Валерий Карышев - История Русской мафии 1995-2003. Большая крыша
Если с задержанием Владимира Демина и Владимира Лысакова у «альфовцев» проблем не было, то с арестом Николая Демина и Юрия Самолкина они возникли.
Офицеры Демин и Самолкин заперлись за железной дверью квартиры номер 13 в доме номер 4 по Среднему Каретному переулку. В этом бывшем доходном доме, расположенном рядом со зданием ГУВД Москвы, они арендовали квартиру под офис уже в течение пяти лет. Угрожая взорвать гранату, они вынудили «альфовцев» вести осаду злополучной квартиры по всем правилам. Здесь были и переговоры, и попытки выбить дверь и высверлить замок. В итоге в квартиру была вброшена светошумовая граната. Только после этого полковники сдались. Во время обыска «альфовцы» обратили внимание на часы господина Самолкина стоимостью, по оценке оперативников, около тридцати тысяч долларов и наградной пистолет Макарова с золотыми курком и спусковым крючком.
Закончилась операция выемкой из сейфов банка «Гостиный двор» более трех миллионов долларов. «Это „общак“ „оборотней“,» – пояснили следователи. Деньги хранились в пяти ячейках в банке. Ячейки были оформлены на подставных лиц. Банкноты были упакованы в полиэтиленовые пакеты и опечатаны печатью МВД.
Чистка в МУРе
Десяткам сотрудников Московского уголовного розыска спустя неделю были вручены уведомления о том, чтобы они искали себе новое место работы. Все они не прошли проверку на профпригодность, начатую в управлении вскоре после ареста шести офицеров МУРа по так называемому делу милиционеров – «оборотней». В рамках этой проверки с 1 июля все семьсот восемьдесят сотрудников МУРа были выведены за штат, после чего ими занялись инспекция по личному составу, управление кадров и собственной безопасности. Причем начальник столичной милиции Владимир Пронин утверждал, что проверки никак не связаны с делом «оборотней», а проводятся в рамках давно запланированной реорганизации оперативных служб ГУВД. О том, к каким выводам пришли проверяющие, стало известно недавно. Наиболее пристальной проверке подверглись сотрудники оперативно-разыскной части и отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия, в которых работали все шесть арестованных офицеров. «Любые контакты с ними вызывали чуть ли не подозрения в связях с оргпреступностью», – утверждали оперативники. Проверяющие подвергли досмотру служебные сейфы муровцев. Вскрывать их, как по делу «оборотней», не пришлось – оперативники открыли сами. Согласно ведомственным инструкциям, все содержимое сейфов должно быть занесено в специальную опись, однако выяснилось, что сыщики хранили в сейфах не только вещдоки и оперативные дела, но и валюту и ценные бумаги. Объяснения, что это личные накопления, которые надежнее хранить на службе, чем дома, проверяющих не удовлетворили. «Буквально на каждую сотню долларов назначена дополнительная проверка», – утверждают в МУРе. Впрочем, досмотром дело не ограничилось. Как стало известно, некоторым сыщикам были вручены уведомления (так называемые «черные метки») о том, что в их услугах МУР больше не нуждается.
Новый начальник МУРа
Теперь уже бывший начальник МУРа Виктор Трутнев (2001—2003, июль) в связи со скандалом с делом «оборотней» заявил в прямом эфире НТВ: «Я не верю в виновность Евгения Тараторина потому, что он всегда был у меня на виду». Министр МВД Б. Грызлов его тут же уволил, и с июля на этот пост вновь вернули Виктора Голованова. (1996—2000 гг.)
Аресты милиционеров
Как это было
Москва, 23 июня 2003 года, шесть часов утра
Генерал Олег Иванович Лядов стоял у окна и внимательно смотрел вниз. Там, на площади, прилегающей к Главному следственному управлению Генеральной прокуратуры, в столь ранний час собралось около трехсот пятидесяти человек.
Рядом с генералом стоял его заместитель, полковник ФСБ Николай Егорович Маслов. Он тоже смотрел в окно. Время от времени он бросал короткий взгляд на своего шефа.
Первым нарушил молчание Маслов.
– Как вы думаете, Олег Иванович, – произнес он, – утечки не произошло? Вдруг их уже предупредили?
Лядов повернулся к Маслову и внимательно посмотрел на него. Лицо генерала оставалось спокойным. Но в душе он испытывал тревогу.
– Я и сам нервничаю, – тихо ответил он.
– Может быть, зря мы разрешили присутствовать на этой операции журналистам? Ведь мы ее готовили два года, держали в строжайшем секрете. А сейчас кто-нибудь проболтается – и все…
– Послушай, Коля, – остановил его генерал, – ты же сам хорошо знаешь, что точное название операции и против кого она направлена знают только наши сотрудники и ребята из УСБ. В детали операции посвящен очень узкий круг людей. Так что утечки не должно быть. А что касается журналистов… Ты понимаешь, что это не моя воля. Я был против до последнего. Но эмвэдэшники считают, что скоро выборы, и накануне этого события им нужно отрапортоваться. И операция «Чистые руки» для них самый оптимальный вариант. Рейтинг в предвыборной борьбе у них сильно возрастет, – усмехнулся Лядов.
– Олег Иванович, но ведь если о чем-то знают три человека, это уже не секрет…
– Ну, брат, – улыбнулся генерал, – давай тогда меня подозревай, а я буду подозревать тебя. У нас не было другого выхода. Мы же с тобой не можем вдвоем эту операцию провести.
Маслов кивнул.
Дверь кабинета открылась. Вошел мужчина в гражданской одежде. Это был генерал Главного управления собственной безопасности МВД Геннадий Николаевич Решетников.
– Привет, командиры, привет, ФСБ! – улыбнувшись, громко произнес он. – Что загрустили?
Лядов протянул вошедшему руку.
– Ну что, до начала операции остались считаные секунды? – спросил Решетников.
– Да, – Лядов взглянул на часы. – Сейчас будем спускаться. Ну что, Коля, – повернулся он к заместителю, – бери конверты!
Маслов подошел к столу, на котором аккуратной стопкой лежали запечатанные и скрепленные печатями сорок два конверта. Быстро пересчитав их, он взял стопку и двинулся к двери.
– Все, с богом! – вздохнул он.
– Погодите, – остановил его Решетников. – Господа офицеры, давайте присядем на дорожку! Операция сложная, два года готовили в строжайшем секрете…
Лядов вздохнул.
– Да что вы мне душу бередите! Такое впечатление, что операция вот-вот будет раскрыта и все закончится провалом! Только что мой боевой зам говорил те же слова, теперь ты…
– Нет, я просто так сказал, – будто оправдываясь, сказал Решетников.
Посидев секунд тридцать, они встали и вышли из кабинета.
Вскоре офицеры спустились с третьего этажа и, миновав проходную, вышли во двор, который почти полностью был забит народом. Было удивительно, что в столь ранний час на пересечении Технического переулка и Бауманской улицы столпилось больше трех сотен мужчин. Прохожие могли подумать, что проводятся какие-то учения или готовится секретная операция. Второе предположение было верным.
Операция Главного управления собственной безопасности МВД и ФСБ действительно была строго засекречена. Настолько строго, что даже сами участники предстоящих арестов и обысков пока не знали, по каким адресам они отправятся и на чьи фамилии выписаны ордера на арест.
Лядов, взяв у адъютанта громкоговоритель, обратился к толпе:
– Прошу построиться, господа офицеры!
Моментально толпа встала в стройные ряды. Только поодаль переминалась небольшая кучка журналистов, которые внимательно наблюдали за происходящим. По правилам игры, никто из них не имел права никого фотографировать – ни участников операции, ни руководителей. Разрешение на любое действие давалось специальными пресс-службами ФСБ и МВД.
Участники операции застыли в ожидании дальнейшего приказа.
Неожиданно ворота внутреннего дворика открылись, и на площадь въехало шесть небольших автобусов с окошками, закрытыми темными занавесками. Автобусы остановились. Двери открылись, из них выскочили люди, одетые в черную камуфляжную форму. На спинах у них было написано «ФСБ».
– Вот и «альфовцы» прибыли, – сказал Маслов, глядя на генерала. Тот понимающе кивнул.
– Встаньте в строй! – обратился Лядов к вновь прибывшим.
«Альфовцы» моментально выстроились, примкнув к основным рядам.
– Итак, сегодня проводится операция, – продолжил генерал, – которая разрабатывалась под руководством ФСБ и ГУСБ. В операции участвуют следователи Генпрокуратуры, оперативники ФСБ, а также оперативники ГУСБ. Кроме этого, физическую поддержку операции осуществляет спецподразделение «Альфа», – Лядов посмотрел в сторону офицеров в черном камуфляже. – Операция строго секретная, и сейчас мы не можем сказать, против кого она направлена. Через некоторое время вы узнаете об этом. Это действительно серьезная и могущественная группировка, которая представляет большую опасность для нашего государственного строя. Поэтому я попрошу вас, прежде чем мы раздадим вам конверты с адресами, построиться по следующему принципу. Каждая группа должна состоять из семи человек. В группу должны входить следователь Генеральной прокуратуры, двое оперативников ГУСБ и четыре бойца подразделения «Альфа».
