной медицинской помощи, медицинскую профилактику заболеваний, осуществление мероприятий по проведению профилактических прививок и профилактических осмотров, диспансерному наблюдению женщин в период беременности, здоровых детей и лиц с хроническими заболеваниями, предупреждению абортов, санитарно-гигиеническое просвещение граждан, а также осуществление других мероприятий, связанных с оказанием первичной медико-санитарной помощи гражданам.
Судом первой инстанции установлено, что впервые Г. обратилась в зубопротезное отделение ЦРБ в 2006 г. После осмотра была оформлена амбулаторная карта и заказ-наряд на изготовление выбранной ортопедической конструкции, назначено время посещения, но на прием Г. не явилась. Через год Г. пришла в зубопротезное отделение и объяснила, что прошла предварительное лечение (в другом городе) для установки металлокерамических коронок. После осмотра полости рта Г. было разъяснено, что по существующим правилам зубопротезирования зубы, обработанные под металлокерамические коронки, покрываются только металлокерамическими коронками.
В зубопротезном отделении МБУЗ «ТЦРБ» в связи с отсутствием оборудования для изготовления металлокерамических коронок и бюгельных протезов запротезировать Г. не представляется возможным.
Судом также установлено, что в оказании скорой медицинской помощи, первичной медико-санитарной помощи, специализированной, в том числе высокотехнологичной, медицинской помощи, Г. не нуждалась, доказательства обратного истцом не представлены.
С учетом данных обстоятельств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии нарушений прав Г. действиями ответчика, который отказал в предоставлении медицинской услуги по зубопротезированию по уважительной причине, ввиду отсутствия необходимого оборудования (апелляционное определение Красноярского краевого суда от 26.09.2012 г.№ 33-8257/2012 // СПС).
Применительно к медицинской помощи вопрос о качестве оказанных пациенту (потребителю) услуг ставится не сам по себе, а, как правило, в связи с наступлением тех или иных неблагоприятных последствий лечения: осложнений первичного заболевания, повреждений внутренних органов и тканей и пр. Соответственно, спор переходит в плоскость возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью пациента (ст. 1084 ГК РФ).
При оценке противоправности действий медицинской организации суд учитывает существующие стандарты лечения тех или иных заболеваний, инструкции Минздрава России, а также научную литературу в соответствующей области медицины.
Чертановским районным судом г. Москвы рассмотрен иск 3. к государственному учреждению здравоохранения «Городская поликлиника № 82» (далее — ГП № 82), государственному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница № 7 (далее — ГКБ № 7) и Департаменту здравоохранения г. Москвы о возмещении убытков и компенсации морального вреда.
Как установлено судом, гр. 3. в связи с беременностью наблюдалась в женской консультации ГП № 82, была отнесена к группе высокого риска (с учетом возраста — 41 год, привычного невынашивания беременности, отрицательного резус-фактора и пр.), однако надлежащей медицинской помощи по ведению беременности и установлению причин невынашиваемости беременности не получила. С 25.07.1997 г. истица неоднократно обращалась в женскую консультацию с жалобами на состояние здоровья, но безрезультатно: госпитализация для родов была назначена истице на 19.08.1997 г., а в ночь на01.08.1997 г. ребенок истицы умер.
В судебном заседании представитель истицы поддержал исковые требования и пояснил, что работниками ГП № 82 и ГКБ № 7 были нарушены ряд нормативных актов в области здравоохранения:
— требования от. 58 Основ законодательства об охране здоровья граждан, согласно которой врач должен организовать своевременное и квалифицированное обследование и лечение пациента;
— требования приказа Минздрава СССР от 21.07.1988 г. № 579 «Об утверждении квалификационных характеристик врачей-специалистов», в том числе п. 28 Приложения, в котором изложены обязанности врача акушера-гинеколога;
— требования приказа Департамента здравоохранения г. Москвы от 31.07.1995 г. № 448 «О московских городских стандартах амбулаторно-поликлинической медицинской помощи для взрослого населения», в том числе Стандарт оказания медицинской помощи при беременности и нефропатрии, который предусматривает обязательное проведение УЗИ плода, а при обострении процесса — госпитализацию в стационар, дородовую госпитализацию в 37–38 недель в специализированный роддом; а также Стандарт оказания медицинской помощи при токсикозе 2-й половины беременности, который также предусматривает стационарное лечение токсикозов 2-й половины беременности.
Изучив доводы сторон, а также заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которому одной из причин гибели плода стало несвоевременное выявление врачами и отсутствие адекватного лечения токсикоза 2-й половины беременности у истицы, суд признал исковые требования 3. обоснованными. Решением от 22.12.2003 г. исковые требования 3. удовлетворены, с каждого из ответчиков в пользу истицы взыскана компенсация морального вреда в размере 35 000 руб.[169].
Для многих видов медицинского вмешательства (проведение операций, внутривенных инъекций и пр.) характерен риск наступления неблагоприятных последствий — осложнений, повреждений внутренних тканей. Поэтому в сфере оказания медицинской помощи как нигде более востребовано правило п. 3 ст. 1064 ГК РФ о том, что в возмещении вреда может быть отказано, если он был причинен по просьбе или с согласия потерпевшего и действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества. Если медицинская организация предупредила пациента о риске возможных послеоперационных осложнений, при этом ее действия соответствуют существующим медицинским стандартам и правилам, причиненный в ходе операции вред переходит в разряд правомерного и не подлежит возмещению.
К. обратилась в суд с иском к ООО «Ц.» о возмещении вреда здоровью в сумме 150 000 руб., материального ущерба в сумме 10 000 руб. (плата за услугу) и компенсации морального вреда в размере 200 000 руб. Свои требования мотивировала тем, что 14.06.2002 г. ей была проведена некачественная операция, а затем 24.06.2002 г. — повторная операция. На 3-й день после повторной операции ее состояние резко ухудшилось, произошла остановка кровообращения и дыхания. По окончании лечения истице установлена вторая группа инвалидности по общему заболеванию.
Из материалов дела следует, что К. заключила с ответчиком договор об оказании платной медицинской услуги (лапароскопия, гистероскопия), стоимость услуг — 10 000 руб. При поступлении в гинекологическое отделение ООО «Ц.» на плановое оперативное лечение К. был подписан формуляр письменного согласия, в соответствии с которым истица дала согласие на то, что при определенных обстоятельствах (возникновении осложнений) оперативное лечение может закончиться традиционным способом, то есть полостной операцией.
В ходе судебного разбирательства истицей не было доказано, что ответчик оказал некачественную услугу: заболевание, по поводу которого К. оперировалась, излечено. Доводы истицы о том, что ухудшение состояния здоровья связано с проведением полостной операции (вместо эндоскопической), не могут быть приняты во внимание, поскольку, согласно формуляру письменного согласия, К. понимала и не возражала, что в силу объективных причин и при обнаружении каких-либо осложнений при проведении эндоскопической операции ей может быть проведена полостная операция.
Согласно акту служебного расследования возникшее у истицы на 3-й день послеоперационного периода осложнение в виде остановки кровообращения и дыхания нельзя связать с основным заболеванием, равно как и связать ухудшение состояния здоровья и инвалидность с выполненными операциями. Суд разъяснил сторонам право провести судебно-медицинскую экспертизу для установления причинно-следственной связи между проведенной операцией и ухудшением состояния здоровья, однако ни одна из сторон не заявила соответствующего ходатайства. При таких обстоятельствах у суда не имелось достаточных доказательств наличия подобной связи. Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 22.04.2004 г. в иске К. отказано[170].
